Журнал имел огромный успех и выдержал несколько переизданий. Первая его часть за 1772 год была напечатана дважды. Она была выпущена вторично при выходе в свет второй части в 1773 году. Книгопродавцы считают это двумя изданиями «Живописца» — первым и вторым.
В 1775 году Новикову удалось выпустить третье издание «Живописца», отличное по содержанию от предыдущих. Это как бы собрание сочинений самого Новикова, который напечатал в этой книге свои статьи из «Трутня», «Пустомели» и «Живописца». Это обстоятельство убедительно доказывается Г. П. Макогоненко.
В 1781 году уже в Москве Новиков выпускает четвертое издание «Живописца», повторяющее третье.
Пятое издание вышло после ареста Новикова в Петербурге в 1793 году. Оно напечатано купцом Г. Зотовым, с третьего или четвертого издания, но с некоторыми сокращениями, очевидно, цензурного характера.
Много позже, уже в 1829 году, была напечатана еще раз только первая часть «Живописца» (с первого издания), в типографии Пономарева. Издание это явно «торгового» порядка.
Последним сатирическим журналом Новикова был журнал «Кошелек». Он издавался с 8‑го июля по 2-ое сентября 1774 года и был закрыт на 10 номере. Время наступило более строгое, и сатира в этом журнале не поднималась до высот «Трутня» и «Живописца».
Журнал чрезвычайно редок, мне с огромным трудом удалось найти его.
При собирании новиковских сатирических журналов нельзя было пройти мимо журналов, сопутствовавших им в эти же годы. Среди них были журналы и прогрессивного характера, и журналы «верноподданнические», сатирическая линия которых вполне соответствовала желаниям Екатерины II.
К прогрессивным журналам этого времени принадлежат: «И то и сио» (1769) и «Парнасский щепетильник» (1770) — два журнала, издававшиеся М. Д. Чулковым. Далее — «Адская почта или переписка хромого беса с кривым» — журнал одного автора Федора Эмина (в 1788 году журнал был переиздан сыном Эмина, под новым заглавием — «Курьер из ада»). Далее — «Смесь» (1769), журнал Л. И. Сичкарева (издатель установлен П. Н. Берковым п) и редчайший ежедневный листок, издававшийся с 1‑го марта по 4 апреля 1769 года офицером В. В. Тузовым. Листок этот назывался «Поденщина, или Ежедневные издания».
Все эти журналы чрезвычайно интересны.
К журналам менее прогрессивного или вовсе «верноподданнического» направления принадлежат: «Всякая всячина» и продолжение: «Барышек Всякой всячины» (1769–1770), «Полезное с приятным» (1769) — журнал преподавателей Кадетского корпуса И. Румянцева и И. Тейльса, «Вечера» (1772–1773) — журнал литературного кружка М. Хераскова и, наконец, три журнала В. Г. Рубана, весьма недаровитого писателя: «Ни то, ни сио» (1769; вторично напечатан в 1771 году), «Трудолюбивый муравей» (1771) и сборник «Старина и новизна» (1772–1773).
Кроме этого, выходил еще курьезный, полуграмотный журнальчик «Мешанина Катоноскарроническая» (1773). Таким образом, появление и деятельность целого ряда сатирических журналов, лучшие из которых, во главе с новиковскими, сумели встать в оппозицию к мыслям Екатерины II об «улыбательной» сатире, закончились закрытием последнего новиковского же журнала «Кошелек» в 1774 году. Этот год был годом разгара крестьянского восстания, положившего конец либеральным заигрываниям императрицы.
Кроме сатирических журналов, Новиков издавал ряд журналов (не говоря о газете) самых различных видов. Один из них (кстати сказать, редчайший из всех новиковских журналов) — «Санктпе–тербургские ученые ведомости на 1777 год» — фактически был первым русским библиографическим журналом. Его вышло всего 22 номера, и он почему–то совсем исчез с книжного горизонта.
Впрочем, в отношении новиковских журналов это вовсе неудивительно. Подавляющее большинство его изданий было оппозиционного характера. Так, в этом журнале, например, первой книгой, о которой дана рецензия, является «Наказ» Екатерины II, в то время книги почти запрещенной. Неумеренные похвалы журнала «Наказу» носят почти издевательский характер. Возможно, что журнал за это подвергся репрессиям, которые и сделали его редким.
Так же весьма интересен и редок новиковский журнал, носящий название «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета». Он издавался в 1779 году, в год переезда Новикова из Петербурга в Москву. Четыре его книжки вышли в Петербурге, а остальные восемь в Москве.
Это — первый женский журнал в России. Ничего «модного» в нем нет, если не считать двенадцати гравированных картинок, изображающих щеголих в нарочито карикатурном виде. В остальном — журнал чисто литературный, рассчитанный на читательниц.
Очень редок и очень интересен журнал, носящий название «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствия разума и сердца в праздное время». В этом журнале издававшемся с 1782 года в течение пяти лет, Новиков возобновил сатирическую деятельность, напечатав в нем свои знаменитые «Пословицы российские», едва ли не самое смелое его произведение по сатирической остроте и направленности. Вышло за пять лет всего 12 книжек журнала. Может быть, именно поэтому комплект его было трудно собрать.
Менее интересны журналы, также издававшиеся Новиковым (в некоторых он был только издателем): «Утренний свет» (1777–1780), «Московское ежемесячное издание» (1781), «Вечерняя заря» (1782) и «Покоящийся трудолюбец» (1785). Был еще детский журнал и прибавления к «Московским ведомостям», которых я не сумел найти. Зато исторические издания Новикова — «Повествователь древностей российских» (вышла всего одна книжка) и многотомная «Древняя российская вифлиофика» — стоят у меня на полках.
Наличию у себя довольно значительного собрания журналов XVIII века я обязан покойному ленинградскому книжнику–антиквару Семену Николаевичу Котову, страстно любившему и много лет их собиравшему. К деятельности Николая Ивановича Новикова он относился со священным трепетом и, зная, что я также чту его имя, незадолго до своей смерти уступил мне всю коллекцию. Позже я сам много лет дополнял ее.
Вообще, старые книжники всегда с глубочайшим уважением относились к памяти Н. И.Новикова. Старейший из них — А. А. Астапов — владел живописным портретом Николая Ивановича работы либо Левицкого, либо Боровиковского (об этом спорят до сих пор). Это — одно из семи повторений портрета, находящегося в Третьяковской галерее. Все они зарегистрированы В. Я. Адарюковым. В своих воспоминаниях Астапов пишет, что портрет «…подарила мне княгиня Белосельская—Белозерская, с условием, чтобы его никому не продавать: я вам дарю его, говорила она, потому что мои года на уклоне, а я его почитала и верю вам, что вы так же его уважаете» 12. По смерти А. А. Астапова портрет попал к преемнику его, книжнику А. М. Михайлову, после — к книжнику А. Г.Миронову и, наконец, ко мне.
Кроме газеты и журналов, Новиков издал огромное количество книг самого разнообразного содержания. Его личные труды: «Опыт исторического словаря о российских писателях» (Спб., 1772), «Древняя российская идрография» (Спб., 1773) и другие — весьма интересны. В. П. Семенниковым составлен библиографический указатель изданиям Н. И. Новикова 13. В указателе 944 названия, для своего времени — это грандиозная цифра.
Самой светлой памяти заслуживает этот талантливый труженик у всех людей, любящих русскую литературу, русскую книгу.
Владимир Ильич Ленин в 1918 году, заботясь о монументальной пропаганде, предложил поставить памятники русским просветителям, писателям, ученым, революционерам. Из числа просветителей XVIII века им были названы Радищев и Новиков.
ПЕРВЕНЦЫ РУССКОЙ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ
В наше советское время название «провинция» вовсе потеряло свое значение и звучит нелепо, а порой просто обидно. Небывалый расцвет всей нашей необъятной Родины, множество новых городов (и каких городов!), возникших на пустых ранее местах, — все это потребовало заменить слово «провинция» каким–то новым, более правильным словом. Слово это еще не найдено, и бытующее иногда название «периферия», разумеется, ни в какой мере не соответствует тому, что приходится видеть сегодняшнему путешественнику по новой, преображенной советской стране.
Какая там «периферия»! В Запорожье, на месте жалкого когда–то городишки, строится и наполовину уже выстроен проспект домов–гигантов. Длина этого проспекта будет 26 километров!
Сорок–пятьдесят лет — много для человеческой жизни и немного для истории. Однако совсем недавно провинция еще была именно такой провинцией, о которой писал Глеб Успенский, что и события–то в «богоспасаемых» городах ее происходили всегда какие–то несуразные: то «вдруг, нежданно–негаданно, налетит по Железной дороге Рубинштейн, Давыдов» — с концертами, то просто на улицу и тоже «вдруг, забежит волк и перекусает возвращающихся с концерта меломанов…»1.
Можно представить себе, какими же были эти «богоспасаемые» города за сотню и более лет до Глеба Успенского!
