Завел свою песню сверчок...
Дом, где ты?
Новый день ознаменовался тем, что какой-то небольшой округлый предмет решительно уперся Михаилу в бок. Нет нужды объяснять, что процесс надавливания, особенно в чувствительном месте, весьма болезнен и способен быстро отбить желание спать у любого разумного существа.
Резко сев, Михаил схватился рукой за бок и нащупал под одеждой что-то круглое...
Фулон, или, проще говоря, яблоко!.. Действительность
Груэлла обрушилась на Михаила всей своей ужасной тяжестью.
В мире было раннее угрю. Над лесом, придавая верхушкам деревьев золотистый ореол, только-только показался сияющий край одного из двух солнц Груэлла. Его лучи, скользя по земле, заставляли капли обильной росы на траве сверкать подобно алмазам. Пахло влажной зеленью и дымом.
Зевнув, Михаил огляделся. Оказалось, лагерь уже давно прюснулся и шумел, занимаясь своими утренними делами.
Встал, что ли? - раздался голос Турна.
Михаил выразительно посмотрел на солдата.
Тот невинно улыбался, но что-то в выражении его лица было такое... Будто на лбу вояки прямо-таки горела неоновая вывеска: "Можешь закопать себя как воина в самую глубокую яму с хетчем!" И в конце этой фразы имелось по меньшей мере два, а то и все три восклицательных знака. Оглядевшись, Михаил понял, что мысли остальных солдат в чем-то перекликаются с жалкими умственными потугами Турна. Уже одно то, что Обещанного не разбудили вместе со всеми, говорило о его высокой "ценности" для отряда...
Эй, шестьдесят седьмые, двигайте своими задницами! Завтрак готов, - возвестил донесшийся от костра голос, принадлежащий вчерашнему любителю алькарского. Из нелестных эпитетов, которыми товарищи по отряду тут же наградили кострового, можно было заключить, что зовут того в общем-то Прот, но в отдельных случаях называют Жабой Припадочной.
Невольно прислушиваясь к дружеской перепалке солдат, Михаил поднялся с земли и подошел к костру. В котле, что булькал на огне, была каша - Каша Вечная и Вездесущая!
Что вылупился? - прикрикнул на Обещанного Прот. - Для солдата каша что мать родная.
Я не солдат, - буркнул в ответ Михаил, но кашу взял...
Отлично, шестьдесят седьмые, - сказал Сторд, отставляя в сторону пустую тарелку, - хватит жрать. Пока та-годы с дгорами разбирают укрепления, у нас есть время потренироваться.
Ктан легко вскочил на ноги. Выяснилось, что свою порцию завтрака прикончили уже все солдаты тридцатки. Теперь же они с веселыми улыбочками готовили мечи. Быстро забросив в рот кашу, за приготовление которой Прота стоило бы пристрелить, и глотнув для лучшего пищеварения водички из бурдюка, Михаил тоже встал.
Мик, работаешь со мной, - заявил, подходя к нему, Сторд. За то, что он произнес это так спокойно, как нечто само собой разумеющееся, Михаил был готов его обнять. Однако еще оставалась масса проблем...
Э-э-э... Видите ли... я... - замялся, доставая меч, Михаил. Вопреки его ожиданиям держать оружие было удобно.
Не вижу. - Сторд метнулся вперед. Лезвие его меча серебристой молнией сверкнуло перед лицом Михаила. Тот инстинктивно поднял свой меч, и клинки со звоном скрестились.
Ты что, офонарел?! - заорал Михаил, выпучив на ктана глаза.
Ты любишь жить, - спокойно подвел итог Сторд. Описав мечом полукруг, он ударил слева. Только мгновенное падение на землю спасло Обещанного от того, чтобы стать на голову короче.
Каши объелся, да? - процедил Михаил. Он почувствовал у горла холодное острие.
Скорее это сделал ты, иначе бы не валялся тут. - Сторд спокойно улыбнулся. Высказывания напарника его нисколько не трогали.
ВСТАТЬ!!!
Взметнувшись от неожиданного окрика ктана с земли, Михаил наугад ткнул мечом в лицо противника. Сторд отклонил удар, а затем, неуловимым движением обогнув Михаила, от души врезал ему ногой по заду. Среди солдат послышались отдельные смешки.
Ты что ржешь, Глоо? - Это был голос Турна. Раздался звон мечей, кто-то упал...
...Михаил постарался успокоиться Ярость - плохой советчик. Если действовать осторожно...
Одним ударом Сторд выбил из рук Обещанного меч Мелькнув в воздухе, тот упал метрах в пяти от сражающейся пары.
Ты что, хозяйство свое держишь? - Ктан нахмурился. - Ты держишь в руках меч, вот и держи его как меч!
Михаил сходил за оружием. Впоследствии он с гордостью будет вспоминать, что зубы его при этом проскрежетали только один раз...
Дан приказ к отходу. - К шестьдесят седьмым подъехал вестовой. Конь под ним, заслышав звон мечей, слегка взбрыкнул.
Успокаивающе похлопав скакуна по шее, солдат вопросительно посмотрел на Сторда.
Ктан сунул меч в ножны и громким криком оповестил всех, что пора закругляться. Удовлетворенно кивнув, вестовой помчался дальше.
Собирайся, мы выступаем. - Сторд с усмешкой наблюдал, как Обещанный затравленно озирается по сторонам, пока наконец, опустив меч, Михаил не отправился за своим снаряжением.
Собирался Михаил сравнительно недолго - минут десять. Но и то только потому, что рядом вовремя оказалась Торика, участие которой значительно сократило продолжительность сборов.
Готов. - Женщина. подмигнув Обещанному, заняла свое место в хвосте построившейся в колонну тридцатки. Немного подумав, Михаил встал рядом с ней.
- Проверили все?.. - Сторд оглядел своих солдат - Выступаем.
Шестьдесят седьмая тридцатка влилась в движущийся по дороге отряд.
Третий Лозанский покидал гостеприимное поле, оставляя за собой выжженные участки земли, часть разобранных укреплений и, конечно, мусор. "Зеленого патруля на эту компанию нет!" - мимоходом подумал Михаил. Чтобы как-то сгладить неприятное впечатление от однообразия походной маршировки, он принялся изучать груэлльские пейзажи...
Часа через три непрерывного марша окружающая картина несколько изменилась. Ширина поля, тянущегося между двумя стенами леса, уменьшилась до какой-нибудь сотни метров, а вскоре лес и вовсе подступил к дороге вплотную. Были в этих изменениях один небольшой плюс и один громадный минус. Плюс заключался в том, что два солнца теперь не так яростно жарили солдатские затылки, минус же - в том, что в воздухе появилось огромное количество различных кровососущих насекомых.
- Болото, - прокомментировал сей непреложный факт идущий перед Михаилом солдат, яростно хлопнув себя по шее. От того, что этих бравых вояк тоже бесили подлые паразиты, Михаил испытал слабое подобие удовлетворения.
Между тем и сам лес изменился. Густые прежде заросли расступились, и теперь между деревьями можно было разглядеть ядовито-зеленые лужицы. Оставалось только надеяться, что болото закончится, прежде чем отряд остановится на привал...
Прошло несколько часов. Вокруг виднелось все то же болото. Однако, казалось, ничто всерьез не беспокоит лозанских солдат: шагают себе как заведенные, и хоть бы хны...
"Они могут - значит, и я могу!" - Михаил подтянул пояс и с независимым видом продолжал свой путь.
Еще через час всякий гонор из Обещанного выветрился... До сих пор его спасало только то, что в свое время он ежедневно достаточно много ходил по городу. Но не в боевом же снаряжении! И не по болоту же!..
"А кстати - где оно?" - Михаил огляделся. Зеленые лужи исчезли. Лес стремительно редел.
Привал... Привал... - донеслось до шестьдесят седьмой. Это передавали друг другу долгожданный приказ впередиидущие тридцатки. Михаил, совершенно обессиленный, упал на землю.
Обещанный, тебе что - жратву прямо к носу подносить? - рявкнул Прот, распаковывающий невдалеке мешки со вчерашним жарким.
С трудом встав, Михаил сходил за своей порцией. Не ощутив никакого вкуса, мигом проглотил еду. Но не успел он даже вытереть рук, как до шестьдесят седьмых долетел приказ о выступлении. Если бы Тейра узнала, что в тот момент думал о ней Обещанный, она бы для начала повесила его (раз двести!), а потом все равно заставила бы двигаться. Поэтому Михаил тронулся с места добровольно. Сделать первый шаг для него было неимоверно трудно. Втянуться в походный ритм - еще труднее. И тем не менее он это сделал!..
Они шли до вечера - до последнего лучика последнего из солнц. И только когда окончательно стемнело, отряд остановился на ночлег среди холмов и редких рощ... Та- годы, двенадцатый Дгорский, тридцать четвертый и тридцать пятый Лозанские отряды занялись строительством укреплений. Еще несколько тридцаток ушли в патруль. Михаил мысленно им посочувствовал. Вот уже минут сорок шел сильнейший дождь, превративший землю в грязь, а процесс передвижения - в сплошные мучения.
В каком-то отношении шестьдесят седьмым повезло - жадно поглощая свой ужин, они сидели под наспех натянутым тентом. Расправившись со своей порцией и все еще оставаясь голодным, Михаил попытался устроиться поудобнее. Рядом недовольно заворчали: под тентом было несколько тесновато. Боюсь, как бы беды не вышло, - задумчиво сказал Турн, глядя на мощные струи дождя.
