Не, не потонет, – заверил Горыныч.
– Да пёс с ним, – спокойно ответил Добрыня. – Без расписок своих он никто.
И похлопал по шкатулке у себя под мышкой. И правда, как это Колыван решился бросить свою самую большую ценность?
Добрыня открыл шкатулку, пробежал глазами несколько расписок. Одну отдал Горынычу, и тот её сразу съел. Ещё одну спрятал в карман. Остальное убрал в шкатулку и забросил её подальше в трясину. Шкатулка тут же утонула. Закончилась власть Колыванова.
– Теперь ты! – повернулся к Змею Добрыня.
– А мы-то что? – развел лапами Горыныч.
– А то! – строго сжал кулак Добрыня. – Зарекись, что больше ты в азартные игры не играешь!
– Даже с тобой? – жалобно протянул Горыныч.
– Даже со мной! – твёрдо ответил Добрыня.
– Клянусь! – быстро согласился Горыныч. – Чтоб нам пусто было!
На том наш славный поход и закончился. Стали мы собираться домой. Дорога-то от Кудыкиных Гор до Киевского царства далёкая.
Я шёл и прямо представлял, как всё это потом будет описано в былинах: «Победив войско тёмное да освободив девицу красную, стали друзья верные обратную путь-дорогу коротать». В этот момент читатели непременно начнут плакать. А что? Трогательно же. Столько всего пережили – и вот, скоро дома будем.
Да я и сам чуть не заплакал, когда прощались с Горынычем на следующем перекрёстке. Змею домой было направо, нам в Киев – налево.
– Ну, как говорится, совет да любовь, – со вздохом сказал Горыныч, обнимая нас с Забавой. – На свадьбу напрашиваться не стану. Всё понимаю.
Забава зарделась, спрятала лицо у меня на груди. До свадьбы нам было ещё далеко.
– Добрыня, друг! – посмотрел на богатыря Горыныч. – Жду тебя в гости. В лото покричим... – и поспешно поправил сам себя: – В смысле, на рыбалку сходим.
Добрыня добродушно хмыкнул, пожал протянутую лапу. Дальше Горыныч мне руку стиснул, левая голова тихо произнесла:
– Считай меня своим другом.
Потом Змей осторожно взял ладошку Забавы.
– Мои извинения, – смущённо произнесла левая голова и поцеловала руку девушки.
А средняя голова мне подмигнула и добавила:
– Привет князю.
И оставила на моей ладони свой выбитый в битве с избушкой зуб. Огромный такой!
Горыныч ещё раз на всех посмотрел и стал пятиться. Всё дальше, дальше, и не видел, что за спиной у него... обрыв!
– Горыныч! – подался предупредить друга Добрыня.
– Нет, – замахал руками змей. – Ничего больше не говори. Не люблю долгих прощаний.
И сделал последний шаг. В пропасть.
Мы с Забавой взволнованно охнули. Добрыня подбежал к краю обрыва. Из-за кромки вдруг опять появился Змей. Он изо всех сил махал своими маленькими крылышками и... летел. Правда летел! Пасти от радости распахнул, глаза сияли.
– Летим! – кричал Горыныч. – Летим!
И, махнув хвостом, он отправился в сторону своей пещеры. Обняв Забаву, я с грустью смотрел ему вслед.
А хорошее у нас приключение вышло. С Горынычем вот познакомились. Кстати, о знакомствах!
– Добрыня, – спросил я, – а как ты с Горынычем познакомился?
– А, да, – вздохнул богатырь. – Смешной случай вышел.
– Смешной? – повернулась к нему Забава. И нахмурилась. Я не понял. Чего это она?
– Он под Черниговом морковку с людских огородов воровал. Мужики его поймали да скоморохам собирались продать. А я как раз мимо проезжал. Ну и выкупил его.
И правда, смешно. Но Забава только ещё больше нахмурилась. Вот не понять этих женщин.
А мы тем временем шли к Киеву. Долго ли, коротко ли, как говорится, но наконец на горизонте показались маковки церквей. Я что-то волноваться стал. Всё-таки князь может и не отдать за меня Забаву. Он ведь как сказал? Кто Забаву освободит, того мужем и сделает. Я, конечно, освободил. Но я же был не один. Добрыня вон сколько сделал. Горыныч бился как орёл. Да и не стал я ещё героем, как Забава хотела. Всю дорогу попадал в беду, а Добрыня меня выручал. Ой, что нас в Киеве ждёт...
Но время же не остановишь, дошли мы в конце концов до города и сразу на княжеский двор отправились. Тут уж нас встретили бояре, люд киевский. Народ кричал: «Добрыня! Добрыня!» Рад был нас видеть. Приятно.
В дверях дворца появился сам князь.
– Дядюшка! – кинулась к нему Забава.
– Забавушка! – раскрыл объятия князь. – Дитятко моё!
Обнял, расцеловал. Я глазам своим не поверил. Князь так искренне радовался возвращению племянницы, словно не он договорился с Колываном украсть её. Добрыня подтолкнул меня ободряюще, а то я что-то совсем загрустил.
– Дядюшка, – отстранилась Забава, – меня Колыван подлый украл.
– Ах он негодяй! – запричитал князь, качая головой.
– И ещё врал, что ты сам меня отдал!
Князь отшатнулся, изумлённо расширил глаза.
– Ах он мерзавец, подлец, – произнёс с негодованием. – Не сносить ему головы.
А я о чём? Надо было ему голову отрубить. А мы отпустили.
Но тут князь заметил богатыря и пошёл к нему, распахнув руки.
– Добрынюшка! – пропел князь. – Ай, спасибо тебе, богатырь! Утешил родителя безутешного. Воротил племянницу дорогую. Проси у меня, Добрыня, чего душе угодно.
Ну, думаю, сейчас он попросит... Такое! Интересно, а что можно у князя просить?
– Рад служить тебе, князь Киевский, – добродушно протянул Добрыня и повёл рукой, показывая на меня. – Да только один бы я не управился. Вот он – герой молодой, во всём помогал мне.
Герой? Это он кого героем назвал? Меня? И улыбнулся мне так по-доброму, подмигнул. Я быстро глянул на Забаву. Она вся такая разрумянилась, с улыбкой на меня смотрит. А потом повернулась к князю и говорит:
– Дозволь, дядюшка, спасителя своего в мужья взять. – И ко мне подходит.
Вот это да! Забава, радость моя! Неужели мы будем вместе?
Но князь не очень обрадовался желанию племянницы.
– Кого? Гонца?! – воскликнул он. – Ну-ка, племянница дорогая, подойди ко мне, дитятко.
Он взял Забаву за руку и отвёл к ступенькам крыльца.
– Послушай, Забава, – шёпотом заговорил он. Я-то уши навострил, всё слушал. – Я, конечно, от слов не отказываюсь. Но за гонца – замуж? Давай вот что... Дадим ему денег немного, коня там
