Rother W. Lust: Perspektiven von Platon bis Freud. Basel: Schwabe, 2010. S. 131–142.
Нигилизм являет собой аннулирование вывода из эпохальной предпосылки – неважно, утверждает ли она примат здешнего или нездешнего мира. Нигилизм зачеркивает либо трансцендентную реальность (по примеру киников), либо имманентную нам (как в гностических сектах). О различии деидеологизирующего и деонтологизирующего нигилизмов см. подробно: Смирнов И. П. Психодиахронологика: Психоистория рус. лит. от романтизма до наших дней. М.: Новое лит. обозрение, 1994. С. 106–114.
В русском социокультурном контексте XVIII века апология гедонизма нашла себе место не столько в философии, сколько в поэзии, особенно ярко сказавшись в таких текстах Державина, как «Приглашение к обеду», «Похвала сельской жизни», «Евгению. Жизнь Званская». Показательно, что на живописание гастрономических отрад в «Похвале сельской жизни» («…прекрасная лицом / Хозяйка мила, домовита <…> // Дом тепл, чист, светл, и к возвращенью / С охоты мужа стол накрыт <…> // Горшок горячих, добрых щей, / Копченый окорок под дымом; / Обсаженный семьей моей, / Средь коей сам я господином, / И тут-то вкусен мне обед!» (курсив мой. – И. С.)) Пушкин откликнулся в «Евгении Онегине» со снижающей пафос претекста иронией, типичной для романтизма: «Теперь мила мне балалайка / Да пьяный топот трепака / Перед порогом кабака. / Мой идеал теперь – хозяйка, / Мои желания – покой, / Да щей горшок, да сам большой» (подчеркнуто в оригинале). В приведенных стихах Пушкин дословно цитирует одну из сатир Кантемира: «Щей горшок, да сам большой, хозяин я дома» (Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Коммент.: Пособие для учителя. Л.: Просвещение, Ленингр. отд-ние, 1980. С. 388). Но в сатире «На человеческие злонравия вообще» нет мотивов хозяйки и покоя (‚удаления от дел‘), которые есть как у Державина, так и у Пушкина. Можно предположить, что в стратегию снижения державинского эпикуреизма у Пушкина входило высокомерное смешение двух поэтов, произведения которых он контаминировал. Весь текст пушкинского романа в стихах читается как развенчание героя-гедониста, впадающего в меланхолию (почти как у Кьеркегора) от пресыщения наслаждениями. К полемике Пушкина с эпикуреизмом эпохи Просвещения ср.: Смирнов И. П. «Философ в осьмнадцать лет» // Смирнов И. П. Последние-первые и другие работы о русской культуре. СПб.: Петрополис, 2013. С. 128–139.
Gomperz H. Kritik des Hedonismus: Eine psychologisch-ethische Untersuchung. Stuttgart: Gotta, 1898. S. 91–94.
Gomperz H. Kritik des Hedonismus. S. 61.
Foucault M. La pensée du dehors // Critique. 1966. № 220. P. 54–87.
«Traité de savoir-vivre à l’usage des jeunes générations» (Paris: Gallimard, 1967) см. по изд.: Vaneigem R. The Revolution of Everyday Life / Transl. by D. Nicholson-Smith. London: Rebel Press & Left Bank Books, 1994. P. 190 ff.
Onfray M. Op. cit. P. 51.
Ibid. P. 288.
Wiesing L. Luxus. Berlin: Suhrkamp, 2015. S. 90 ff.
Bruckner P. L’euphorie perpétuelle: Essai sur le devoir de bonheur. Paris: Grasset, 2000.
Борьба с коронавирусной инфекцией подорвала фундамент, на котором покоилось общество развлечения: посаженный под домашний арест обыватель увидел, что присутствие способно быть источником не только наслаждения, но и страдания. Возмущение, которое вызвал у многих lockdown, было заявлением несогласия не столько с урезанием гражданских прав, сколько с отлучением от удовольствий в проведении досуга.
Feldman F. Pleasure and the Good Life: Concerning the Nature, Varieties, and Plausibility of Hedonism. N. Y.: Oxford UP, 2004. P. 55 ff.
Knöpker S. Existenzieller Hedonismus: Von der Suche nach Lust zum Streben nach Sein. München: Alber, 2009. S. 74 ff.
Ibid. S. 108 ff.
Bachmann A. Hedonismus und das gute Leben. Münster: Mentis, 2013. S. 170 ff.
Ibid. S. 162 ff, 261.
Ср. сличение традиционной и новейшей аскезы: Michaels A. Die Kunst des einfachen Lebens: Eine Kulturgeschichte der Askese. München: Verl. C. H. Beck, 2004. S. 119 ff.
А также поведенческим нормам: ведь акт непорочного зачатия инцестуозен, коль скоро Творец вступает в чадородную связь со своим творением.
Знаменательно, что чудотворение и волшебство в человеческом исполнении вновь завоевывают утраченную ими социокультурную позицию в период Возрождения благодаря, среди прочего, философствованию беглого монаха Джордано Бруно, славившего в сочинении «О героическом энтузиазме» (1585) безграничную силу человеческого ума. Для искоренявшей магию и подвергавшей свои жертвы пыткам святой инквизиции беззащитное страдающее тело было сильнейшим аргументом, опровергавшим «всевластие мысли», которая вмешивалась в природный порядок.
Об «эсхатологической коммуне» Августина, альтернативной монашеству, см. подробно: Leyser C. Authority and Asceticism from Augustine to Gregory Great. Oxford, UK; N. Y.: Oxford UP, 2000. P. 26 ff.
Reik Th. Aus Leiden Freuden: Masochismus und Gesellschaft [1941]. Hamburg: Hoffmann und Campe, 1977. S. 368.
Reich W. Der masochistische Charakter // Internationale Zeitschrift für Psychoanalyse. 1932. Bd. XVIII. H. 3. S. 316 (303–349).
О мазохистской природе тоталитаризма см. подробно: Смирнов И. П. Психодиахронологика… С. 231–314.
Plessner H. Lachen und Weinen. Eine Untersuchung der Grenzen menschlichen Verhaltens [1941] // Plessner H. Gesammelte Schriften. [Bd.] VII. Ausdruck und menschliche Natur. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1982. S. 201–387.
См., например: Volhard E. Kannibalismus. Stuttgart: Strecker und Schröder, 1939. S. 405.
Baader F., von. Vom Sinn der Gesellschaft: Schriften zur Social-Philosophie / Hrsg. von H. A. Fischer-Barnicol. Köln: Verl. Jakob Hegner, 1966. S. 264–277.
Harphem G. G. The Ascetic
