Что ж, так рассудил Учитель. Он идет на смерть – значит, мы идем с Ним. Точка. Не обсуждается.
Вот и по Воскресении Христа Фома упорствует: «Не поверю, пока не увижу Его». Но… но в неверии он снова верен: он пребывает вместе с остальными учениками, никуда от них не уходит. «После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними» (Ин. 20:26).
Не верю, но буду с вами, потому что люблю Его. Потому что лучше не верить и сомневаться рядом с вами, чем быть убежденным в Его смерти где-нибудь далеко от вас.
Лучше умереть вместе с Ним, внутренне не понимая такого решения, просто из любви к Нему, чем остаться жить без Него.
И за эту верность в неверии, за любовь в неверии, за внутренний, осознанный, очень волевой выбор жить вопреки своему неверию Христос и дает ему убедиться в абсолютной подлинности Своего Воскресения.
Прощение Петра
Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих.
Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих.
Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих (Ин. 21:15–17).
Довольно странный вопрос, вам не кажется?
Почему Петр должен судить о том, больше или не больше прочих апостолов он любит Христа?
И как должен звучать здесь правильный ответ – «да, Господи, люблю сильнее, чем они»? Или смиренно: «нет, Господи, люблю меньше, чем они, – они не отреклись, а я от Тебя отрекся»?
По-моему, в переводе на обычный язык (с языка разговора Господа с душой) вопрос звучит так: Петр, принял ли ты Мое прощение? Принял ли ты его по-настоящему, перестал ли корить и ненавидеть себя за то утро во дворе Каиафы, перестал ли закрываться от Меня и полюбил ли в ответ столь много, сколь велик прощенный тебе грех?
«Кому мало прощается, тот мало любит». А чем огромнее прощенный грех, тем сильнее ответная любовь.
Петр, ты принял Меня, принял Мою милость? Прощенный, любишь ли ты сильнее тех, кто не знал такого греха и такого прощения? Будешь теперь смотреть на Меня, а не на свой грех?
Ты – камень, и на камне сем создам Церковь Мою… не только на камне веры, но и на камне покаяния и Встречи в самой жестокой нужде.
В первый и второй раз, спрашивая о любви к Себе, Господь употребляет слово, соответствующее ее высокому, духовному пониманию (агапас Мэ?). А в третий – слово, означающее любовь дружескую, созвучное тому, как и Он Сам назвал своих учеников, – друзья (филеис Мэ?).
Петр же Ему все три раза отвечает «люблю» одним и тем же словом – фило.
Часто говорят, что первые два раза Иисус взыскует от Петра высокой, духовной любви, и лишь на третий раз, снисходя к его немощи, спрашивает о любви обычной, земной, дружеской. Но, возможно, здесь нет ни «принижения» дружеской любви перед высокой духовной, ни даже «снисхождения» к немощи Петра.
Возможно, это вопрос о духовной трезвости.
Любовь-агапэ, любовь высокая и духовная, невозможна без содействия Святого Духа. Любовь-агапэ – дар Духа.
Дружеская любовь душевна, это лучшее, что может чувствовать человек без содействующей благодати.
Дружеская любовь человечна в лучшем смысле этого слова. Причем к Себе Христос относит оба вида любви, а значит, они обе Им освящены и ни одна перед другой не принижена. Говоря про Себя, Он говорит и «агапо», и «фило». Чаще «агапо», но в Откровении во фразе «кого люблю, того наказую» стоит «фило».
Петр не «замахивается» на то, чего пока не имеет – и верно, не имеет, Дух еще не сошел на апостолов, это произойдет только через несколько недель.
А если бы «замахнулся» и согласился на «агапэ», это свидетельствовало бы о незнании себя, о желании взять на себя больше, чем можешь снести, как уже дважды брал и дважды не снес.
На пути в Эммаус
В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях.
И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его.
Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? (Лук. 24:13–17).
Сегодня Иисус встречает учеников на пути в Эммаус и… разыгрывает их.
– Привет, чего грустим, о чем говорим?
– Ты, похоже, один не в курсе, что произошло в Иерусалиме.
– Да вы что, А ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
Неподражаемо. Восхитительное чувство юмора, невозмутимость… и какая огромная сила, какое мужество: вот так подшучивать о Собственной смерти, изображая перед учениками несведущего провинциала.
Ни пафоса, ни трагизма – ничего подобного. Смерть не висит на Нем тягостным воспоминанием. Ни смерть, ни казнь.
Руки, небось, прикрывает рукавами – чтоб раны раньше времени не увидели. И с серьезным видом выслушивает подробности «происшедшего».
Удивительно, как сочетаются в Нем чувство собственного достоинства и полное отсутствие даже намека на пафос и напыщенность.
Он победил смерть. И улыбнулся.
Конечно, это не шутка ради шутки. Притворяясь несведущим, Господь дает ученикам возможность излить душу, а затем фраза за фразой объясняет им Писание, подводя их к тому, чтоб они наконец-то узнали Его за столом. Не ошарашивает их величайшим чудом и величайшей радостью сразу, а бережно готовит к этому их сердца и головы.
И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании (Лук. 24:27).
Его жизнь, смерть и воскресение не висят в пустоте, как нечто случайное, они выводятся из пророчеств Ветхого Завета, и Он хочет, чтоб ученики видели эту преемственность.
Но, оглядываясь назад, они, скорее всего, разглядят в этой ситуации и ее забавную сторону. «Помнишь, как мы шли с Ним и Ему про Него рассказывали, а Он делал вид, что совершенно не в курсе?»
И засмеются смехом, который так нужен людям: счастливым облегченным смехом.
Вознесение Господне – праздник радости
И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо.
Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью.
И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. Аминь (Лк. 24:51–53).
Христос вознесся, и что же осталось у тех, кого Он утешил Своим воскресением и снова покинул?
Чисто по-человечески –
