Вистор погиб от моей руки спустя три года, но рана на сердце, оставленная им еще в пустыне, все еще никак не хотела заживать. Его нелепая смерть в пещере, не смогла ничего изменить, оставив пустоту. Долг, честь, любовь - всего лишь слова. И если у тебя нет хорошего клинка, то ты всего лишь жертва в нашем бездушном мире.
Мы въехали на мост через черный каньон. Лошади настороженно фыркали, но вели себя прилично. Каменная тропа шла через ущелье в бесхозные владения. Здесь могло произойти что угодно. Даже колдун это почувствовал. Ишь, как по сторонам головой крутит! Как бы не отвалилась. Не знает дуралей, что главное тут не то, что ты видишь, а что чувствуешь.
Едкая вонь еровок распространялась на несколько сот локтей. Крупные ящерицы, размером с собаку, с единым подвижным глазом во лбу, были чрезвычайно быстры и ловки. Четыре чешуйчатые лапы, оканчивающиеся кривыми острыми когтями длиною в палец, обеспечивали их скоростью, превышающую лошадиный галоп. Убежать от них не представлялось возможным, но вполне можно было сражаться. После семи-восьми трупов сородичей, еровки с визгом шарахались в стороны и утекали в едва различимые расщелины высоко над головой. Причем, от размера стаи и обороняющихся это не зависело. Как только люди начинали одерживать верх, ящерицы скрывались, предпочитая дождаться следующей добычи, чем полечь в схватке с этой.
Пока все было спокойно. В прошлый раз я проехала здесь без приключений, потому как вперед меня с боем вырвался небольшой караван, состоящий из двух вьючных верблюдов. Купцы из Орта, следующие в Мартисел, всегда предпочитали кораблей пустыни, обычным лошадям. Они и выносливее, и навьючить на них можно больше. А если прижмет, то и галоп верблюжий мало чем от лошадиного отличается.
Сегодня караванов не было видно. Я свесилась с седла и посмотрела под ноги коню. Мелкий песок пересекало множество следов, но все они были старыми. Единственные свежие следы принадлежали как раз моему жеребцу, и остаткам злополучного каравана. Это говорило мне о том, что пора доставать меч. Еровки любят падать путникам на плечи с верхних скальных выступов.
Первая тварь спрыгнула на мага, сбив его с лошади. Он истошно завопил, привлекая мое внимание, и я дернула меч из ножен, одновременно отстегивая тяжелый щит.
Блеск стали на солнце, заставил ящерицу обернуться и подобраться перед прыжком. Маг тихо отползал в сторону, зажимая мелкую рану на руке. Его лошадь встрепенулась и помчалась через ущелье, прочь от проклятого места. Ловить ее у меня не было, ни времени, ни возможности. Еще три еровки спрыгнули в локте от меня, заставив коня встать на дыбы. Одновременно с этим первая тварь атаковала.
Я взмахнула мечом и отклонилась вправо, выскальзывая из седла. Чудом перевернулась в воздухе, приземляясь на ноги, и подставила щит под когти второй ящерицы. Первая лежала с выпотрошенным брюхом и конвульсивно дергала лапами.
-Держи коня! - я бросила щит за спину, и по нему тут же клацнули острые зубы. Меч завращался мельницей, перерубая лапы, вспарывая животы. Железный запах горячей крови, дурманил голову, ноги разъезжались на склизких камнях, и мокром песке.
Еще одна тварь прыгнула сверху, чиркнув по наплечнику когтями и сбивая шлем на землю. Я ударила ее тяжелой перчаткой и попыталась достать мечом, но не успела. Она словно кошка извернулась в воздухе и, приземлившись на лапы, снова кинулась в атаку, метя раззявленной пастью в незащищенное горло.
Я дернула головой, и ударила выуженным из-за спины щитом снизу-вверх, попав твари железной окантовкой по челюсти. Клацнули зубы в пальце от моей шеи, когти высекли искры из нагрудника. Я повернула меч и достала приземляющуюся ящерицу самым кончиком, но и этого хватило. Она коротко взвыла и бросилась наутек.
Когда я тяжело дышащая, повернулась к магу, он так и стоял спиной к скале, сжимая узду коня в побелевших пальцах. Я зло сплюнула и подняла шлем. Вот ведь колдун - недоучка! Словно ребенка везу, зла не хватает.
-Что уставился? Первый раз, что ли на запад ушел? - я вытащила из-под наплечника мягкую ткань и бережно обтерла клинок, прежде чем вогнать его в ножны. Затем примостила ее обратно - там был специальный зажим на такой случай. Очень удобно. И не забудешь и всегда под рукой.
-Я-я-я... рейхестский... никогда раньше... - казалось, он сейчас заплачет. Но, тем не менее, держался он на удивление хорошо. Обычно люди, выросшие в городах и не покидавшие их пределов, достаточно бурно реагировали на кровь и трупы. Некоторых просто трясло. У кого-то случалась истерика. А кого-то и рвало сутки напролет. Здесь же, лишь испуганный взгляд, упрямо сжатые губы и побелевшие пальцы. Интересно.
-Понятно. Пошли. Надо найти твою клячу до темноты. Если не съели ее еще, - я отобрала у него повод.
Он кивнул и понуро поплелся вперед. Рана оказалась не серьезной, я вдела это издалека. Так, царапина. Заживет сама собой, даж обрабатывать не надо. Я потрепала коня по шее и пошла следом. Что хозяин, что лошадь, право слово! Будем надеяться, что она остановилась сразу за ущельем. Не будет же она форсировать реку без всадника, да еще и на закате!
Кобыла обоняла жесткий колючий куст шиповника, примеряясь к редким цветкам. Маг тихо свистнул и она легко подбежала к нему, виновато тычась мордой в грудь. Он потрепал ее по встопорщенным ушам и предложил пару сухариков.
Я отвернулась и посмотрела на далекую переправу, обозначившуюся на горизонте. Можно было бы конечно переплыть на тот берег еще до темноты, но я не знала, где там лучше всего остановиться на ночлег. Солнце уже клонилось к закату, и я решительно повела жеребца к давешней пещере.
Трупа здесь уже не было - пустынные твари, не брезговали никакой добычей. Растащили по норам, даже крови не осталось. Ну и хорошо. Место удобное, защищенное от ночных ветров, да и костер никто не заметит, не подойдя совсем близко. Можно не беспокоиться о непрошеных гостях.
-Мы не будем переправляться? - маг подошел и скептически оглядел небольшую пещерку.
-Будем. Завтра. Расседлывай. Я за дровами.
Он вздохнул, но подчинился. Завел лошадь и принялся ослаблять подпругу. Я же вынула из сумки короткий топорик и направилась к кусту шиповника. Рубить колючие ветки мечом не стал бы даже самый тупой деревенский увалень. Ясное дело, остро заточенное оружие зазубрится и в бою придется отмахиваться руками, до ближайшей кузни. Или оврага, куда тебя враг и скинет, с более острым мечом. Как повезет. Поэтому я загодя приготовила топорик и кресало и еще много всяких мелочей, на дальнюю дорогу. Надеяться на ночевки в постоялых дворах было глупо. Тех дворов на нашем пути от силы два и будет, все остальное время путь лежал через, пусть и торговые, но пустынные земли.
Колючки почти не ощущались через толстые перчатки, и я, подхватив полную охапку узловатых веток, направилась обратно.
Маг освободил от седла не только свою кобылу, но и жеребца, и уже шуровал в своей сумке, в поисках снеди.
-Что у тебя там?
-Рыба, мясо... - он вынул два свертка и я сморщилась. Аромат протухших продуктов мог свалить с ног.
-Дурак. Кто же берет свежее мясо и рыбу в поход по пустыне? Чем ты думал?
Маг смутился и понурил голову.
-Ладно, не печалься. Сбегай за водой к ручью, а я кашу сварю. И выкинь эту тухлятину подальше! - я махнула на него рукой и отошла в сторону, пропуская его наружу. Пещера вмиг пропиталась дивным букетом ароматов, заставив меня поморщиться.
Он поднялся и исчез во тьме. Я спрятала топорик в сумку и вытащила скатанное одеяло. Спустя пару часов здесь станет очень холодно, и оно пригодится. Каша нашлась в нижней сумке, и я кинула ее рядом с костром.
Лошадь топнула копытом и фыркнула заставив меня крутануться на месте, лицом к выходу, одновременно вытягивая кинжал из поясных ножен. Огонь затрепетал и выхватил из темноты неясные тени.
Их было шестеро. Колдун пролетел вперед и ткнулся лицом в пыль, да так и остался лежать, придавленный сапогом.
Вперед вышел плечистый, грязный и патлатый гунн, увешанный оружием, что новогодняя елка гирляндами. Он высокомерно смерил меня взглядом и осмотрел пещеру. Сумки, в беспорядке сваленные у стены показались ему любопытными, но он не сдвинулся с места. Только поднял руку, и с места сорвался тощий паренек, лет двадцати, и легко подскочил к пожиткам. Пока он рылся в моих вещах, я оглядела разбойников.
Степняки редко ходили малыми отрядами, а значит на улице еще как минимум человек десять. Те, что зашли, были довольно колоритны. За исключением пацана, конечно. Но и он, наверняка был старшим сыном главаря, или его приближенного. Иначе приглядывал бы за лошадьми.
Сразу за главарем возвышался гигант в легких, кожаных доспехах, с бронебойным луком, расположенным вдоль тела. На поясных ножнах висел зазубренный ятаган, из сапога выглядывал кинжал, не уступающий размерам хорошему мечу.
