А это ты! Ах, Колыван, нехороший человек! – запричитал Бекет, качая головой. – Слушай, поссорить нас хотел, а?
Добрыня остановился рядом со мной, вручил лук. Мельком глянул, кивнул. От радости я готов был ему на шею кинуться. Но Добрыня сурово сдвинул брови и повернулся к верблюду.
– Слушай, вижу лицо знакомое, – подскочил ко мне хан, – а вспомнить не могу. Склероз...
По лицу Бекета было видно – ищет поддержки, хочет, чтобы я за него заступился. Не на того напал! Мы, богатыри, кремень, за врагов не вступаемся.
– Могу вылечить, – мрачно произнёс Добрыня, запрыгивая на верблюда.
Я полез следом. Уф, надеюсь, на этом приключения наши закончились. Сейчас найдём Горыныча, потом Забаву – и дальше всё по моему плану.
Верблюд тронулся.
– Счастливой дороги, Добрынюшка, – махнул рукой Бекет. Он был счастлив, что так легко отделался.
Добрыня остановил верблюда, сурово спросил:
– Ты с Колываном-то где повстречался?
– Слушай, здесь Колыван, неподалёку, – заторопился Бекет. – Полдня всего отсюда. На болоте, у Гор Кудыкиных.
И показал рукой. Вот сразу видно, что не богатырь. Мы никаких секретов не выдаём, а ханы – легко. Лишь бы остаться живым.
А Забава моя всё ещё сидела в подвале у Яги. Время шло, ничего не происходило. Горыныч уже всё рассказал. Оставалось ждать.
– А как вы познакомились? – спросила Забава. – С Добрыней?
Горыныч стал рассказывать, что встретились они на славной битве, в которой сошлись с полчищами тевтонских рыцарей.
Добрыня оказался в плену: приковали его тяжёлыми цепями к каменному креслу. А Горыныч его спас. Врагов огнём пожёг, подхватил богатыря и улетел в закат.
– Да, славная была битва, – вздохнул Горыныч под конец рассказа. И, немного подумав, добавил: – Добрыня ранен был серьёзно, я его к себе взял, выходил. Так и познакомились.
– Какой ты храбрый! – восхитилась Забава. – Если бы не хвост – точь-в-точь мой Елисей!
Горыныч зарделся, шевельнул хвостом. Давно его не хвалили, да ещё и красны девицы. Тут у них над головами что-то стукнуло, избушка дрогнула.
– Ой! Слышишь, затевают чего-то! – прошептала Забава. – Сейчас увезут нас, и концы в воду. – Она огляделась. – Бежать надо!
– Бежать? – испуганно пролепетала правая голова. – Как?
– У кого из нас три головы?! – напомнила Забава.
– У нас? – неуверенно сказала средняя.
– Дай лбами разок в стенку, да и побежали! – нетерпеливо подсказала Забава. Какой же этот Горыныч был недогадливый. Хоть и герой.
Змей сам с собой переглянулся и кивнул. Работать головой – это он умел. Горыныч извернулся и врезал лбами в пол. Старое дерево легко разлетелось щепками, выпуская Змея на волю. Но воля эта была не очень приветливая. Избушка стояла, выпрямив свои длинные ноги. А под ней была трясина.
Горыныч влез обратно.
– Там же болото, – в панике произнёс он.
– Ну и что? – Забава не видела никаких препятствий. Ей хотелось поскорее убежать. – Мы ж полетим!
Головы прикрыли глаза.
– Вообще-то мы как летун – не очень, – призналась левая голова.
– Так ты ж герой! – напомнила Забава недавний рассказ.
– Ну, герой, – подтвердила средняя и отвела глаза.
В потолке у них открылся люк. В подпол заглянули привлечённые шумом Колыван с Ягой.
– Вы чего это тут делаете, а? – рявкнул Колыван.
Увидев дырку в полу, Яга открыла рот. Её родную избушку попортили!
Дальше тянуть было нельзя.
– Бежим! – крикнула Забава и подтолкнула Горыныча к пролому. Не ожидавший такого Горыныч выпал в дырку. В последний миг Забава запрыгнула ему на спину.
– Свобода! Свобода! – вырвалось из трёх глоток Змея.
Колыван шарахнул люком и побежал к входной двери. Отсюда было хорошо видно, как Горыныч на коротеньких крыльях планирует к болоту.
– Ай, окаянный! – в сердцах выкрикнул купец и кинулся к чану. – Так они сейчас богатыря сюда приведут! Ой, что делать-то? Что делать?
Яга тоже выглянула в дверь. Горыныч с Забавой на спине полулетел-полубежал по болоту.
– Ух ты, смотри! Полетел, полетел! – качала головой ведьма. – А ведь сроду не летал! Вот что значит – экология правильная. А я отсюдова переезжать собралась. Не знаю теперь, вызывать ли силу тёмную, войско страшное, а, Колыван? – Она постучала пальцем по откосу двери. – Вроде всё и так хорошо.
– Вызывай! – зарыдал Колыван.
Мы же с Добрыней в это время как раз доскакали до Кудыкиных Гор. Всё-таки верблюд – зверь, не хуже коня. Избушка, заметив нас, сразу подобралась, знает, что не на пряники к хозяйке приехали. Мы спешились, привязали верблюда к сухой ветке. Добрыня вертит копьё в руках, настраивается на бой. Я тоже во всеоружии – кулаки сжал, лицо грозное сделал.
И тут...
– Елисей! – прилетело от болот.
Забава? Нашлась! Я радостно заозирался. А тут и она сама показалась. Выбежала навстречу из-за деревьев. Какая же она красивая! Душа моя!
– Елисей! Добрыня Никитич! – крикнула Забава, кидаясь мне на грудь. – Быстрее! Змей там, в болоте, гибнет!
Я сразу хотел побежать, куда она показала, но Добрыня остановил нас движением руки. Сам пошёл. А мы с Забавой остались. Я на неё смотрел и насмотреться не мог. Соскучился. Забава моя только краше стала.
Яга колдовала у себя в избушке, сыпала в чан с вещей водой то одну смесь, то другую, бросала коренья, выливала из склянок настойки.
– Сейчас, сейчас, – бормотала ведьма. – Трава высокая, да тина болотная. От земли поднимись, войско тёмное, явись! Эх, ха-ха-ха!
Чёрная тень за спиной Яги стала расти. И росла, пока не заполнила всю избушку. Грянул гром. На болоте открыли глаза страшные чудища: кривые коряги, косой сушняк. Ноги из тины повытащили и придвинулись к нам с Забавой.
Добрыня тем временем вёл на болоте дружескую беседу с Горынычем. Тот по самые уши ушёл в трясину, в глазах стояли слёзы. Добрыня бросил бревно, чтобы сподручней было подойти, немного вытянул Змея за лапу из болотной жижи и заговорил. Обычно в былинах об этом так пишут: «Мудро слово – во век стоит! Говорят, промеж друзей всяко бывает, да только дружбы их сильной не сокрушит беда, не поломает. Словом ласковым да делом незлым на ошибку указывают.
