молчат? – через несколько шагов спросил радист.
—Нет.
—Странно…
—А чего тут странного? Если буран там у них сильнее нашего, и дует как в аэротрубе, так вполне возможно и рации вышли из строя. Однако переживать не стоит. Их четверо и с ними Якут, значит, не пропадут.
—Хотелось бы верить. Нютик мне сказала, что у неё предчувствие какое-то нехорошее.
—Бабы… —пожал плечами Трифон и сплюнул под ноги.
—А ты женат? Всё хочу спросить, да неловко как-то.
—Был когда-то.
—Не расскажешь? Хочу опыта набраться перед свадьбой.
—Зачем тебе именно мой опыт? – зло поинтересовался коллега.
—Ну… —протянул Гриша, —Вера рассказывала, что у тебя какая-то трагедия произошла с женой в молодости, вот не хочу повторить ошибок. Пословицу знаешь: «Предупреждён – значит вооружён»? Хочу обезопаситься.
—И что?
—Ну, вроде бы тебя сюда Виктор Иванович забрал, чтоб тебя там, на материке в тюрьму не посадили.
—Дальше.
—Смотрит сквозь пальцы на то, что ты чуть ли не каждый день прикладываешься к фляге, мол, знает твою трагедию, потому и не трогает. Поэтому ты и нелюдимый такой.
—Это тебе Верка сказала?
—Да не мне лично. Просто она когда-то на тебя злая была, вот и выплеснула возмущение – а там уже мы сами всё домыслили. Якут тогда с профессором отсутствовали и собак на три дня оставили на тебе, а ты их не покормил – вот Вера и высказалась. И ты запил после этого.
—Было дело, —вздохнул Трифон, подходя и открывая дверь склада. – И что она?
—Она за ужином сначала распекала тебя, на чём свет стоит, а потом одумалась и сказала, мол, потому он и пьёт, что история у него с женой тяжёлая была. И тут же остыла.
—Бабы… —со злостью повторил Трифон и направился к запасным баллонам.
Вдвоём они взвалили большой газовый баллон на самодельные санки и, закрыв дверь, двинулись обратно под порывами ветра в пищевой блок. Колючая проволока служила преградой от пингвинов, ибо более вороватого и хитрого животного на планете просто не существовало – они убедились в этом на собственном опыте. В те времена, когда станция только открылась в 1956-м году и пингвины впервые увидели человека, они сразу ушли с Берега Правды дальше к шельфу, там и оазис Бангера недалеко был. Но до самого закрытия станции, официально в 1972-м году, из поколения в поколение пингвины постепенно привыкали к человеку. Рождались новые птенцы и, видя больших двуногих существ, уже не так пугались, как их предки. Ну а совместное сосуществование предполагало и постепенное приручение этих хитрых и забавных животных – истинных хозяев Антарктиды. С тех пор как закрыли обсерваторию в 1972-м году и законсервировали объект, станция продолжала неофициально существовать, а с нею продолжали жить и работать люди, и с полярниками так же продолжали сожительствовать и пингвины. Колючую проволоку решили натянуть где-то в 80-х годах, ибо у всех тогда находившихся на вахте давно лопнуло терпение от постоянных набегов ластоногих птиц на продукты. Старались и так экономить, поскольку доставки с материка не всегда были регулярными, а тут ещё и воры появились.
Так или иначе, колючая проволока была, и Трифон, отцепив одно звено, как через калитку вошёл внутрь, отомкнул дверь в склад, покопался немного внутри, и через пару минут вернулся к Грише с литровой ёмкостью чистейшего медицинского спирта.
—Ещё шесть литров осталось, —с удовлетворением констатировал он, —до конца вахты с головой хватит и на медикаменты, и на протирки, да и мне перепадёт. Не говори только Веронике и Виктору Ивановичу, хорошо?
—Угу, —буркнул автоматически радист, думая, очевидно, совсем о другом. – Я вот сейчас на «колючку» глянул и вспомнил. Знаешь, почему нашу станцию «Мирный» назвали?
—Почему? – взявшись за санки, без интереса спросил Трифон.
—Мне профессор рассказывал, да я и сам когда-то читал, что название нашей советской станции идёт от парусного военного шлюпа «Мирный», построенного в 1818-м году, на котором позже, с 1819-го по 1821-й годы была совершена первая русская кругосветная экспедиция, и, кстати, открыта сама Антарктида. На «Мирном» был Беллинсгаузен, а на «Востоке» Лазарев. Выходит, и та наша станция «Восток», что ближе к полюсу, тоже в честь шлюпа «Восток» названа.
—«Восток» — это где зафиксировали минус 88 градусов ниже нуля? Рекорд планеты?
—Она самая, да.
—Ну и что?
—Да ничего… просто хотел тебя от старых мыслей отвлечь. Так что, расскажешь?
—Отвяжись.
—Злой ты, Трифон, потому и друзей нет.
—А в зубы?
—Не справишься. Я моложе и быстрее тебя.
—Не с такими справлялся. Давай закурим.
Остановившись около сейсмологической будки, они прижались спиной к срубу и, закурив, посмотрели на флюгер. Металлическая пластина бешено вращалась на вертикальной оси по направлению завывающего ветра.
—Ого! Кажется, начинается. Если у нас это называется «пройдёт стороной», то я представляю, каково сейчас там нашим разведчикам в эпицентре бури.
—Спрячутся в торосах, не маленькие.
—Зря только пошли, мне кажется. Ничего не найдут, ещё завалит их того и гляди ненароком. Этот буран, похоже, дня на два обещает быть – я сводку слышал по радиостанции.
—Ну вот, как раз переждут и вернутся назад. Им Верка продуктов с горой выделила, не помрут с голоду. А к нам тем временем новенькие прибудут. Ты с атомоходом на связь выходил?
—А как же. Уже швартуется у ледникового шельфа. Выгрузятся на автотягачи, и послезавтра должны быть здесь. Остальное оборудование, почту, продукты и медикаменты – самолётом до станции «Восток», потом на «Новолазаревскую». А ты рад, что коллектив пополнится?
—Мне всё равно, —буркнул техник. – Я не доверяю новым знакомым, —потом подумал и добавил зло, —впрочем, и старым тоже.
—Отчего так?
—Однажды уже доверился. Теперь здесь.
—Расскажешь?
—Нет.
—Это та трагедия с женой?
—Да. Это личное. Если не отвяжешься, пожалуй, всё же выбью тебе зуб. Приставучий ты не по годам. Занимайся своей Анной лучше, меня не трогай.
—Ну, хотя бы в двух словах, Трифон, пожалуйста. Я никому не передам.
—В двух словах, —высморкался техник, —классический семейный треугольник: я, супруга, лучший друг. Дальше продолжать? За моей спиной рассказывал всякие козни жене, чем и вошёл постепенно в доверие. Потом интимная связь. Я невольно узнал, она в истерике, клялась, что это именно он лично склонил её к интиму, а его уже и след простыл. Но я нашёл. Сильно приложил его головой к кирпичной стене, да так, что в реанимацию доставили. Мне грозил
