4. Отраженный стыд связан с позором, который другие могут навлечь на вас из-за вашей связи с ними, и позором, который вы приносите другим. Это бывает особенно важно в некоторых культурных контекстах, например, это связано с убийствами во имя чести [Gilbert, Gilbert & Sanghera, 2004c].
Как и другие модели, CFT проводит различие между страхами и убеждениями о внешнем социальном мире (о том, что другие думают и могут сделать с собой) и внутренними страхами и убеждениями (например, страхом собственной "неадекватности", неудач или потери контроля над своими эмоциями, фантазиями или мыслями). Хотя существует явное совпадение и взаимодействие между угрозой, сфокусированной на "внешнее", и угрозой, сфокусированной на "внутреннее", CFT постоянно разъясняет это различие клиентам, потому что и способы совладания (копинговое поведение — стратегии защиты и безопасности), и меры интервенций различаются в зависимости от фокуса угрозы. Так, полезно четко разделить два типа мышления. Например, разрыв романтических отношений может привести к сильному огорчению, но, если присутствует стыд, возникают два других потока мыслей. Ниже приводим случай из жизни Тима.
Пример из практики — Тим
Обычно существует связь между внешним и внутренним стыдом. Если записать их отдельно, клиенты зачастую видят, что то, что, по их мнению, другие думают о них, часто совпадает с тем, что они сами думают о себе или как чувствуют себя. Можно объяснить, что это связано с проекцией и тем, что, когда мы чувствуем угрозу, проекция более вероятна из-за мышления "лучше перестраховаться, чем потом жалеть" [Gilbert, 1998], что создает порочный круг.
Отметим также, что мы фокусируемся на основных страхах и угрозах. Мы пользуемся термином "ключевой страх/угроза" а не, скажем, "поворотный момент" (который иногда используется в КПТ), потому что хотим использовать язык, напрямую связанный с системой угроз. Кроме того, мы хотим связать это с базовыми, эволюционировавшими и архетипическими страхами отвержения и страхами "быть неспособными повлиять на умы других в свою пользу". Затем мы изучаем функциональный анализ самокритичного внутреннего диалога, потому что в отношении угрозы внешний фокус будет иметь иную функцию, чем внутренний. Функции мыслей, связанных с внешней угрозой, часто сводятся к предупреждению и объяснению. Например: "Вы не нравитесь людям, потому что..."; "Вы уязвимы для..."; "Вы не производите хорошего впечатления на других и те видят вас в плохом свете"; "Если вы не измените (или не остановите, не станете контролировать ... тогда..."; "Вы должны перестать быть несчастным, потому что не нравитесь людям". Это обычные, непроизвольные второстепенные заботы.
Отметим, что поведение защиты и безопасности может быть одинаковым или совершенно отличаться при внешнем и внутреннем стыде. Чтобы контролировать беспокойство, парень употребляет алкоголь перед свиданием с девушкой. Однако, чтобы произвести на нее впечатление, он покупает машину, которую на самом деле не может себе позволить. То есть, те способы, которыми мы справляемся со страхами, исходящими из внутреннего и внешнего мира, различны.
Существует два разных типа связанных со стыдом травм, которые могут активировать систему угроз. Первое — это, очевидно, абьюз. Это травмы вторжения, когда один человек (или люди) нарушил контроль и границы другого человека, представив серьезную угрозу или причинив вред. Другие травмы связаны со слишком большой дистанцией. Обычно это так, когда человеку трудно понравиться другим или вызвать у них чувство любви, а привязанность отсутствует; когда присутствует стыд из-за того, что недостаточно хорош для того, чтобы быть нужным или выбранным другими (см. концепции и шкалу измерения стыда в источниках [Dugnan, Trower & Gilbert, 2002]).
Стыд исключения
Стыд здесь связан с ощущением, что человека редко замечают или в нем не нуждаются — это не столько активное отвержение, сколько пассивное игнорирование. Один клиент сказал: "Я любил маму, но она много работала, и у нее всегда были дела поважнее. Думаю, я был недостаточно важен для нее". Эти люди могут постоянно чувствовать себя "неинтересными, непривлекательными или недостаточно хорошими", стремиться найти способы почувствовать связь с другими, но при этом несмотря на свои успехи, они не могут удовлетворить эти поиски (глава 14). Кейс Тима выше может быть связан с типом стыда исключения и беспокойства.
Стыд вмешательства и насилия
Те, кто страдает от вмешательства других, часто чувствуют свое бессилие остановить или защититься от того, что "другой" делает что-то с ними, становясь маленькими, бессильными и напуганными. Кто-то может воспринимать себя как объект, который будет "использован" другим.
Словесный абьюз и шейминг привносят негативные значения или ярлыки в опыт "я". С эволюционной точки зрения такие внушения рассматриваются как мемы (базовые идеи и убеждения), которые действуют как вирусы или инфекции, воспроизводя себя внутри человека и даже во взаимоотношениях [Blackmore, 1996]. Есть некоторые доказательства того, что словесный абьюз и негативное определение "я" другими могут быть столь же сильными и патогенными, как физический и сексуальный абьюз [Teicher, Samson, Polcari & McGreenery, 2006]. Действительно, иногда можно услышать истории вроде: "Я бы справился с побоями, если бы знал, что мама (папа) меня любили, но они называли меня глупым и "бесполезным ублюдком", и я чувствовал, что им не нравился, не говоря уже о том, чтобы любить меня это действительно глубоко меня задело. Если твоя собственная плоть и кровь тебя не любят и не хотят, тогда, выходит, ты бесполезен". Шейминг со стороны сверстников также может иметь значительное влияние на восприятие себя как социального агента, а также на уязвимость к стыду и самокритике [Gibb, Abramson & Alloy, 2004].
Воспоминания о стыде
Появляется все больше доказательств того, что воспоминания о стыде могут действовать как травматические воспоминания, включая вторжения, гипервозбуждение, попытки избежать чувства стыда [Matos & Pinto-Gouueia, in press]. И, конечно, стыд может иметь большое влияние на наше самоощущение, на то, с кем и как мы взаимодействуем в обществе [Gilbert, 2007c]. Чтобы исследовать сложность воспоминаний о стыде и травмах, мы рассмотрим случай из практики.
Практический пример
Сара из бедной семьи. У ее матери было несколько партнеров, она злоупотребляла алкоголем. Мать Сары была непредсказуемой и часто проявляла агрессию словесно и физически. У Сары было много воспоминаний о травмах. Одну из них девочка пережила в возрасте семи или восьми лет. Она вспоминает, что была относительно счастлива, играла с друзьями в коридоре дома и хихикала. Ее пьяная мать "выскочила из спальни" и ударила Сару по голове, от чего у нее пошла носом кровь, и она поранила губу. Мать кричала на Сару, что она плохо себя ведет из-за того, что "будит маму своими дурацкими гребаными играми". Ее друзья встревожились и немедленно покинули Сару, оставив ее одну, охваченную страхом, ужасом печалью и болью от удара. Она вспоминает, как сидела на корточках и тряслась.
Последствия обусловливания в этом случае очевидны. Томкинс [Tomkins, 1987] отметили, что воспоминания о стыде — это сцены в нашем сознании, взаимосвязанный набор телесных чувств и событий, которые являются источниками эмоциональной обусловленности. Жизненно важно работать с этими сложностями.
У Сары эмоциональная память будет:
