ради новой силы.
— Этот последний шаг — это всё, что осталось в нас от людей. Неужели ты так легко готов отказаться от самого себя? Ради силы? Так ли она нужна… если мы станем рабами Системы или ещё чего хуже?
— Я ничего не хочу слышать! Это не ты! — взревел Хенг. — Богиня войны не сказала бы таких слов! «Ужас целого мира» не отвернулся бы от меня!
— А приняла бы тебя такого Лиан? — прошептала девушка.
Хенг замер, всмотрелся в глаза своей повелительницы. Грозно зарычал. И, разбив череп о землю, покинул командирский шатёр.
Богиня же войны молча смотрела тому вслед. Она и не подозревала, что это была их последняя встреча.
* * *
— Никто не будет умирать ради непонятно чего, — отвечаю я, сурово оглядев своих подчинённых. — Я не стану разбрасываться жизнями своих людей. Ни сейчас, ни когда-либо.
— Шурик, ты не понимаешь, — подходит ко мне Чёрти-что. — Ты не понимаешь, с чем имеешь сейчас дело! Если хозяина замка не уничтожить сейчас, то потом… потом будет только хуже.
— Ты ведь знаешь, с чем мы столкнулись, — заявляю я. — Тебе известна личность того, что находится за стенами замка, не так ли?
Богиня молчит, и это оказывается красноречивее любого ответа.
— Что ты скрываешь? — прямо спрашиваю я.
Богиня молчит. Переводит взгляд на моих подчинённых. Вздыхает. А затем мы оказываемся в её духовном пространстве.
Здесь ничего не изменилось с моего прошлого визита. Чёрный снег, падающий с небес. Поля, покрытые пеплом до самого горизонта.
И белоснежный небосвод, укрытый густыми облаками.
— Я не рассказывала о том, почему меня позвали Древним Ужасом? Или же Погибелью целого мира? — вздыхает Чёрти-что.
— Я бы запомнил, — киваю я.
— Ещё до войны с богами рядом со мной всегда стоял Хенг, мой первый генерал. Меня тогда звали Лиан, и я считалась воплощением богини войны. Поначалу всё казалось таким простым и понятным. Есть те, кто с нами, и те, кто против. И раз уж кто-то против нас, то его судьба не должна нас волновать. Так, мы падали всё глубже и глубже в самую бездну…
И Чёрти-что рассказывает мне о том, как она осознала, насколько же была наивна в своих взглядах. Нескончаемая война едва ли не со всем миром изменила её.
Сделала куда более зрелой, расширила кругозор, показала, что мир не состоит из чёрного и белого. Иными словами, Чёрти-что выросла на той войне.
Чего нельзя сказать о её генерале.
— В тот день после ссоры он бросил меня, — вздыхает богиня. — Покинул мою фракцию. И окончательно отринул человеческую сущность превратившись в лича. Оставил меня одну против всего мира. Всё ради того, чтобы и дальше стремиться к силе. Чужеродной, извращённой и уродливой.
— А что было дальше? — интересуюсь я.
— Дальше? А дальше боги собрали всех, кого только можно. Мы с Хенгом натворили слишком много зла, — фыркает Древний Ужас. — А финал этой войны ты и так знаешь.
— Значит, ты хочешь отомстить этому Хенгу? — уточняю я.
— Не отомстить, — вздыхает Черти-что. — А уничтожить. Я ничего не забыла. И вряд ли когда-нибудь смогу простить это существо. Но в первую очередь Хенг — угроза. Угроза для всего этого мира. Которая к тому же становится сильнее день ото дня!
— Хенг достиг того, чего так жаждал, — вздыхает Чёрти-что.
Или же Лиан? Как мне называть бывшую богиню войны и нынешнюю богиню-покровительницу Спарты? Полагаю, раз до этого момента она этот вопрос не поднимала, то и нечего переживать. Пусть прошлое останется в прошлом.
Настоящее же мы куём сами, здесь и сейчас, своими руками.
— Он стал личем. Не знаю как, но он по всей видимости смог дожить до этого момента. Возможно, та ваза, о которой говорила Мирантис, не запечатывала его, а сохраняла Хенга для его же триумфального возвращения, — дополняет богиня.
— Или же его-таки смогли одолеть, но уже после тебя, — предполагаю я, — Убить не смогли, но довольно эффективно запечатали. Сомневаюсь, что боги и фракции, что бросили против тебя все свои силы оставили бы в покое Хенга, осколок твоей прежней фракции и ходячую катастрофу.
— Действительно, — хмыкает Чёрти-что, — Но главная наша проблема никуда не делась. Я не знаю, как одолели Хенга, если вообще и одолели. Да и на что он вообще сейчас способен. Общее понимание, естественно, имеется, но, как у вас говорится на Земле? Дьявол кроется…
— В деталях, — заканчиваю я за неё.
— Всё так, — кивает богиня, — Единственное, в чём я уверена, так это в том, что Хенг не станет сидеть на месте. Если мы его не уничтожим в ближайшее же время, то он принесёт столько бед, что словами не описать. Как любое магическое существо сразу после возрождения он слаб. И с каждой минутой становится сильнее, а мы теряем драгоценное время. А чтобы убить его, необходимо попасть в замок.
— Вот только после твоих слов я не уверен, что хоть кто-то из всего Союза сумеет одолеть этого Лича, — заявляю я. — Возможно, справлюсь я, возможно, нет. Но любой другой игрок просто выбросит свою жизнь за зря.
Чёрти-что молчит. Похоже, она и сама уже догадывается, что даже нескольких сотен разведчиков, диверсантов или даже моих гвардейцев будет недостаточно, чтобы гарантировать гибель Хенга.
Самому же принять «ложную смерть»… Так-то я могу, это не исключено. Самоотверженностью я не уступаю своим людям. Вот только что будет после моей гибели? Сможет ли Спарта удержать свою лидирующую роль? Совсем недавно я размышлял, что всё во фракции замыкается на мне. Готов ли я уйти, спасая всех? Что оставлю после себя?
Смогут ли мои подчинённые не передраться между собой, останутся ли прочие Лорды и Леди Союза, собственно, в союзе со Спартой?
А главное, хватит ли сил им всем остановить Техас и Париж?
Честно? Без понятия. Но загадывать как-то не хочется. Нет, должен быть иной способ!
И он приходит мне в голову.
— А ты ведь можешь связаться с этим Хенгом? — спрашиваю я у богини. — Это ведь не составит труда? Ты же, без обид, не слишком-то живая.
— Могу, — признаёт Чёрти-что. — Но не буду! С предателями у меня разговор
