-- Чего это? Не...
-- Смирно! Я те тебе дам "не"! У самого вон, глаза в мозги провалились! Кнутовища в руках удержать не можешь! Повезёшь мальчонку в Рябиновку. На ослабших конях. Не торопясь, но и не мешкая. Через полчаса здесь княжие будут. Они пойдут за твоей тройкой. Понял?
-- А... Эта... А ты?
-- А я - в другую сторону. Куда - не скажу. Чтобы у тебя и спрашивать нечего было. Ловцы за тобой погонятся. Пока поймают, пока вернуться... Давай миленький, давай дорогой. Иначе - из нас никому более не жить.
Переоделись, собрались, выкатились со двора.
Местные видели, как две тройки выскочили на лёд реки. В передней - отрок в богатой одежде, на второй... посыл прискакавший. Боярич, как и положено - в санях, на сиденьеце сидит - головой в бобровой шапке крутит. Гридень бородатый - у него в возчиках. А второй гридень в другие сани завалился, дрын какой-то себе под руку положил, мальчишку-оборвыша на облучок выпихнул. Видать, обломает-то дубинку об сопляка нерадивого.
Отъехав с полверсты тройки разделились - первая пошла к югу, на основной тракт, вторая понеслась дальше по Днепру, к востоку. О чём и было доложено через полчаса десятнику "сыскарей", ворвавшихся галопом на опустевший двор.
Погрустив, попинав местных и обругав... всех и вся, "и всю систему в целом", десятник почесал, по русской народной привычке, затылок. Верховая зимняя скачка в четыреста вёрст... Двоих больных он оставил недавно в приречной боярской усадьбе. Но ладно люди - что с конями делать? Хороший скок ныне потянут только четыре коня. Остальные... либо падут загнанными, вот как эта деревенская скотинка, которую хозяин двора уже подвесил и свежевать начал, либо шагом плестись будут.
-- Значится так, я с тремя, на резвых конях - пойду на тракт. Злодей к дому своему тянет. Я его и догоню. А остальные... как кони отдохнут - погоните за второй тройкой. Ездоков вязать и везть в Княжье Городище. Ясно? Ну, с богом.
...
Был момент... когда я начал подумывать, что уйти от погони не удастся. Пришлось напрячься: коренник возмущался заменённой пристяжной, пытался её укусить, потом вздумал сомневаться в моих способностях управлять тройкой. Досталось всем. Но я его убедил.
"Дороги длинной стрела
По реке пролегла
Как слеза по щеке-е-е
И только топот копыт
Только песня летит
О сдуревшем совсем ямщике-е-е...".
Тройка "сыгралась" и пошла в силу. Только путь-дорогу выбирай.
Путей в Залесье несколько: юго-восточный, по Угре-Оке. Мне закрыт - меня там точно ловить будут. Северо-восточный - вверх по Днепру до упора. Выкатиться через замёрзшие болота и занесённые снегом буреломы в самую Верхнюю Волгу. Это земли Смоленского княжества, а мне надо из-под их власти... Як кажут у Британщине - ASAP.
Остаётся средний. В трёх вариантах: сразу свернуть с Днепра на Осьму - она течёт примерно с северо-востока. Или подняться чуть по Днепру и свернуть по Вязьме. И по ней - вверх. Она течёт с юго-востока. В своих верховьях они почти сходятся. Или ещё выше по Днепру. Со всех трёх путей есть волоки - перетащиться в Вазузу. Но верхний Днепровский волок, как говорят, крайне сложен - проходит через крутой и высокий водораздел. Однако, я же не лодку с товаром тащу - мне бы конями пробежаться...
Всё решилось просто: по утру, в морозном тумане догнали сходную тройку с лёгкими санями. Она пошла по Днепру вверх, а я - сперва следом, а после - в другую сторону, в устье Вязьмы. Следопытов здесь - через одного. Вот пусть и морочат себе головы - какая тройка куда пошла.
Дорога - узкая. Снегу намело уже немало. На больших реках ветер сдувает снег в сугробы под береговые обрывы, а на малых... только сугробы и есть. Местами - будто по глубокому рву, набитому снегом. Но здесь таких мест немного. И сама эта река не так уж узка и, главное - роскошные заливные луга. В смысле: нет высоких обрывистых берегов. Ветру есть где разгуляться.
Народу пока на реке немного - люди святки доигрывают. Такого... "старт-стопного режима" с матюками и мордобитием, как на Десне во время похода к Чернигову видел - здесь нет. Хотя, конечно, и в хвосте обозов плестись пришлось, и от встречных в снег сворачивать. А что поделаешь? Вопить на всю округу:
-- Геть с дороги сиволапые! Ванька Рябина от князя Романа спешно прячется!
Не, я - резво, но - тихо. Хотя, конечно... Оборзели, возьи морды! Встали поперёк и ни - тпру, ни - ну! Слов человеческих не понимают! Только мявкают матерно. Пришлось Сухана поднимать.
Сухан вылез из саней. Со своей рогатиной. Он меня очень хорошо слышит, даже когда я шёпотом говорю. Огрел одного дурня ратовищем по кумполу. Второй сунулся - получил комлём в хайло. Остальные посмотрели на развёрнутый им навстречу наконечник, покуда ещё не использованный, и... убрали возы с дороги. "От греха подальше".
Страже мы так и не попались. Я уже говорил: мытари стоят в городах, на дороге стража - только если на окольничего наскочишь. Я уж лучше в курной избе с тараканами переночую, чем в городе, но со стражами.
На шестой день выскочили на Волгу.
"Волга, Волга, матерь Волга!
Волга - русская река!
Не видала ты подарка
От донского казака"
И не увидишь. Поскольку я вовсе не "донской казак", а просто "от светлого князя - беглый вор".
Говоря о Волге надо постоянно помнить, что картинки этой реки в 21 века отражают совершенно другую гидрографическую ситуацию: полное зарегулирование стока. Волжский каскад свёл колебания уровня воды в реке к полуметру-метру. Но пока здесь нормально - как и на почти всех других реках этой местности: 6-12 метров от меженя до половодья. Точнее: годовые колебания уровня Волги до регулирования достигали у Твери 11 м, ниже Камского устья - 15-17 м, в дельте - 3 м.
Летописи отмечают, что у Ярославля напротив устья Коростели "курица вброд реку переходила". В 19 веке низовой хлеб шёл барками только до Рыбинска - дальше его приходилось перегружать на плоскодонки. Вдоль всей Верхней Волги лежат пока обширные пляжи. По которым топчутся бурлаки и разные другие копытные, а позднее жители будут успешно выращивать капусту - наносной ил и оставшаяся в почве влага очень этому способствуют.
На Волге выше устья Вазузы стоит Ржев. Первый, самый верхний, город на Волге. Там власть смоленских князей. И ещё долго будет - Ржев станет владением Мстислава Удатного, сына самого младшего из сыновей Ростика - Мстислава Храброго.
В самом устье Вазузы города Зубцова ещё нет - не построили. Но, конечно, селение имеется. По названию холмика, на котором поставлено - Зубец. В этом месте Волга делает сложный поворот, разворачиваясь больше чем на прямой угол. В вершину угла впадает Вазуза. Очертания "стрелки" - места слияния - похоже на острый зубец. А несколькими сотнями шагов выше в Вазузу впадает Шешма.
Есть старинная сказка о споре двух сестёр-рек - Волги и Вазузы. О том, как младшая Вазуза решила перехитрить старшую, встать пораньше и первой добежать до синего тёплого моря. А потом проснулась Волга:
"Хоть она весной проснулась поздно
И путём извилистым текла,
Но сестру свою догнала грозно,
Гневная, к Зубцову подошла".
Стихи - Маршака, а сказка куда как давнее: просто по природе этого места. Вазуза течёт с юга, весной вскрывается раньше. А Волга - с севера, позднее. Люди это давно заметили. Да и трудно не заметить два подряд половодья в широкой, низкой, заливаемой долине. Дальше Волга отклоняется к северу, ледяные заторы возникают здесь каждую весну, вода в несколько часов поднимается катастрофически, заливая всю долину от борта до борта. И первое наводнение - от "проснувшейся" уже Вазузы, запертой льдом спящей "старшей сестры".
А люди живут здесь очень давно: сюда, к Ржеву выводит один из древнейших вариантов "Серигерского пути", сюда вышли кривичи и словены от Ильменя и пошли по Волге вниз. У Ржева находили монеты времён императора Иоанна Цимисхия, противника Святослава-Барса, и Оттона Третьего - современника Владимира Крестителя.
Эти места нынче - граница. Ниже по реке - земли Суздальского князя. В полутора сотне верст - Тверь. Там уже нормальный город. Довольно новый - лет тридцать, как поставлен. Хотя люди в тех местах жили задолго до славян. И на правом берегу, в устье речки Тьмаки, и напротив - в устье Тиверцы.
Сейчас по Тиверце постоянно купцы новгородские лазают - начало ещё одного варианта "Серигерского пути". По Тьмаке - бродят бешеные бобры. Там какая-то странная популяция тысячу лет живёт - им глубоко плевать на людей, вылезают в устье речки и строят плотину. И не важно: глухие боры вокруг или асфальтовый центр современного большого города.
Тверь - пограничье между Суздалем и Новгородом. Как война - его жгут и перетаскивают. С одного берега на другой и обратно. Последнее время, года два, сидит в нём князь. Такой... "напущенный". Для повышения обороноспособности крепостицы.
