безжалостная потребность в уверенности может помешать выйти за пределы тех невидимых клеток, в которые мы иногда себя сажаем. Когда я даю советы пациентам, как улучшить их терпимость к неопределенности, я предлагаю им применять следующий научный метод. Когда ученый проводит какой-либо эксперимент, он использует наблюдения и знания, чтобы сформулировать гипотезу — обоснованное предположение о том, что, по его мнению, произойдет. Каждой гипотезе сопутствует нулевая гипотеза — предположение о том, что на самом деле справедливо противоположное утверждение. Например, если моя гипотеза состоит в том, что солнечный свет увеличивает скорость роста авокадо на моем подоконнике, то нулевая гипотеза состоит в том, что солнечный свет не влияет на скорость роста.
Когда пациенту трудно справиться с неопределенностью или он чувствует себя потрясенным, я призываю его сформулировать гипотезу об этой ситуации, а также рассмотреть нулевую гипотезу. Например, я попросила Майка объяснить его гипотезу о том, что «стать глубже» — пустая трата времени. Он быстро предложил ряд аргументов: «Кого это волнует?» «Прошлое — это прошлое». «Бессмысленно». Затем я предложила ему рассмотреть нулевую гипотезу. Что, если это не пустая трата времени? Что, если справедливо обратное? Майк задал себе такие вопросы, и это позволило ему представить альтернативу своим заранее сложившимся идеям и прогнозируемым результатам.
Все мы обладаем склонностью прыгать от гипотезы к заключению. У нас есть представления о себе и мире, которые настолько глубоко укоренились, что мы их уже не замечаем. Это наши истины, наши общие установления о мире и нашем месте в нем. Вот несколько примеров, которые я неоднократно слышала на протяжении многих лет.
Полагаться на других — признак слабости.
Важнее всего быть успешным.
Нет ничего хуже неудачи.
Никто не может говорить мне, что делать.
Мне нужно, чтобы люди любили меня.
Люди всегда будут меня разочаровывать.
Психолог Карен Рейвич называет эти твердые убеждения айсберговыми, потому что они застыли, скрываясь под поверхностью нашей жизни [274]. Иногда мы видим верхушки наших айсбергов, когда слишком остро реагируем на ситуацию или выходим из себя из-за незначительного раздражителя. Айсберги обычно группируются вокруг трех основных тем — принятие, контроль и достижение. Чтобы определить свои айсберги, подумайте, какие мелочи обычно вас раздражают. Нарушение вашего расписания? Ощущение недооцененности? Потребность в совершенстве у себя или других? Айсберги дают пристанище нашим самым глубоким сомнениям и неуверенности и часто активируются, когда мы сталкиваемся с неопределенностью.
Через несколько месяцев после начала лечения Майк пришел на сеанс, прослушав подкаст с поэтом Дэвидом Уайтом, который, по его мнению, отразил его точку зрения. Он процитировал Уайта: «Я начал понимать, что мое самоосознание зависело не от каких-то убеждений, которые у меня были, унаследованных или созданных; мое самоосознание на самом деле зависело от того, сколько внимания я уделял вещам, которые были не мною».
Иногда люди идут на терапию в надежде искоренить беспокойство, неуверенность и мрак из своей жизни. Они видят по телевизору рекламу лекарств, обещающую жизнь в безудержной радости, — словно становятся свидетелями косметической операции на душе: сначала видят картину «до», когда человек выглядит несчастным, обеспокоенным и одиноким, а затем картину «после», и тот же человек беззаботно танцует всю ночь напролет. По моему опыту, лучшие психотерапевты прописывают лекарства по показаниям, но никогда не обещают, что они снимут дискомфорт или избавят от страданий. Они учат пациентов, как грамотно действовать даже в трудные дни, а это возможно сделать, только принимая негативные эмоции, а не бегая от них. Don’t Worry, Be Happy («Не беспокойся, будь счастлив») — прекрасная песня (хотя и сильно переоцененная, если вам действительно интересно мое мнение), но такая философия может тормозить вас. «Беспокойся, исследуй свои чувства, называй их точно, предпринимай соответствующие действия, и счастье может прийти» — не такое привязчивое название для песни, но этот рецепт лучше.
Если вы в депрессии или в совсем плохом настроении, то включите внутреннего Шерлока Холмса и спросите себя: «Что я могу извлечь из этого?» Найдите подсказки, которые помогут определить, что спровоцировало это настроение. Есть ли что-то еще, с чем вам нужно справиться? Главное — не корите себя за плохое настроение. Истина в том, что иногда плохое настроение может быть частью хорошей жизни.
НЕ КОРМИТЕ ЗВЕРЯ
Некоторые наши неприятные негативные эмоции направлены на других. Мы, врачи, знаем это не понаслышке. Большинство из нас очень привязаны к своим пациентам, но неприятная истина заключается в том, что существуют люди, сеансов с которыми мы боимся [275]. Во время учебы у меня был один пациент, который — как бы это сказать? — не относился к моим любимчикам. Между нашими еженедельными сеансами он постоянно оставлял срочные телефонные сообщения. «Это Зак. Перезвоните мне — это важно». Никаких «Здравствуйте, доктор Бордман». Никаких «Вы не возражаете?». Никаких «Пожалуйста». Сначала я сразу же связывалась с ним, предполагая, что ему действительно нужна помощь медицинского работника. Однако со временем оказалось, что это не так. Однажды «важным» вопросом, которым Зак должен был поделиться, было то, что он решил навестить родителей на каникулах. Звонок был в середине июля.
Сообщения продолжали приходить и приходить, и я наконец заговорила о Заке с руководительницей. «Когда вы слушаете все телефонные сообщения, которые оставляют вам пациенты, кому из пациентов вы перезваниваете первым? — спросила она. — Кому отвечаете последним?» Я призналась, что сначала отвечаю по сложным срочным случаям, а затем звоню «легким» пациентам — приятным и признательным. Зак же обычно оказывался последним пациентом в моем списке обратных вызовов. «Это должно вам кое-что объяснить», — заметила руководительница. Вполне вероятно, что и другие люди в жизни Зака реагировали на него сходным образом. Всех отталкивала его неутолимая потребность во внимании. Вероятно, он был последним человеком и в их списке обратных вызовов. Однако моя негативная реакция не означала, что я должна направить его к другому психиатру. Наоборот, я получила ценную клиническую информацию.
Во время нашего следующего сеанса я решила прямо обратиться к проблеме «важных» сообщений. Начался разговор о его потребностях. Зак рассказал, что расстался с девушкой, потому что не чувствовал себя «полностью любимым». Что бы она ни делала, чтобы выразить свою любовь, этого всегда оказывалось недостаточно. Она прямо сказала ему, что он
