Как станет видно из глав 4 и 5, первоначальная цель терапии заключается в том, чтобы помочь клиентам понять их основные мотивы и эмоции в контексте эволюции. Глядя сквозь призму эволюции, клиенты могут гораздо лучше понять запутанные эмоции и мотивы. Вместо того, чтобы рассматривать их как личные недостатки, клиенты видят, насколько большое значение имели эти эмоции для выживания наших предков. С их помощью те смогли передать нам свои гены. Кроме того, клиенты узнают об эволюционных функциях, которые несут разные эмоции и, соответственно, о том, как эти эмоции проявляются с точки зрения нашего внимания, мышления и рассуждений, ментальных образов, телесного опыта, мотивации и поведения. Клиенты также узнают о хитрых способах, которыми наш "старый мозг" с его эмоциями и мотивациями взаимодействует с "новым мозгом" и его способностями, такими как мысленные образы, символические мысли и руминации, а также о том, как эту динамику формируют социальные силы, присутствующие в нашей жизни. В CFT это осознание создает основу для сострадания к себе и другим, поскольку клиенты начинают понимать, что многие факторы, которые оказывают мощное влияние на наш умственный опыт и развитие, — не наш выбор или замысел [Gilbert, 2009a; 2010; 2014].
Помогая клиентам понять себя и свой разум, мы также затрагиваем и другие аспекты. Это и изучение истории клиента, и история его привязанности, и другие факторы и опыт, оказывающие влияние на социальное формирование "Я". Каждая стадия подразумевает обучение, поскольку мы работаем для того, чтобы помочь клиентам лучше понять причины и условия, которые сформировали их как личность, и повлияли на работу сознания. Кроме того, мы обучаем клиентов состраданию: чем оно является и не является, и как мы можем применить его в работе со сложными эмоциями и жизненными ситуациями.
Поэтому, особенно поначалу, CFT может казаться, по сравнению с другими моделями терапии, перегруженной. CFT-терапевт выступает в качестве учителя, помогая клиентам реализовать то, что описано выше. Нетрудно представить, что, если это делать неумело, то эффект для клиентов окажется инвалидирующим. Представьте, что вы с тревогой делаете смелый шаг навстречу терапии и наконец-то готовы поделиться самыми трудными аспектами вашей жизни с терапевтом, но все, что вы получите — это лекция об эволюции! Поэтому важно найти способы проводить обучение, которое не только поможет клиентам узнать свое сознание, но и валидировать их опыт, выразить сострадание и помочь установить и укрепить терапевтические отношения. Рассмотрим несколько способов сделать это.
СВЯЗЬ МОДЕЛИ И ЖИВОГО ОПЫТА КЛИЕНТА
Как видно из других моделей, например, функциональной аналитической терапии (ФАП), возможно, лучший способ изучить модель CFT — это интерактивный процесс, в котором мы помогаем клиентам связать ее с их жизненным опытом эмоций, мотивации, социальной истории [Kohlenberg & Tsai, 1991; Tsai et al., 2009; Holman et al., 2016]. Это включает проведение так называемого эволюционного функционального анализа [Gilbert, 2014], помогающего клиентам рассмотреть эволюционное происхождение их эмоций по отношению к тому, как они разворачиваются в нынешней жизни клиента. Таким образом, обучение клиентов эволюционной модели может быть вплетено в основополагающие элементы терапии, например, составление подробного описания проблемы, с которой клиент пришел на терапию. Позже мы рассмотрим этот момент подробнее, но в качестве примера скажем, что клиентов направляют во время изучения динамики сложных для них эмоций (например, страха или гнева), чтобы они могли понять, что эти эмоции значат для них, если рассматривать их в эволюционном контексте. Например, эмоции, вызванные угрозой, сужают внимание и рассуждения до источника предполагаемой угрозы. Это сужение может вызывать фрустрацию, если угроза — это социальное взаимодействие, в котором мы участвовали несколькими днями ранее и которое до сих пор составляет предмет наших руминаций. Но при этом нам ясно, что такое сужение внимания стоило бы нашим предкам выживания, поскольку те сталкивались с такими физическими угрозами, которые нужно было устранять немедленно, если они хотели выжить и передать гены потомкам.
Процесс этот может быть очень мощным. Как подтверждают многие исследования в области терапии (в чем автор убедился на собственном опыте), если информация, которую мы предоставляем клиентам, четко отражает их опыт того, как эмоции разворачиваются в их сознании (и углубляет их понимание механизмов возникновения и причин развития этих эмоций), то доверие к нам, как к терапевтам мгновенно возрастает, что усиливает наше терапевтическое влияние [Hoyt, 1996]. Клиент много охотнее пройдет сложный эмоциональный путь вместе с нами, если то, что мы говорим им, совпадает с его жизненным опытом.
Что касается обучения клиентов состраданию, то, поскольку CFT подразумевает работу с воображением, а также практики, которые помогают посмотреть на ситуацию с точки зрения другого человека, в терапии можно работать с аффектами в настоящем моменте. Если мы будем достаточно внимательны, то сможем заметить, что наших клиентов в настоящем трогают те страдания, которые они или другие люди испытали в прошлом. Взглянув сквозь призму сострадания, мы увидим эти эмоции — грусть, печаль, даже гнев — как прекрасные примеры первого компонента сострадания, то есть, умения реагировать на страдание, быть тронутым им, и сможем указать на него клиенту.
Терапевт: Вы эмоционально описываете сложный процесс своего взросления: буллинг в школе, отцовскую ярость, которую тот срывал на домашних.
Джош: Да. Было ужасно. Я хотел, чтобы у меня было детство. Я просто хотел играть, без этих постоянных запугиваний, ну, знаете. Не переживать из-за того, что кто-то выбьет из меня всю душу (принимает задумчивое выражение лица и качает головой).
Терапевт: Если представить этого маленького мальчика, "детскую версию" вашего "Я" это глубоко эмоционально задевает, правда?.. Этот мальчик просто хотел играть, дружить, быть в безопасности. Представлять эти ужасы детства без внутреннего содрогания невозможно — так страшно это было для вас в детстве.
Джош: (Тихо откашливается.) Никогда в таком ключе об этом не думал. Думаю, это было ужасно. Ни один ребенок не должен через это проходить. (Встряхивает головой, глаза слегка увлажняются.)
Терапевт: Я думаю, за тем гневом, с которым вы боролись, было много боли и печали. Печали из-за того, через что вам пришлось пройти, когда вы были ребенком.
Джош: Думаю, что это грустно. Почему я не мог иметь отца, который бы заботился обо мне, друзей, которые бы играли со мной, а не издевались или били? Любой ребенок достоин большего.
Терапевт: Вы это слышите, Джош? То, что вы только что сказали? Это сострадание. Это именно оно. Оно открывает наше сердце навстречу страданиям этого маленького мальчика, — навстречу вашим страданиям — и желанию как-то ему помочь. Эти гнев, боль и печаль — сколько этих эмоций коренится в простом знании, насколько тяжело было этому мальчику, и нежелании снова пережить подобное?
Джош: Довольно
