Если вы нарисуете три круга для своих клиентов и объясните им это, они очень быстро поймут, что происходит и почему. Другое дело, станут ли сотрудничать с вами, чтобы попытаться сбалансировать свои системы, вырабатывая навыки сострадания и успокоения. Клиенты зачастую твердо убеждены в том, что только в том случае, если добьются успеха, они смогут вызвать симпатию окружающих. Как-то одна клиентка сказала мне, что слышала от кого-то: "Пришедшие вторыми, — это первые проигравшие" и "Никто не помнит, кто пришел вторым". Таким образом, полезно отличать стремление к достижениям, основанное на ценностях, от стремления к привязанности, основанного на угрозах. Последнее тесно связано со стыдом и страхом социальной изоляции и отвержения. Также может наблюдаться страх положительных эмоций, связанный с удовлетворенностью и аффилиацией (глава 29), а стремление к успеху может быть встроено в чувство самоидентификации. Можно использовать поведенческие эксперименты, спланировать игровые упражнения, не связанные с достижениями; игру и десенсибилизацию использовать для того, чтобы добиться положительного эффекта, и помочь клиенту иначе посмотреть на свои стремления.
Из этого исследования мотивации достижений следует, что, если клиенту трудно ощущать связь с окружающими, доверять и чувствовать себя в безопасности, то они пытаются "завоевать место под солнцем". При этом они слишком полагаются на стимулирующую дофаминергическую систему, которая дает положительные эмоции и уверенность в себе. Действительно, те клиенты, которые становятся перфекционистами, стремятся к большему или чувствуют необходимость проявить себя, часто получают лишь временное облегчение, если им удается достичь успеха. Работая с перфекционистами и теми, кто отчаянно стремится проявить себя, вы зачастую станете удивляться вот чему — эти клиенты часто говорят о том, что испытывают чувство "одиночества". Они на самом деле склонны чувствовать связь с другими, не испытывают чувства единства. Клиенты также могут напряженно пытаться почувствовать счастье и удовлетворенность от близости и доверительных отношений. Об этих чувствах мы говорили выше в связи со стыдом, и их важно исследовать, потому что они могут стать центральными в терапии, связанной с проблемой активации систем единства и успокоения.
Цели "я", сострадательные цели и их отличия
Крокер и Каневелло [Crocker & Canevello, 2008] исследовали два типа целей образа "я". Один из типов этих целей наполнен состраданием и желанием помочь другим. Заинтересованность в альтруистических целях и желании помочь были отмечены даже у совсем маленьких детей [Warneken & Tomasello, 2009]. Другой тип целей — это сосредоточенные на "я", где человек стремился к достижениям и к тому, чтобы произвести положительное впечатление на других. Мы видим здесь схожие категории: те, кто стремятся к реализации ценностей, в отличие от тех, кто стремится к достижению целей; те, кто стремится к росту, в отличие от тех, кто ищет валидации; и стремление к сотрудничеству в отличие от стремления двигаться вперед. Однако, что важно, цели сострадания связаны с чувством близости, единства и социальной поддержки и обратно пропорциональны конфликтам, одиночеству, страхам и смятению чувств. Напротив, цели "я" демонстрируют обратные соотношения. Рид и Акино [Reed & Aquino, 2003] предположили, что атрибуты заботы, доброты и честности могут стать важными для самоидентичности, которую они называют моральной идентичностью. Желание быть добрым и сострадательным человеком (т. е. использовать ментальность заботы для создания "я" и совместного создания социальных ролей) способствует более доброжелательному поведению и ценностям, особенно по отношению к аутгруппам. Таким образом, цели образов самоидентичности, то, каким "я" хочет быть человек, кем он старается быть и что этого воплощает на практике, оказывают важное влияние на социальное поведение и благополучие. Это исследование следует иметь в виду, анализируя развитие сострадательного "я" (главы 21–29).
Делать и достигать
Неверно рассматривать CFT только как сосредоточенную на одной системе (успокоения). Основной фокус CFT — балансировка трех аффективных систем, а не просто стимуляции системы успокоения. Иногда важно также поработать над системой драйвов и достижений, трансформировав достижения, основанные на угрозах, в достижения ценностей. "Делать" — это очень важно в подходах поведенческой активации при депрессии [Gilbert, 2009b; Martell, Addis & Jacobson, 2001]. CFT — это не смерть амбиций. Далай-лама путешествует по миру, обучая состраданию; в ACT приверженность ценностям и целям является ключом к личному росту и развитию.
Сострадательное поведение — это также и дать человеку то, что важно для благополучия в жизни. Например, подарить ребенку на Рождество велосипед, о котором он мечтает, чтобы у него было то же, что есть у его друзей, — это также акт сострадания. Если у нас присутствует психология самоограничения, то важно научиться получать удовольствие и обеспечивать себя. Умение радоваться своим достижениям и достижениям других людей также важно для уравновешивания эмоций. Однако, как и в других методах терапии, существует различие между радостью от того, что имеешь, и "потребностью и необходимостью получить и иметь" [Dryden, 2009].
Часть 2
СОСТРАДАТЕЛЬНЫЕ ПРАКТИКИ
15
Понимание успокоения. Более широкий контекст балансировки систем аффективной регуляции
Успокоение и балансировка эмоций связаны с состраданием (глава 16), но их следует рассматривать как сложный и многокомпонентный процесс. Ниже даны некоторые ключевые аспекты.
(Компетентная) привязанность и доброта
Как и было сказано выше, эффективный способ успокоения — это физический контакт, доброта и тепло. Ощущение того, что другой человек искренне заботится и может заботиться о вас, успокаивает. Однако доброта часто нуждается в дополнении другими качествами, такими как компетенции и способности. Вы, вероятнее, будете спокойны, зная, что ваш терапевт компетентен, осведомлен или мудр. У вас больше шансов чувствовать себя спокойно, если вы знаете, что другой человек понимает вас. Вопрос о "таком уровне компетенции" важен для клиента в терапии.
Социальная референция
Ребенок может тревожиться, если приближается угрожающий или новый стимул. Он смотрит на родителей, чтобы узнать, что они думают по поводу этого стимула. Родитель проявляет интерес и приближается к стимулу или может положительно взаимодействовать со стимулом. Родитель может побудить ребенка исследовать стимул. Таким образом, уверенность здесь возникает из социальной референции и взаимодействия с поведенческой моделью. Более сложный пример — это когда социальная референция относится к собственным чувствам и человек обнаруживает, что другие испытывают те же чувства, что и он, не боясь и не стыдясь их. Это главный процесс сострадания в групповой терапии [Bates, 2005].
Более сложная форма социальной референции — это то, что теоретик сострадания Нефф [Neff, 2003a] назвала "общей человечностью". Здесь мы осознаем, что наши фантазии, страхи, беспокойства и депрессии не делают нас ненормальными, но мы разделяем их как часть человеческого состояния — другие такие же, как мы.
Жизнь в сознании другого
Наша способность чувствовать себя в безопасности в социальном мире часто проистекает из того, что, по нашему мнению, другие думают о нас [Gilbert, 1992, Chapter 7, 2007а, Chapter 5]. Взаимодействуя с другими, и видя, что они демонстрируют удовольствие и симпатию в ответ на нашу презентацию, мы чувствуем себя в безопасности. Фактически, люди проводят большую часть своего времени, размышляя о чувствах других людей к ним. У них есть особые когнитивные системы для размышлений о том, что думают другие (так называемая "теория разума" или модель понимания психики другого человека), и многие наши цели ориентированы на то, чтобы заслужить одобрение и уважение других и быть принятыми в группе. Более 100 лет назад социальный психолог Чарльз Кули (Charles Cooley) назвал это "я-зазеркалье" (Looking Glass Self) [Cooley, 1902/1922]. В отличие от Фрейда, Кули сосредоточился на силе социальной группы и социальных отношений, которые формируют наш разум и регулируют эмоции. К сожалению, этот социальный подход к нашему душевному состоянию затерялся среди появившихся впоследствии более индивидуалистических и медицинских методах терапии. Нам все еще есть чему поучиться у Кули.
