то есть неологизмы возникают в тексте очень часто в окружении своих грамматических вариантов или грамматических паронимов, они мотивированы всей ритмико-синтактической тканью дискурса.
Задача этого параграфа – рассмотреть языковое новаторство А. Белого в свете теории лингвокреативности, разрабатываемой лингвистами в последнее время. Предпосылки этой теории описаны нами в главе I настоящей работы. Теория лингвокреативности изучает различные степени изменений и трансформаций, происходящих в языке и дискурсе под воздействием либо объективного социокультурного процесса, либо субъективных авторских речевых действий. Попытки рассмотрения лингвокреативности как неоднородного явления предпринимались как отечественной, так и зарубежной наукой. О. К. Ирисханова предлагает рассматривать лингвокреативность через дихотомии: «индивидуальное – коллективное», «поверхностное – глубинное», «композиционное – интегративное», «алгоритмическое – эвристическое» [Ирисханова 2004: 17]. Здесь нам видится продуктивный путь диверсификации языковой креативности по различным параметрам: социальным, уровневым, коммуникативным, когнитивным. О различении «языковой» и «речевой» креативности, проводимом еще Ф. де Соссюром, М. М. Бахтиным и Р. О. Якобсоном, пишут в свете современных когнитивно-дискурсивных теорий В. З. Демьянков [2009] и О. В. Соколова [2020].
На основе диалектики коллективно-социального и индивидуально-личностного И. В. Зыкова выводит расширенную дефиницию лингвокреативности как
способности глубинных (концептуальных) оснований (как результатов познания мира), реализуемой коллективной личностью (социумом, народом) и индивидуальной личностью (отдельным представителем социума, народа), системно порождать разнородные знаки языка, способствуя развитию или эволюционированию последнего, и обеспечивать процесс их коммуникативной адаптации к построению прагматически ориентированного дискурса, в ходе которого базовые формы языковых знаков могут подвергаться разного рода преобразованиям, т. е. модифицируются [Зыкова 2017: 638].
Впрочем, это определение нуждается в корректировках, когда речь идет о лингвокреативности в художественном дискурсе, так как он не является «прагматически-ориентированным» в смысле коммуникативной адаптации (каковым является, безусловно, дискурс научный).
В теории лингвокреативности различаются две разновидности этого процесса.
1. Лингвокреативность-1. Говоря о «творческом аспекте» повседневного пользования языком, Н. Хомский выделяет такие его свойства, как «безграничная множественность целей и свобода от контроля посредством внешней стимуляции» [Хомский 2005: 25]. «Лингвокреативность» в такой трактовке приравнивается к «изменчивости» и способности к воображению, свойственным человеческому разуму в отличие от других живых существ и систем. Хомскианское понимание языковой креативности – универсалистское; согласно ему, лингвокреативность есть способность человека «творчески конструировать и интегрировать различные ментальные образования в режиме реального речевого общения» [Ирисханова 2004: 17]. И. В. Зыкова дает общую характеристику лингвокреативности, сближающуюся с хомскианской трактовкой:
Лингвокреативность представляет собой, в сущности, реализацию (и/или воплощение) креативных возможностей языковой системы на самых разных ее уровнях и в отношении самых разных аспектов ее функционирования [Зыкова 2017: 628].
Одной из основных функций креативной способности языка, согласно этой концепции, является создание языкового канона и реализация языковой нормы. Таким образом, речь идет о коллективной лингвокреативности.
2. Лингвокреативность-2. Под ней понимается индивидуально-авторская система преобразования языковых средств. Эта лингвокреативность во второй степени особенно характерна для художественного дискурса и в целом для реализации эстетической функции языка. Теория языкового творчества на авторском уровне опирается в отечественной традиции на концепции В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, В. П. Григорьева, описанные в предыдущих главах нашей книги.
Антиномичность двух этих пониманий креативности – коллективной и индивидуальной – осознавалась многими ведущими лингвистами: В. фон Гумбольдтом, А. А. Потебней, Ф. де Соссюром. Не будучи лингвистом, поэт Андрей Белый также обращал внимание на эту дихотомию:
Язык, с точки зрения Гумбольдта и Потебни, есть творчество индивидуальное, переходящее в творчество индивидуально-коллективное и стремящееся расшириться универсально <…> [Белый 2006а: 201].
Эта антиномичность позволяет рассматривать лингвокреативность и в координатах «язык – дискурс». Креативность на уровне дискурса может не сопровождаться креативностью на уровне языка 129. Кроме того, лингвокреативность-2 может также рассматриваться в двух функциональных аспектах: эстетическом и эвристическом (см. подробнее в следующем параграфе). Наконец, говоря о языковой креативности в художественном дискурсе, нельзя не сослаться на разграничение Г. О. Винокуром новаторства стилистического и новаторства языкового [Винокур 2006: 7]. Винокур успешно применил это разграничение в работах о Маяковском, Хлебникове и Крученых. Андрей Белый не попал в орбиту его исследований. Между тем языкотворчество Белого – хороший пример различных уровней и параметров лингвистической креативности. Далее остановимся на лингвистических механизмах языковой и дискурсивной креативности в конкретных текстах Белого 130.
Как было отмечено выше, из всех уровней лингвокреативности в текстах А. Белого особо активны уровни словообразовательный и синтаксический, а точнее их связь. Рассмотрим теперь примеры неологизмов Белого в текстах разного жанра в их ближайшей сочетаемости и синтаксической развертке. Для целей этого case study были отобраны небольшие тексты или фрагменты текстов разных жанров (объемом около 1000 слов каждый) для сопоставления меры и способов использования в них неологизмов, то есть лингвокреативности на словообразовательном уровне.
Эстетически самым «чистым» жанром, который у А. Белого практически никогда не смешивается с другими, являются его стихи, то есть поэтический дискурс. Так, в поэме «Христос Воскрес» встречаются следующие неологизмы (здесь и далее выделены курсивом) в их ближайшей сочетаемости в порядке встречаемости в тексте:
Сиянием омолнило ←→ омолнилась голова Труп из «вне-времени» ←→ из пустыни вне-времени Бурей вострубленной ←→ Сын, Возлюбленный Зарея огромными зорями ←→ Зареяло из вне-времени ←→ Прорезалась Назарея) Глаз остеклелою впадиною ←→ голова окровавленного Выструиваясь из земли ←→ Вытарчивающие окрест Прордейте цветами ←→ прозеленейте березами Распропагандированного паровика ←→ раскидывает свои блески [Белый 2006б: 9–24]
В этом перечне словосочетания, содержащие лексические новообразования, расположены в рядах близких им по звучанию или по грамматическим формантам сочетаний. Как видно, в основном здесь используется префиксальное и конфиксальное образование глаголов и
