Его книга «Нет крови» — в защиту еврейства от кровавых наветов (Вильна, 1837) — получила широкую известность и была вскоре переведена на английский, немецкий и русский языки.
Движение еврейского Просвещения, переместившееся из Германии и Австрии в Литву и Россию, принесло с собой стремление писать художественную литературу на иврите. Одновременно складывалось высокомерное отношение к идишу как к «некультурному» языку.
Однако идея слияния с европейской культурой у маскилим (просветителей) России приобрела специфический характер: большинство евреев проживало в «черте оседлости», среди украинцев, белорусов, литовцев, поляков, и в их глазах вовсе не Россия была центром просвещенного мира, а Германия. Сами они говорили на идише, что облегчало им изучение немецкого. Поэтому поначалу просвещенных русских евреев питала немецкая культура и литература, и лишь позднее — русская. Естественным образом они склонялись к «западной» культурной ориентации.
Два поэта, отец и сын, жили и писали в Вильне в первой половине XIX в.: отец, Авраам Дов Лебенсон (Адам Ха-Кохен) писал стихи по случаю и длинные философические стихи в возвышенном библейском стиле. Эти стихи получили широкие отклики, а к отдельным были даже сочинены мелодии. В одном из стихотворений он скорбит о сыне, Михе Йосефе Ха-Кохен Лебенсоне, известном по аббревиатуре его имени как Михаль. Ему была суждена короткая жизнь: он умер в 1852 году, не дожив нескольких дней до своего двадцатичетырехлетия. Михаль был блестяще одарен и широко образован. Он изучил русский, немецкий, французский и польский языки, учился в Берлинском университете и находился под влиянием немецкого романтизма. В 1851 году молодой поэт издал в Вене сборник «Песни Сиона». В нем содержались поэмы о библейских героях, которым поэт придал черты реально чувствующих людей. После смерти сына отец издал все его литературное наследие (1870). Это был скромный по объему сборник, но он ознаменовал начало лирической поэзии в новой еврейской литературе на иврите. Здесь мы находим стихи о любви, изображения природы и городских пейзажей. Стиль Михаля синтезирует романтизм и классицизм. К сожалению, из всех этих стихов только «Отломанная ветка» была переведена на русский язык (1919). В свое время это произведение приобрело большую популярность и было положено на музыку; но оно, разумеется, дает лишь слабое представление о поэзии Михаля.
1853 год отмечен появлением первого ивритского романа — «Любовь в Сионе» Авраама Мапу, отдельные главы из которого мы приводим в нашей антологии. Мапу был высокообразованным человеком. В юности он изучил латинский, немецкий, русский и французский языки. В отличие от большинства деятелей еврейского Просвещения в Литве, он был духовно близок к хасидизму. В своем творчестве Мапу испытал влияние французских романов Эжена Сю и русской прозы Карамзина. «Любовь в Сионе» он начал писать еще в начале сороковых годов. Роман вышел в свет после изматывающих цензурных трудностей.
Действие этого исторического романа происходит в период Первого Храма во дворцах иерусалимских вельмож и в полях Бейт-Лехема (Вифлеема). В центре две параллельные фабулы, в которых любовь преодолевает все препятствия. Образы отчетливо разделяются на положительные и отрицательные, мелодраматические события разворачиваются на пасторальном фоне, пробуждающем ностальгию еврейского народа по утраченной земле. Прекрасная природа изображена посредством изобильного, плавного и чрезвычайно привлекательного библейского иврита — главное художественное достижение книги, хотя ясно, что не только в этом причина ее беспрецедентного успеха. До 1928 года роман выдержал пятнадцать изданий и был переведен на многие языки.
Этот роман стал источником вдохновения сионистской мечты и, возможно, наивности политического сионизма: Земля Израиля изображена в нем, как сказочное царство дворцов и тучных пастбищ, которыми владеют благородные и поэтичные евреи, и добро, с присущим ему героизмом, побеждает зло. После «Любви в Сионе» Мапу написал другие исторические романы, более фабульные, с более многочисленными и впечатляющими образами, с актуальной социальной критикой, но успех «Любви в Сионе» не повторился.
Расцвет Гаскалы в России приходится на шестидесятые и семидесятые годы XIX в., когда начали выходить еврейские газеты на русском и иврите: «Рассвет», «Восход», «Ха-мевасер» («Вестник»), «Ха-цфира» («Рассвет»), «Ха-шахар» («Восход»). Важно отметить, что в тот же период журналы на иврите: «Ха-леванон» («Ливан»), «Ха-хавацелет» («Нарцисс») — издавались и в Иерусалиме. В 1863 году в Петербурге было основано Общество для распространения просвещения между евреями в России (ОПЕ). Появились произведения еврейской литературы, написанные по-русски. Среди писателей этого направления можно выделить Осипа Рабиновича, Григория Богрова и Льва Леванду.
Когда образованные евреи начали читать русскую литературу, возникло опасение, что они полностью утратят связь с еврейской культурой. «Для кого я тружусь?» — спрашивал Ялаг (Йехуда Лейб Гордон), ведущий поэт еврейского Просвещения в России. В свое время он удостоился славы и поклонения и считался первым «национальным поэтом» в ивритской поэзии XIX в. Однако дидактичность и социальная тенденциозность Гордона, недостаточная пластичность и несовершенство стихов вызывали нарекания критиков. Разногласия в оценке творчества Гордона ясно выразились в статьях Иосифа Клаузнера, Давида Гинцбурга и Ури Ковнера. Опубликованные в нашей антологии, они дают представление о состоянии литературного процесса на иврите в России того времени.
Гордон начал свой творческий путь со стихотворений о положении народа и с исторических поэм, в которых выступал как деятель Гаскалы. Отрывок из поэмы «В пасти льва» и поэма «В пучинах моря», приводимые нами, принадлежат к этому жанру. В шестидесятые годы он начал печатать реалистические поэмы в духе Некрасова, наиболее знаменитая из которых «Кончик буквы йод». С тревогой и болью поэт говорит о страданиях еврейской женщины, о раннем браке и абсурдных, с его точки зрения, бракоразводных законах, об отсутствии трудового воспитания.
Поэзия и проза еврейского Просвещения в России в целом уделили большое внимание положению еврейской женщины и особенно тем притеснениям, какие она терпела в религиозной жизни. В этом смысле перед нами феминистская литература, проблематика которой и сегодня находится в центре читательского интереса. С окончанием периода Просвещения в ивритской литературе началась и очевидная перемена в изображении женщины. Мы публикуем две статьи, отражающие это явление. Одна принадлежит перу современного исследователя, а другая — читателя и критика конца XIX в.
В последней трети XIX в. в России получила развитие ивритская реалистическая
