зачистки — В.
Я оказался в кромешной темноте, и сразу же достал из кольца артефакт ночного зрения. Темнота отступила — я обнаружил себя посреди выдолбленного в скале туннеля. Под ногами — рельсы, над головой — мокрый потолок. Как бы туннель не оказался заброшенным из-за угрозы обрушения. Монстров-то перевербовать можно, а вот обвал иллюзиями не остановишь.
Сразу вызвал пак из пяти боевых гоблинов и вручил им клинки. Парочка тихонько потрусила в одну сторону, пара — в другую. Последний остался рядом.
На протяжении метров пятидесяти мне не встретились ни разумные, ни монстры. Лишь голые стены, потемневшие от времени и сырости, кучи гнилых досок, пара вагонеток.
Сколько я ни прислушивался, стояла гробовая тишина. По коже табунами бегали мурашки, но интерес толкал вперед. Что произошло в осколке? С чем столкнулись дварфы, что прогнало их из туннелей?
Мы прошли несколько развилок — я выбирал те, откуда дул небольшой сквозняк. Отозвал гоблинов, которые накнулись на завал, и дальше мы шли впятером.
Спустя минут десять, в тишине, нарушаемой лишь шорохом мелких камешков под нашими ногами, мы вышли в заброшенный зал. Посреди зала лежал порубленный и сгнивший стол, валялись медные кубки, тарелки и кувшины. Слева под высоким потолоком располагались широкие окна, но заглянуть в них я не мог — чересчур высоко.
Крайнее окно было разбито, и ветер хлопал потемневшим гобеленом. Всюду разруха и запустение. Я точно нахожусь в осколке дварфов? Хотя название «пещеры дварфийского народа» не обозначает, что я встречусь именно с дварфами — здесь могут находиться как зомби, так и какая-нибудь подгорная хтонь, сожравшая дварфов.
Ведущая из зала дверь была заперта. А вот это уже показатель. Дверь скорее всего закрыли снаружи, потому что здесь я никаких следов живых или мертвых разумных не вижу. Значит, что на моей стороне может находиться то, что дварфы хотели навеки оставить в подземельях.
Закрытая дверь — не проблема. Режу магическим мечом петли правой створки, потом — засовываю жало меча в щель между створками, перерезая язычок замка, и створка с оглушительным грохотом падает. За дверью вижу толстенный металлический засов. Коридор там не в пример более чистый, вдобавок вижу пляшущий свет пламени в коридорах.
По идее, лучший вариант — выбрать место для ловушек и включить агрессор. Но с моим титулом можно обойтись и без него.
Я вручил юнитам обычное пространственное кольцо, а дальше они справились сами — установили нажимные пластины с взрывными камнями, распределили между собой стеклянные банки с торчащими из горлышек тряпками.
Затем я снял всю маскировку, которую навесил на себя перед входом. Осталось дождаться летящих «на огонек» монстров.
Титул, который я сейчас распалял иллюзиями, делая свое прибывание здесь ярче, привлекал монстров со всех окрестных пещер.
Дварфы прибежали быстро. Первый — в обыкновенной тканной рубахе и штанах, получил мечом по горлу, и тело быстро отволокли внутрь.
Битвой дальнейшее назвать нельзя — истребление. Дварфы бежали потоком, словно зомби так что скоро полетели первые бутылки с «Молотовым». Толпу это не остановило — безумные от проклятья существа рвались и через огонь, и заканчивали под клинками гоблинов, пока я малодушно следил за хлопающим гобеленом и старался отрешиться от истошных криков.
Вы получаете +1 фрагмент юнита «дварф», ранг С.
60/10
Спустя пятнадцать минут зарубили последнего, шестидесятого дварфа, но на этом битва не закончилась. Прийти и зачистить всех в одиночку — слишком просто для такого осколка.
Сзади раздался шорох и звон. Спустя минуту из туннеля ко мне вышел голем — двухметровый каменный здоровяк с толстыми ногами-колоннами и круглой головой манекена. За собой каменный тащил позвякивающую железную цепь.
По мысленной команде один из гоблинов кинулся к голему и даже нанес ему пару ударов, но укрепленный меч отскакивал от камня, не оставляя ни царапины. Чем его зачаровали?
А потом каменюга взорвалась в движениях. Снесла ударом руки голову одному гоблину, попыталась достать второго, но тут уже гоблины сработали, как единый механизм — кто-то схватил за цепь, и четверо гоблинов попытались замотать голема в его же оружии. Согласен, лучший выход — обездвижить крепкого противника, а потом уже порубить.
Это срабатывало до определенного момента, пока по цепи не пролетает синяя вспышка. И гоблины мгновенно исчезают — выданного големом урона хватило, чтобы развеять юнитов.
Тем временем я обогнул голема и остановился у порубленного стола. Качнул клинком, взял рукоять двумя руками и повернул оружие острием в сторону противника. Слегка подогнул ноги, приготовившись к бою. Вызвал кенку.
— Ты знаешь, что делать, — говорю я ему, и ворон, кивнув, исчезает в туннелях.
Если с дварфами разобраться вышло легко, то эта каменная неваляшка может поставить на мне жирную точку. С другой стороны, мне нужно нанести всего один верный удар — пронзить каменную грудь, ломая сердце механизма, и я выиграю.
Ловушек не осталось, а те, что остались, бессильны против каменюки. Теперь я один на один против врага, на которого не действуют иллюзии. Мастерство и меч против силы и чудовищной цепи, которую не берет даже мой клинок. Похоже, ради этой битвы я тренировался, изматывая себя в жестоких тренировках.
Передо мной стоит монстр, который не устает. Он раза в два сильнее, в два раза быстрее. Всего лишь в два раза.
Голем резко рванулся навстречу, размахивая тяжелой цепью. Каждое звено толщиной в мой кулак — когда цепь попадала по полу, по стенам, выбивала каменную крошку и разшвыривала гнилое дерево. Непривычное для меня оружие дергалось из стороны в сторону, запутывая меня.
Такие удары легко могли проломить кости даже воину, но каждый раз проходили мимо. Я уклонялся, уходя влево-вправо легкими движениями, и каждый раз шагал чуть вперед. А когда голем оказался рядом, поднырнул под удар, проскользил по камню и сделал подсечку по ногам голема.
Мощный удар, способный разрубить пополам человека, лишь выбил камни из пола — тварь увернулась. В следующий миг мне пришлось уходить в сторону перекатом, избегая удара цепи.
Страшное и тяжелое оружие то и дело пыталось подловить меня. Каменному истукану не требовалось искать брешь в обороне — он смел бы любую защиту. Несмотря на всю скорость и ловкость, несмотря на разогнанное магией сознание, я едва успевал уклоняться или отпрыгивать.
И я выбивался из сил. Я допускал ошибки.
Вот приземлился неудачно — колено пронзает болью. Не успеваю я загасить ее иллюзией, как голем бьет снова — цепь по дуге летит мне в грудь. Нет возможности увернуться.
Но вместо треска костей
