По мнению автора, одной из «деликатных» проблем такого реформирования является активизация научно-технической разведки и промышленного шпионажа и новая роль учёных в этом «деликатном» информационном процессе.
Интересны итоги проведённого по заказу Центра стратегических разработок Минэкономразвития России исследования «ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК» (конец 2005 г. ), опубликованного в Интернете, например, на сайте ПОЛИТ. РУ, и его «кардинальные» реформаторские рекомендации, частично воплощённые в жизнь в 2007 г., когда по новому Уставу эта структура стала «Государственной Академией Наук».
В числе названных в докладе структурных проблем российской науки была названа неурегулированность правового режима секретности научных разработок, что может привести к сворачиванию работ по многим важным направлениям.
Аргументы учёных традиционно сводятся к тому, что сам по себе режим секретности препятствует интеграции российской науки в общемировую, причём альтернативы такой интеграции нет. Поэтому круг засекреченных разработок якобы необходимо сократить до действительно необходимого минимума, поскольку в советское время сфера секретности была несоразмерно раздута, и этот режим сохраняется доныне.
По мнению ряда опрошенных экспертов, сохранение сегодняшнего несоразмерно расширенного и юридически неопределённого режима секретности даже ведёт к свёртыванию важных научных направлений и отъезду учёных за рубеж (приводились конкретные примеры). Однако такие «эксперты» недоучитывают, что РАН финансируется прямо или косвенно преимущественно с учётом заявок Минобороны России и других силовых структур, а не промышленного сектора экономики, что характерно для США, стран Евросоюза и тем более слабо милитаризованных Японии и Республики Корея.
Кроме того, этими «экспертами» отмечалось, что финансирование отдельных нужных разработок, относящихся к категории секретных, в России не осуществляется, поэтому дилемма состоит в том, чтобы либо развивать эти направления с привлечением зарубежного финансирования, либо просто лишиться соответствующих научных разработок и школ (либо способствовать отъезду этих школ за рубеж).
В качестве иллюстрации можно привести такие частные мнения:
1. «Необходимо плодотворное и эффективное сотрудничество с западной наукой, оно должно быть продолжено, если, конечно, не будет осложнено неблагоприятной политической обстановкой и делами типа «дела Данилова» (физик, Москва, интервью).
2. «Российская наука может далеко отстать благодаря «правоохранителям», следящим за государственными интересами так, как в делах В. Данилова и О. Кайбышева» (физик, Москва, интервью).
3. «Фундаментальная наука не может быть закрытой, если она будет закрытой – она попросту начнёт загнивать. До нас докатились отголоски процессов, которые проходят в России, процессы над экологами. Потом над физиками. Это проблема, которую надо срочно решать» (математик, Тель-Авив, интервью).
4. «Важнейшей задачей российских физиков сейчас является прекращение возмутительного балагана, который развели так называемые «правоохранители» вокруг Валентина Данилова. Его посадили на 14 (! ) лет по абсолютно фальшивому обвинению» (физик, СМИ).
Естественно, что назревшая реформа науки может иметь «альтернативные варианты», но в любом случае следует полнее учесть интересы обеспечения национальной безопасности России, поскольку различного рода внешние угрозы явно растут, а общий военно-промышленный потенциал России слабее с каждым годом.
Очевидно, что сложившаяся сеть научных организаций РАН и отчасти РАМН (пример создания Центра в г. Пущино) несёт на себе печать прошлой советской гонки вооружений. Эта сеть не годится для решения многих очень важных новых проблем выживания России. Тревожны, например, прогнозы развития нанотехнологий в Японии для военных и спецслужб или перспективы перехода к геноцидным войнам на основе нового биологического оружия генно-инженерного поколения, активно создаваемого США.
Безусловно, российская наука на новых перспективных направлениях, включая биотехнологии «двойного назначения», требует усиления финансирования.
Свои требования ставит назревшая модернизация в промышленности и других отраслях, что выдвигает задачу лучшей организации коммерциализации результатов НИОКР. Речь идёт об учёте оправданных требований современного инновационного менеджмента, всё ещё плохо осмысленного в РАН и РАМН. Отсюда необходимость существенных инвестиций, с закупкой техники и материалов за границей, а также в отношении реформы научно-технической разведки по линии СВР и ГРУ.
Авторы упомянутого научного открытого доклада ЦСР, как это часто случается, недооценили проблемы организации и развития секретной науки в интересах военных заказчиков и спецслужб.
Надо ли говорить, что современная наука во многих случаях невозможна без засекречивания и гостайны, а также владения «настоящим учёным» методами и технологиями внешней научно-технической разведки. Но этому пока не учат в нашей высшей школе и в аспирантурах.
Сегодня крайне трудно быть крупным или даже начинающим учёным РАН и РАМН без допуска к секретным работам и документам, включая данные внешней научно-технической разведки. Но это не самое «страшное» в жизни нашего учёного. Ещё современный учёный РАН и РАМН должен быть квалифицированным тайным шпионом. Наконец, третья специфика – владение искусством «научно-технический интриги» или интриги «спецопераций».
«Секретные игры» в фундаментальной и прикладной науке – это настоятельная необходимость. Есть, в частности, поучительные примеры научной дезинформации с использованием авторитетных научных журналов с высокой цитируемостью.
Новый, не всегда опытный, управленец в российских федеральных структурах власти (особенно вне ВПК), не мотивированный на укрепление национальной безопасности и цивилизованное применение законодательства по государственной тайне и её защите, часто уже по своему незнанию склонен к выбору несовершенных управленческих технологий и малоэффективных экономических решений.
В сфере российской науки сложилась своя негативная ситуация. В последние годы утратились стимулы наших учёных для засекреченной деятельности, особенно в традиционно открытой науке «гражданских» отраслей экономики. Возможный и часто оправданный выезд учёных и инженеров на работу за границей и даже на постоянное место жительство там ощутимо влияет на их нежелание иметь допуск и проводить засекреченные НИОКР. Более того, по данным социологических опросов, до 80% учёных России всё ещё мечтают эмигрировать из страны.
Очевидно, что РАН и РАМН могла бы внести больший вклад в научно-техническую разведку РФ, но внешняя «конкурентная разведка» дорога. Отсюда следует поставить вопрос, как следует организовать и финансировать такую опасную и деликатную деятельность в структурах нашей науки? Иной вопрос уже для отдельного учёного: можно ли таким путём немного подзаработать и как это сделать?
Весьма интересен вопрос о соотношении научной и разведывательной деятельности РАН и РАМН и вообще учёных, работающих на «прорывных» направлениях научного поиска.
Сфера академической фундаментальной и прикладной науки (как и других крупных научно-организационных специализированных структур ряда наукоёмких промышленных министерств и ведомств) предполагает наличие специфического научного сообщества, совокупность научных школ с комплексами развивающихся теорий и научных методов, различных организационных форм деятельности научных организаций и отдельных исследователей и разработчиков, а также дорогостоящую систему материально-технического (приборы и оборудование для научных исследований, материалы и др. ) и информационного и иного обеспечения.
Спецификой науки (помимо кропотливой черновой работы в научных лабораториях с использованием сложных экспериментальных установок) является целенаправленный коммуникационный процесс, являющийся частью научного поиска учёных.
В этом процессе решаются задачи: периодическое создание промежуточных научных сообщений в виде научной публикации, а также справок и докладов для заказчика работы; организация личностной информационной деятельности, включая и необходимую защиту от несанкционированного доступа нежелательных конкурентов в силу требований государственной или коммерческой тайны, а также общенаучных этических требований (обеспечение научного лидерства и др. ); использование механизмов включения или ограничения внешних коммуникационных процессов с учётом созданного научного потенциала и требований ускорения научного поиска, а также передачи данных сторонним пользователям для коммерциализации в науке; развитие современной материально-технической база научного процесса с использованием бумажных и электронных носителей информации, её оперативной обработке и избирательному (адресному) распространению и др.
