Выбитые из своих земель, безудельные князья-изгои ходят по богатеньким родственникам и просятся:
-- Дай городок! Дай городок!
В позапрошлом году в Полоцкой земле тамошние князья-"рогволды" опять сцепились. Эта семейка и всегда-то... А уж после устроенного Мстиславом Великим лет тридцать пять тому - тотального разгрома четырьмя армиями, пленения, "княжьего суда" над ними в Киеве да ссылки в Византии...
Потом возвращение... "по УДО" - тем, кто "представил убедительные основания предполагать, что не совершит новых преступлений и без дальнейшего отбывания наказания, а так же имеет положительное заключение компетентного органа о хорошем поведении осуждённого и способности соблюдать налагаемые в течение испытательного срока ограничения".
Проще: "стучал" Князю Киевскому, и ублажал Патриарха с Императором. В условиях "русского раскола" и прерывистой войны Изи Блескучего и Юрия Долгорукого делать это "правильно" - довольно изощрённое занятие.
Семейка возвращалась частями, в разное время и не все. Трое из шести князей-братьев - сами не дожили, но потомство оставили, Возвратившиеся - притащили не только греческие диковинки, но и воспоминания о накопившихся взаимных обидах. Кому проще понимать по лагерным наколкам - "БАРС": "бей актив, режь сук". "Ху из ху" и насколько - каждый решал для себя сам. Мнения - разделились.
"Все срока уже закончены
И у лагерных ворот..."
академически выражаясь - княжеская междоусобица. Войны, крамолы, заговоры...
Единственный серьёзный человек там - Евфросиния Полоцкая. У неё нет глупой вздорности, накопившейся у родственников за время Константинопольской отсидки. Два года назад она ножкой - топнула, придурков из Полоцка - выгнала. Посадила князем Полоцким своего племянника Всеслава Васильковича.
Ну, понятное дело, не она посадила, а люди полоцкие. По своей доброй воле, словом божьим просветлённые, стеная от неурядиц и усобиц, в заботах о животах и семействах своих, челом били... Не все - некоторым наоборот: "били по челу".
Нынешний Всеслав - изначально из Витебских "рогволдов", поэтому со смоленскими... в дружбе. До такой степени, что уже высватал старшую дочку Ромика, а его братца, князя Давида, позвал в Витебск - посмотреть обновку - отдаёт ему свой родной город. "В знак между-княжеской любви и нестерпимого уважения". А то Ростиславовичи просто так заберут.
Папаша у них, конечно, "миролюб" и "законобдень". Но Давиду уже 23, и он ныне - как волк голодный - ищет себе удел на Руси. Из Новгорода его вышибали, из Торжка вышибали... "дайте хоть что-нибудь - а то хуже будет". Прозвище "Попрыгунчик" - не от любовных забав, не за манеру прыгать по чужим постелям, а за скок по княжьим столам. К слову: заскок в Витебск у Давида - отнюдь не последний.
Почему вся эта история с младенцем Судиславом и закрутилась - генетически-политический папаня отъехал по делам на минуточку. Вот кравчий и осмелел. С точки зрения исторической - кравчий прав. Через полтора десятилетия Давид-Попрыгунчик перестанет прыгать по столам и сядет на длительный срок - начнётся его семнадцатилетнее княжение в Смоленске.
Многолетние заигрывания с земством при правлениях братьев вызовут в народе многочисленные надежды на него. Но "претендент" и "правитель" - две большие разницы. Разнообразные несчастия обрушатся на головы местных жителей, неоднократно будут они поднимать восстания против князя Давида. А он будет топить их в крови.
Я почти уверен, что Демьян-кравчий не сам дело начал, "из любви к искусству и к родине", а по команде Благочестника. Вероятнее - с княжеского многозначительного умолчания и о похотливости брата истинно христианского сожаления. Понятно, что Благочестник слов "убить братова ублюдка нахрен во младенчестве!" - никогда не скажет. А вот что-нибудь типа: "сорную траву с поля - вон", "паршивая овца - всё стадо портит", "если смущает тебя член твой...".
Недоказуемо, "не пойман - не вор". Осторожен князь Роман, осторожен и благочестив. Но... неэффективен. В отличие от отца своего Ростика. Который ныне всю "Русь Святую" уговорил, убедил и успокоил. Кроме одного исключения.
Карамзин пишет:
"Ростислав (Ростик - авт.) не мог успокоить одних Владетелей Кривских, или Полоцких. Глебовичи, нарушив мир, нечаянно взяли Изяславль и заключили тамошних Князей, Брячислава и Володшу Васильковичей, в оковы. Рогволод Полоцкий, требуя защиты Государя Киевского, осадил Минск и, стояв там шесть недель, освободил Васильковичей мирным договором; а после, желая отнять Городок у Володаря Глебовича, сам утратил Полоцк, где народ признал своим Владетелем его племянника двоюродного, Всеслава Васильковича. Сын Великого Князя, Давид, господствуя в Витебске, должен был вступиться за Всеслава, изгнанного мятежным Володарем, и снова ввел его в Полоцк, к удовольствию народа. В сих ничтожных, однако ж кровопролитных распрях Литовцы служили Кривским Владетелям как их подданные".
Последняя фраза нуждается в разъяснении: "Литовцы служили..." означает, что наёмники из литваков грабили местное население под Полоцком, Минском, Изяславлем, Городком... не просто так, а - законно. Наёмные литовские отряды из разных племён весьма активно и прибыльно воюют на стороне всех сторон непрерывного конфликта семейства "рогволдов". Летописец, например, специально отмечает, что изгнанный жителями Полоцка князь Рогволд, идя к брату в Минск, по дороге сильно разорил собственные полоцкие земли: это одни литваки выражали местным кривичам глубокое возмущение своим тяжёлым поражением от других литваков.
Некоторым этот бардак надоедал. Володша Василькович, попавший в плен в "нечаянно взятом Изяславле", посидев в темнице не пойми за что, поглядевши на старшего брата Брячислава, которого держали под дождём и снегом на дворе в оковах не снимая, посмотрев, как под Городком дядя Рогволд, "заступник и покровитель" их, проспал ночную вылазку осаждённых и положил столько воинов, что и возвращаться в Полоцк не осмелился, понимая, что удел ему, как младшему брату - по любому не светит, напросился к Андрею Боголюбскому. Тот, помятуя о связях между частью "рогволодов" и Долгорукого со Свояком, стремясь ускорить восстановление Твери после недавнего очередного пожара - "явил милость", отдал Володше город.
Как и всякий русский князь, Володша явился не один, а с дружиной. И тут же стал раздавать своим "сподвижникам" боярство и вотчины - как владетельный князь он имеет право. Для "усиления обороноспособности и укрепления законности". Что и отмечено под 1162 годом в русских летописях упоминанием о "тверской боярыне", которая припала к чудотворной Владимирской иконе Божьей матери, недавно украденной Боголюбским у инокинь монастыря в Вышгороде. Дама успешно от чего-то излечилась. Наверное, как это принято у христиан - от геморроя или от непроходимости. Искренне рад за женщину.
Вот туда мне и надо - оттуда меня точно не выдадут. Я про Тверь.
Дальше... дальше рано загадывать. Можно по Волге вниз до Ярославля, оттуда по Которосле в Неро. Там Ростов. Потом волоком в Ухтому-Нерль-Клязьму. Там Суздаль, Кидекша, Владимир, Боголюбово... И другие интересные места.
А вот где именно мне место... Рано, Ваня, рано. Сперва надо из-под топора выскочить.
Жалко - в Чернигов не попадаю. Там через месяц, в феврале 1164, закончит свой жизненный путь Святослав Ольгович (Свояк), один из самых выдающихся русских князей предыдущих десятилетий, один из "основателей Москвы". Его обеспамятевшая от горя жена будет сидеть у гроба мужа, рядом с которым "стояла крепко" против набегов половцев, прижимая к боку двоих мальчишек-княжичей - будущих героев "Слова о полку Игореве". А епископ черниговский Антоний, обрусевший грек, будет, изменой да обманом, спасать "Святую Русь".
Как же там у Ленина? Что-то насчёт "обрусевших инородцев, которые всегда пересаливают...". Так я и не понял: то ли соли много кладут, то ли - сала. Но смысл ясен: "пере-...".
Когда Русская Православная церковь надумала отделиться от прогнившего, развратного, обнаглевшего до интердикта и впавшего в ересь Константинопольского патриархата - Антоний был из первых. Казалось бы - ему ли, греку, греками же поставленному, беречь древнее русское благочестие? - А вот...
И ныне, обманом и софистикой уйдя от крестной клятвы, требуемой от него черниговскими боярами, Антоний тайно пошлёт гонца к племяннику умершего князя, к Гамзиле. Будет звать того на Черниговский стол, приманивая малочисленностью черниговской дружины, растерянностью вдовы, отсутствием в городе старшего княжича, богатством покойного - "у вдовы имения много"...
Изменнически взывать к жадности - для восстановления законности.
Ибо на Руси - "лествица". Закон. Исконно-посконный. Одна из основ Русского мира. Свояк - последний, самый младший из Ольговичей. После его смерти престол должен перейти к старшему в следующем поколении. А не к старшему среди его сыновей. Как противоестественно требуют закон голомордых раскольников-католиков. "Майорат" - называется.
