Рассмотрим на примере, как стыд может мешать работе со сложными эмоциями. Представим себе отца, который кричит на своих детей (возможно, видя их перепуганные лица) и испытывает стыд: острую эмоциональную боль, вызванную мыслью, я — ужасный отец. Это болезненная мысль, и она может усложнить ему жизнь. Во-первых, с точки зрения CFT, резкая самокритика или атрибуция стыда сами по себе — мощные триггеры угроз. Они заставляют нас застрять в чувстве угрозы, которое организует сознание (мы поговорим об этом в следующих главах) таким образом, что не способствует позитивным изменениям, например, улучшению родительских качеств. Вместо того чтобы сосредоточиться на изучении более эффективных способов копинга, которые помогли бы перестать кричать на детей, этот отец сосредоточен на собственной неадекватности.
Эмоциональная боль, сопровождающая стыд, также может способствовать избеганию — то есть чувству, возникающему после постыдных мыслей о том, что я ужасный отец. Это чувство столь болезненно, что отец может обратиться к стратегии избегания: он начнет отвлекаться, рационализировать свое поведение, обвиняя детей в своих же реакциях или сделает что-нибудь еще, чтобы уйти от переживания. CFT делает акцент на том, чтобы помочь клиенту избежать избегания, переходя от шейминга к состраданию, что поможет признать свои проблемы и работать над ними.
Также важно не стыдиться и не стигматизировать переживание стыда и самокритики. Мы не хотим, чтобы наши клиенты стыдились стыда. Хотя они, скорее всего, научились поступать таким образом. Большинство людей не ставит цель создать себе проблемы, нападая на самих себя. Однако мы живем в культуре, которая то и дело "подсовывает" нам идеалы. Нам указывают как люди должны выглядеть, чувствовать и действовать, и эти образы мы можем легко усвоить, однако нам не удастся к ним приблизиться. Эти убийственные сравнения только усиливаются нашей способностью воспринимать собственный внутренний опыт в сравнении с опытом других. У нас хоть отбавляй собственных трудностей, к которым мы имеем лишь ограниченный доступ — тяжелые эмоции, сложные задачи или недостаток мотивации, а также мысли и поведение, которые не соответствуют нашим ценностям. В то же время у нас очень ограниченный доступ к внутреннему опыту других людей — мы в основном видим то, что они хотят показать нам, и, как и мы, они хотят казаться компетентными, умными и привлекательными. Все мы надеваем на себя "рабочую мину". Клиенты видят, что внутри них самих — беспокойство и смятение, но при этом у других людей как будто все слажено. Конечно, в таких обстоятельствах клиентам легко чувствовать стыд и одиночество, и, в конечном итоге решить, что с ними "что-то не так". И это еще до того как мы рассмотрим конкретные факторы, которые освежат переживания стыда у клиентов, включая истории травм или буллинг, суровые условия воспитания, историю обучения и потенциальную принадлежность к стигматизированным группам. Учитывая все это, логично, что клиенты научились стыдиться и нападать на себя.
Взгляд CFT на стыд и самокритику не означает, что здесь нет места для полезной самооценки. Конечно, есть — иногда наши клиенты создают себе проблемы, и им нужно действовать по-другому! Просто такая самооценка работает намного лучше, если ее преподносят с теплом и не подавляя реакцию на угрозу. Например, сострадательная самокоррекция означает, что мы обращаем внимание на то, что человек делает что-то вредное или бесполезное, позволяет себе испытать вину, но фокусируется на том, как поступить лучше в будущем. Вместо мыслей о том, что я — ужасный отец, сострадательная коррекция предлагает примерно такое рассуждение: логично, что я кричал, потому что у меня есть некий собственный опыт, но так я не стану тем отцом, каким хочу быть. Пришло время взять на себя обязательство взаимодействовать со своими детьми так, чтобы подавать им пример. Что может мне в этом помочь?
Сострадание. Сила идти навстречу боли
Хотя стыд может заставить людей отключаться и отворачиваться от своей борьбы и страданий, нам нужно помочь клиентам идти навстречу своей боли и работать с ней полезными способами. В CFT этого достигают благодаря развитию осознанности и, в частности, сострадания. Может возникнуть вопрос: почему сострадание? Есть много других полезных добродетелей. Почему мы выбираем сострадание и ставим его в центр терапии?
Специалисты CFT долго изучали предмет, функции и применение сострадания в работе с клиентами. Общепринятое определение сострадания звучит примерно так: чувствительность к страданию в сочетании с мотивацией помочь облегчить (и предотвратить) его [Gilbert, 2010]. Это определение включает два отдельных, но важных компонента: чувствительность и мотивацию. CFT делает достаточно сильный акцент на сострадании, потому что мы считаем это чрезвычайно эффективной ориентацией, которая поможет справиться с болью, трудностями и страданиями.
В этом простом определении содержится много всего. Во-первых, он дает нам подход, сфокусированный на страдании — как с точки зрения восприимчивости к его возникновению, так и с точки зрения стремления двигаться навстречу страданию во имя помощи. Эта позиция в корне отличается от позиции избегания, которой большинство наших клиентов реагирует на трудности. В сострадании есть и теплота — к страданию нужно подходить с мотивацией помочь. Эта теплая мотивация и аффективный тон могут помочь нам (и тем, кому мы помогаем) чувствовать себя в безопасности при столкновении с трудностями, помогая нам перейти от точки зрения, сфокусированной на угрозах, к открытому, рефлексивному и гибкому состоянию сознания.
Тщательнее проанализировав определение сострадания, мы обнаружим, что оно содержит и другие полезные свойства. Если мы отнестись к страданию с теплом и пойти ему навстречу, мы должны быть к нему терпимы. Поэтому CFT, как и диалектическая поведенческая терапия [DBT; Linehan, 1993], делает акцент на толерантности к дистрессу и эмоциональной регуляции. Чтобы сострадательные действия действительно приносили пользу, они должны быть умелыми, и поэтому CFT помогает клиентам развивать сочувствие, ментализацию и видеть ситуацию с точки зрения других людей.
Наконец, многие клиенты, особенно те, кто приходит на терапию с избытком стыда и самокритики, имеют крайне негативный опыт самих себя. В CFT мы стараемся предоставить клиентам объединяющую основу для различных аспектов сострадания, которые мы помогаем им развить. Их мы называем сострадательным "Я". Сострадательное "Я" — это адаптивная версия "Я", которая проявляет различные аспекты сострадания, над развитием которых мы работаем в терапии. Вначале эта работа происходит в форме упражнений, где клиент тренируется представлять себя на месте другого человека. Это похоже на актерский метод Станиславского: клиент представляет себя с самой лучшей своей стороны — самым добрым, сострадательным, мудрым и уверенным в себе, — представляет себе, что было бы, если бы у него/нее в полной мере были развиты эти сильные качества. Затем он представляет, как это сострадательное "Я" будет чувствовать, обращать внимание, рассуждать, мотивироваться и вести себя.
По мере прогресса терапии сострадательное "Я" становится мировоззрением, к которому клиент учится возвращаться снова и снова, размышляя, как он будет понимать свои трудности и работать с ними с позиции сострадания. Все это время он работает над тем, чтобы культивировать сильные стороны сострадания и закрепить их привычками, стремясь со временем постепенно уменьшить пространство между представлением клиента о себе и сострадательным "Я", поскольку эти способности становятся более естественной частью его повседневной жизни. Таким образом, CFT разделяет позицию ТПО (терапия принятия и ответственности) и позитивной психологии. Цель терапии — не только облегчить симптомы, но и целенаправленно развивать сильные стороны — адаптивные стратегии, с которыми можно работать и которые отражают наиболее позитивные стремления и ценности клиента.
