Gefühls). Однако здесь, из этой идеи, менее всего возможны правильные выводы. Сущность сознания остается все же по ту сторону бытия.
Важнейшие представители функциональной психологии: Штумпф, Мейнонг и др. Основы функциональной психологии были заложены Францем Брентано. В настоящее время функциональная психология является бесспорно господствующим направлением германской психологической мысли, правда, не в своей чистой классической форме.
В настоящее время на почве функциональной психологии стоят и феноменологи, связанные и в своей общефилософской концепции с Францем Брентано.
Феноменологи же онтологизуют идеологические смыслы, допуская самостоятельную сферу идеального бытия.
См. I том «Логических исследований» (русск. пер., 1910), являющихся как бы библией современного антипсихологизма, а также его статью: «Философия как строгая наука» (Логос. 1911 – 1912. Кн. 1).
См., например, очень поучительную работу: Риккерт Г. Два пути теории познания // Новые идеи в философии. 1913. Вып. 7. В этой работе Риккерт (глава фрейбургской школы) под влиянием Гуссерля переводит на антипсихологический язык свою, первоначально несколько психологическую, концепцию теории познания. Статья очень характерна для отношения неокантианства к антипсихологистическому движению.
Общий обзор современной философии жизни, правда, тенденциозный и несколько устаревший, читатель найдет в книге: Риккерт Г. Философия жизни. М.: Academia, 1921. Громадное влияние на гуманитарные дисциплины оказывает книга Шпренгера «Lebensformen». Под влиянием философии жизни в настоящее время в большей или меньшей степени находятся все крупнейшие германские представители литературоведения и науки о языке. Назовем: Эрматингер (Das dichterische Kunstwerk, 1921), Гундольф (книга о Гете и книга о Георге, 1916 – 1925), Гефель (Das Wesen der Dichtung, 1923), Вальцель (Gehalt und Form… im dichterischen Kunstwerk, 1923), Фосслер и фосслерианцы и мн. др. О некоторых из перечисленных мы будем говорить позднее.
В последней части нашей работы мы увидим, насколько относительно и идеологично понятие речевого, словесного авторства, «собственности на слово», и насколько поздно вырабатывается в языке отчетливое ощущение индивидуальных необходимостей речи.
учетверение термина (лат.) – прим. изд.
Следует отметить, что высказывания первого рода могут иметь двоякий характер: они могут сообщать о переживаниях («я испытываю радость») или могут их непосредственно выражать («ура!»). Возможны переходные формы («я рад!» – с сильной экспрессивной интонацией радости). Различение этих видов имеет громадное значение для психолога и для идеолога. Ведь в первом случае нет выражения переживания и, следовательно, нет актуализации внутреннего знака. Здесь выражается результат самонаблюдения (дается, так сказать, знак знака). Во втором случае самонаблюдение во внутреннем опыте прорывается наружу и становится объектом внешнего наблюдения (правда, прорываясь наружу, оно несколько видоизменяется). В третьем, переходном, случае результат самонаблюдения окрашивается прорывающимся внутренним знаком (первичным знаком).
Изложение наших воззрений на содержание психики, как на идеологию, было дано в уже указанной нашей книге «Фрейдизм». См. главу «Содержание психики как идеология».
Такое нарушение имело бы место, если бы действительность психики была действительностью вещи, а не действительностью знака.
Термин заимствуем у Гомперца («Weltanschauungslehre»). Впервые этот термин употребил, кажется, Отто Вейнингер. Тотальная импрессия – нерасчлененное еще впечатление от целого предмета, как бы аромат целого, предшествующий и лежащий в основе отчетливого узнания предмета. Так мы иногда не можем вспомнить какое-нибудь слово или имя, хотя оно у нас «вертится на языке», т.е. у нас уже есть тотальная импрессия этого имени или слова, но она не может развернуться в конкретный и дифференцированный образ его. Тотальные импрессии, по Гомперцу, имеют большое значение в познании. Они являются психическими эквивалентами форм целого, придающими целому его единство.
Общепринятое различение типов внутренней речи – зрительного, слухового и моторного – не касается приведенных нами соображений. Внутри каждого из типов речь протекает тотальными импрессиями – зрительными, слуховыми, моторными.
В русском переводе имеются две работы Зиммеля, посвященные этому вопросу: «Трагедия культуры» (Логос. 1911 – 1912. Кн. 1, 2) и вышедшая отдельной книжкой с предисловием проф. Святловского «Конфликты современной культуры» (Начатки знаний. 1923). Его последняя книга, трактующая ту же проблему с точки зрения философии жизни: Lebensanschauung, 1919. Та же идея является лейтмотивом книги Зиммеля о Гете, а отчасти также и его книг о Ницше, о Шопенгауэре и работ о Рембрандте и о Микеланджело (статья о Микеланджело имеется на русском языке, см. Логос. 1911 – 1912. Кн. 1). Различные способы изживания этого конфликта между душой и ее творческой объективацией во внешнем продукте культуры Зиммель кладет в основу своей типологии творческих индивидуальностей.
В русской философской литературе проблемы объективации субъективной психики в идеологических продуктах и возникающие отсюда противоречия и конфликты разрабатывал и разрабатывает Федор Степун (см. его работы: Логос. 1911 – 1912. Кн. 1, 2; 1913. Кн. 2 – 4). И у него эти проблемы даны в трагическом и даже мистическом освещении. Он не умеет развернуть их в плане объективной материальной действительности, где они только и могут найти продуктивное и трезвое диалектическое разрешение.
Это прежде всего касается экспериментальной фонетики, которая изучает в сущности не звук языка, а звук, производимый артикуляционными органами и воспринимаемый ухом совершенно независимо от места данного звука в системе языка и в конструкции высказывания. И в остальной фонетике громадные массы фактического материала, собранного с кропотливым трудом – нигде и никак методологически не локализованы.
Специальных работ по истории философии языка до сих пор нет. Основательные исследования существуют лишь по истории философии языка и лингвистики в древности, например: Steinthal H. Geschichte der Sprachwissenschaft bei den Griechen und Römern. 1890. Для европейской истории существуют лишь монографии об отдельных мыслителях и лингвистах (о Гумбольдте, о Вундте, о Марти и пр.). Они будут указаны нами в своем месте. Единственный пока солидный очерк истории философии языка и лингвистики читатель найдет в книге: Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. Teil 1: Die Sprache. 1923. Kap. 1: Das Sprachproblem in der Geschichte der Philosophie (S. 55 – 121).
На
