и предсмертного стона, голем слышит звон металла.
Я успел поставить жесткий блок.
От силы удара меня подкидывает и тащит по полу коридора, разрывая одежду и кожу на спине. Быстро поднимаюсь, и чувствую, как по спине течет кровь, пропитывая лохмотья. Симбионт спешно латает кожу.
Голем шагает ко мне, волоча за собой цепь. Медленно и неотвратимо. Я знаю, насколько быстро может двигаться этот механизм, но не могу понять, почему он сразу не рванул ко мне, чтобы добить.
Обмен ударами вколотил в меня понимание — несмотря на скорость и силу, голем всего лишь механизмом, в голову которого загрузили множество техник. И он повторяется, действует по шаблонам, а значит, его можно просчитать.
Я не стал уворачиваться от очередного удара — понесся ему навстречу. Наблюдай кто за боем со стороны, ему бы показалось, что я свихнулся и собираюсь покончить с собой, но…
Цепь стесала кожу с плеча — я почти увернулся в последний момент, чтобы пронестись мимо противника и оказаться чуть дальше расстояния его удара, где цепь уже не могла меня достать.
Голем стесал мне кожу, но и я успел полоснуть его по бедру — до груди бы я не достал.
Только вот вместо того, чтобы рассечь камень и отрубить ногу, меч высек каменную крошку. Удар, нанесенный на полной скорости и в максимум силы, должен был разрезать статую на части, но все, чего я добился — небольшой царапины на туловище. И в этой царапине мерцали миниатюрные руны. Кто-то создал шедевр големостроения, машину минимум А-ранга, а потом замаскировал его тело под слоем обычного камня.
Чертовы дварфы.
Несмотря на то, что я не нанес ему никакого вреда, голем посчитал, что пришло время задействовать все ресурсы. По цепи побежали голубые искры, разрастаясь в миниатюрные молнии, которые змеились между звеньями.
Я уже был возле стены, где голем не мог достать меня цепью. Прежде не мог достать: цепь будто разрасталась — звенья истончались, оружие становилось длиннее, а молнии пылали так, что боль пробиралась через укрепленные симбионтом глаза.
Никто ниже А-ранга не сможет заблокировать подобный удар. Только уклоняться, тратить силы, бегая по залу, или, обливаясь потом от ужаса, пытаясь прятаться по туннелям, пока голем его не найдет.
И все же я не сделал и шага в сторону.
Я поудобнее перехватил клинок и взмахнул им. Удар, самый обычный удар, которому на фехтовании учат детей, перерезал звенья несокрушимой цепи. А молнии, которые по всем законам физики, должны были пройти сквозь металл, бессильно погасли.
Я стоял невредимый, за миг взмокший так, словно пробежал марафон. А цепь голема стала короче ровно на отсеченную треть.
Каменный стоял на месте пару секунд, а потом уставился на отсеченную часть цепи, будто тоже не верил в произошедшее.
Плиты пола, которых касалась цепь, медленно багровели.
— Не самый простой трюк, — хрипло выдохнул я.
Подобный трюк мог проделать далеко не каждый мечник. Я вот не знаю людей, которые могут волей укрепить и усилить меч настолько, что тот разрубит несокрушимый металл. А вот иллюзионистов подобного уровня я встречал. Именно в наших силах сделать невозможное — реальным, и убедить в иллюзии сам мир.
Каменюка не оценила увиденного. Голем не знал таких понятий, как «эмоциональное потрясение» — он взмахнул укороченным оружием, прикидывая длину, вес и баланс уменьшенного оружия, и пошагал ко мне.
На этот раз я не стал задерживаться в зале — развернулся и побежал в пещеры, по дороге восполняя потраченный резерв.
В моем внутреннем мире стонала бледная тень когда-то самоуверенной тварюги, из которой я сейчас выжимал ману. Призрак сейчас находился на грани развоплощения, но мне было плевать — свою жизнь я ценил больше.
Пронесся мимо кенку, который доделал взрывную печать, и ворон бросился за мной. Сзади на раздавался дробный топот, от которого дрожала гора — на этот раз голем решил не экономить энергию.
Как только мы добрались до места выхода из осколка, печать сработала — раздался оглушительный взрыв, и в ушах противно запищало. Каменный свод затрясло. По туннелю промчалась волна сжатого воздуха, поднимая вековую пыль. Мой защитный артефакт поглотил перепад давления, отбил пару камешков.
Но ожидаемого обрушения, которое похоронило бы голема, не случилось — не знаю, чем дварфы укрепляли свои тоннели, но они выдержали печать, которая могла взорвать многоэтажку.
— Хр-реново! — Гаркнул ворон по ментальной связи — слух у меня пропал вместе с разорванными перепонками. Я поморщился и развеял юнита — что хреново, я знаю и сам.
Каменный пришел спустя минуту. Слой маскировочного камня слетел с туловища машины, от цепи остался метровый огрызок, но голем был цел.
Впервые я бросился в лобовую атаку, не задумываясь о защите, как и о том, чтобы выжить. Я вытянул меч, и когда до голема оставалось три метра, нанес рубящий удар, высвобождая весь резерв в одном пожелании.
Меч, который не мог дотянуться до голема, на мгновение стал в два раза длиннее и дотянулся. Лезвие не самого лучшего артефакта, которое даже в теории не могло рассечь покрытый рунами камень, рассекло его.
Вы получаете +1 фрагмент юнита «Элитный голем», ранг А.
1/10
Вы зачистили осколок. В награду получаете повышение ранга титула!
Истребитель (эпический):
Будучи начинающим героем, вы приняли на себя долг уничтожать тварей при встрече. Вы раз за разом бросаете вызов превосходящим противникам, но побеждаете. Что это — стремление к смерти? Самоубийственный мазохизм? Психическое отклонение? Мы не знаем, но выдаем вам награде — теперь твари любого грейда будут атаковать вас всегда, и спрятаться от них будет сложнее. Но к чему прятаться, если вы каждый раз бросаете вызов все более и более сильным противникам и уничтожаете их!
Я знал, что система может определять награды в обход пользователя, но обычно такое происходит очень уж редко.
— Спасибо, блин, — проворчал я.
Кроме системной награды есть еще один положительный момент — думаю, за сегодня симбионт испытал месячную долю стресса, что подстегнет его развитие.
На свой день рождения я проснулся бодрым и полным сил. Сходил на завтрак, съел тарелку овсянки с кусочками фруктов в карамели, и там же неожиданно получил подарки от матери, отца, Ники и Степы. То есть, понятное дело, что на день рождения люди дарят друг другу подарки, но в будущем я отдалился от семьи и получал посылки редко. В основном — какую-нибудь красиво упакованную безделушку, которую от имени
