class="title5">
223
В духе «женевской школы» построена работа: Шор Р. Язык и общество. М., 1926. Горячим апологетом основных идей Соссюра Р. Шор выступает в уже указанной нами статье «Кризис современной лингвистики». Последователем «женевской школы» является В.В. Виноградов. Две русские лингвистические школы – школа Фортунатова и так называемая «казанская школа» (Крушевский и Бодуэн де Куртенэ), являющиеся ярким выражением лингвистического формализма, всецело укладываются в рамки очерченного нами второго направления философско-лингвистической мысли.
Saussure F. de. Cours de linguistique générale.
Принципиальная ошибка (греч.) – прим. изд.
В рамках изложенных нами двух направлений не умещаются, конечно, многие школы и течения лингвистической мысли, иногда очень значительные, как например, хотя бы явление «младограмматиков», в части своих основоположений связанных с первым направлением.
Интересные и остроумные различения сигнала и комбинации сигналов (например, в морском деле) и языковой формы и комбинации языковых форм в связи с проблемой синтаксиса дает К. Бюлер в своей статье: Bühler K. Von Wesen der Syntax // Festschrift für Karl Vossler. 1922. S. 61 – 69.
На этом основании, как мы увидим дальше, нельзя согласиться с Фосслером в признании существования определенного и особого языкового вкуса, который не сливался бы каждый раз со специфическим, идеологическим «вкусом» – художественным, познавательным, этическим и иным.
Марр Н.Я. По этапам яфетической теории. Л., 1926. С. 268.
Там же. С. 94 – 95.
Согласно ведийской религии, священное слово в том употреблении, какое дает ей «знающий», посвященный жрец, становится господином всего бытия, и богов и людей. Жрец знающий определяется здесь как повелевающий словом, – в этом все его могущество. Учение об этом содержится уже в Ригведе. Древнегреческая философема Логоса и александрийское учение о Логосе общеизвестны.
Марр Н.Я. По этапам яфетической теории. С. 268.
основное заблуждение (гр.) – прим. изд.
на весь мир [это] (лат.) – прим. изд.
внутренне противоречив (лат.) – прим. изд.
Единственная марксистская работа, касающаяся языка: Презент И. Происхождение речи и мышления. Л.: Прибой, 1928, – в сущности, к философии языка имеет очень мало отношения. В книге рассматриваются проблемы генезиса речи и мышления, причем под речью подразумевается вовсе не язык как определенная специфическая идеологическая система, а «сигнал» в рефлексологическом понимании. Язык как специфическое явление ни в коем случае не может быть сведен к сигналу, и потому исследования И. Презента языка вовсе не задевают. От них нет прямого пути к конкретным вопросам лингвистики и философии языка.
Основоположниками марксизма дано определение места идеологии в единстве социальной жизни: идеология как надстройка, отношение надстройки к базису и т.д. Что же касается до вопросов, связанных с материалом идеологического творчества и с условиями идеологического общения, то эти вопросы, второстепенные для общей теории исторического материализма, не получили конкретного и законченного разрешения.
Позитивизм, в сущности, является перенесением основных категорий и навыков субстанциалистического мышления из области «сущностей», «идей», «общего» – в область единичных фактов.
Конечно, кроме общемарксистской подготовки, от читателя требуется знакомство хотя бы с основами лингвистики.
Вопросы литературоведения, вопросы психологии.
Однако отнюдь не в марксистских кругах. Мы имеем в виду пробуждение интереса к слову, вызванное «формалистами», а также такие явления, как книги Г. Шпета «Эстетические фрагменты» (I. – Пг.: Колос, 1922; II, III. – Там же, 1923) «Внутренняя форма слова» (М.: 1927), и, наконец, книгу Лосева «Философия имени» (М.: 1927).
Как известно, эти именно явления в настоящее время привлекают внимание литературоведов. Конечно, для полного понимания всех этих перечисленных нами явлений необходимо применение еще и иных точек зрения. Однако без анализа форм передачи чужой речи никакая продуктивная работа здесь невозможна.
Следует указать, что в современном неокантианстве замечается поворот в этом отношении. Мы имеем в виду последнюю книгу Кассирера.
Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. 1923. Bd. 1.
Оставаясь на почве сознания, Кассирер считает основной чертой сознания репрезентацию. Каждый элемент сознания нечто представляет, несет символическую функцию. Целое дано в части, а часть понимается лишь в целом. Идея, по Кассиреру, так же чувственна, как и материя, однако эта чувственность – символического знака, она – репрезентативна.
Общество, конечно, тоже часть природы, но только часть, качественно отличная, обладающая своими специфическими закономерностями.
Здесь – убежищем неведенья (лат.) – прим. изд.
Проблема жизненных речевых жанров только в самое последнее время начинает обсуждаться в лингвистической и философской литературе. Одной из первых серьезных попыток подойти к этим жанрам, правда, без отчетливой социологической установки, является работа: Spitzer L. Italienische Umgangssprache. 1922. О нем, равно об его предшественниках и соратниках, – в дальнейшем.
В каком отношении находится тема к семантике отдельных слов, мы будем подробнее выяснять в последующем.
Популярный очерк современных проблем психологии был дан нами в нашей книге: Волошинов В.Н. Фрейдизм: Критический очерк. Л., ГИЗ. 1927. Гл. 2.
См. о нем на русском языке статью Фришейзен-Кёлера (Логос. 1912 – 1913. Кн. 1, 2).
Об основополагающем влиянии Дильтея говорят: Оскар Вальцель, Вильгельм Гундольф, Эмиль Эрматтингер и др. Мы называем, конечно, только крупнейших представителей гуманитарных наук современной Германии.
Идея выразительности всех явлений сознания не чужда неокантианству, кроме уже названной нами работы Кассирера, о выразительном характере сознания (сознание – как выразительное движение), писал покойный Герман Коген в третьей части своей системы (Ästhetik des reinen
