по центру. У средней двери с крайне сосредоточенным видом следила за улицей Франциска. После спортивной формы брюки с пиджаком на ней смотрелись немного непривычно, но с учетом того, что ростом и статью она превосходила даже совсем немаленького Кинкха, кажется, немка чувствовала себя на своем месте. Утром мы успели провести с ней пару спаррингов, плюс я начал понемногу обучать ее Нейгун, и она явно была полна решимости получить от меня все возможные знания. Я понятно, не был против. Обучение благоприятно влияет не только на ученика, но и на учителя тоже. Не говоря уже о том, что проведя с нами пару месяцев, она почти наверняка не захочет возвращаться к Нойерам по истечении года. А мне только того и надо.
— Поздно волноваться, — ответил я сестре. — К тому же, у нас все готово.
— Не знаю, предчувствие такое…
На это я ей ничего не ответил, хотя прекрасно знал, что все из-за того, что она как и я вплотную приблизилась к новой ступени. В ее случае ступени укрепления тела (3). Не было и дня, чтобы сестренка не желала мне «кишкожопного заворотка», чтобы это не значило, но, тем не менее, исправно выполняла все самые противные — для новичков — упражнения из Нейгун: стояние столбом, железную рубашку, поднятие камня и подобные. Совсем скоро она должна будет впервые увидеть страницы Книги.
— Какое? — спросил я.
— Ну, не знаю, как будто… мистер Бомби, это окно не открывается, там нет стеклоподъемника!
А, ну да, и для Бомби место нашлось. Последние несколько минут он водил пальцами по стеклу рядом, с которым сидел.
— Может он стеклоопускник ищет? — пожал плечами я.
— Ты… — Софи уперлась в меня возмущенными взглядом. — Ты так меня решил поддержать, да?!
— Помогло?
Ответила она мне ОЧЕНЬ страшным взглядом. И затаилась, явно строя ужасный план мести. Бомби, внимательно пронаблюдав нашу перепалку, снова занялся стеклом.
— Я могу уточнить один момент? — раздался спустя пару минут голос Франциски.
— Конечно, — повернулся я к ней.
— Какой статус у господина… эм… Бомби?
Кое-как, но я сумел сдержать улыбку. В отличие от Софи, которая даже рот себе руками заткнула, чтобы не засмеяться.
— Я начальник охраны, — забыв про окно, Бомби повернулся к ней. — Заместитель.
Франциска довольно долго после этого смотрела на него. Про «начальника охраны» она уже явно слышала, потому, видно, и задала вопрос.
— Чей? — в конце концов не сдержалась она.
Бомби уставился на нее ответ. Он явно считал термин «заместитель» самодостаточным, не требующим каких-то уточнений.
Длилось все это секунд пять. Потом он, видимо, понял, что ответ все же нужен. И тогда высказался он уже с окончательной емкостью:
— Я.
И снова повернулся к стеклу.
Франциска перевела взгляд на меня. Я показательно вздохнул и повел плечами: мол, не бери близко к сердцу. Софи тем временем, трясясь от беззвучного смеха, медленно сползала вниз по сидению.
Кивнув, немка отвернулась обратно к окну. Кажется, она тоже все поняла.
***
Если из Хилтона мы выбрались еле-еле, то в Русских Рядах подъезды к Академии оказалось тщательно зачищены.
Уже на месте, выйдя из машины, я, Софи, Матс, Кинкх и Франциска получили бейджики команды одиннадцатого стенда и двинули прямиком к главному выставочному залу. На входе образовалась небольшая очередь. Внутри же…
— Э-э… так, это без меня! — воскликнула Софи и попыталась прошмыгнуть обратно, но я ее удержал.
— Поздно отступать, — хмыкнул я. — Расслабься и получай удовольствие.
— Ага, конечно, блин…
Вызвана реакция девчонки была тем, насколько выставочный зал переменился за прошедшие сутки. Сказать по правде, я тоже думал, что финал устроят у той же трибуны, у которой Селезнев в самом начале представлял жюри. Но организаторы пошли дальше. И даже не представляю, чего им стоило провернуть все это, по сути, за одни сутки.
Прежде всего, все павильоны убрали. На их месте, в самом центре, выделили огромный «тренировочный» контур, который сейчас оставался полностью пустым. Между ним и трибунами оставили по несколько метров пространства, так что теперь все это напоминало полноценную площадку какой-нибудь большой арены. Самих трибун тоже стало больше. Пустой осталась только часть со стороны входа, остальные же стены почти до самого потолка заполнились рядами сидений. А сами сидения…
— Это же сколько народу… — дрожащим голосом прошептала Софи.
— Вместимость десять тысяч, — ответил ей администратор, что стоял рядом. — Проходите, пожалуйста.
Места пока еще были заняты не все, но и до начала еще оставался час.
После нас с Софи отвели в одно из боковых помещений. Матс, Кинкх и Франциска отправились на трибуну, где уже должны были находиться члены команды Праджиса во главе с Манном и Раминой. Каждому финалисту полагалась небольшая квота билетов. А вот телохранители участникам наоборот не полагались, так что по-другому было никак.
В комнате, куда нас отвели, уже ждала большая часть участников…
…включая Соловьева.
Едва мы с Софи вошли, я уставился на него, он уставился на меня. На его лице сначала отразилась ненависть, после возникла победная улыбка, и только затем он нацепил на лицо маску уверенного в себе и благожелательного к остальным гранда.
— Михаил, Елена! Приветствую! — поздоровался он. Подходить к нам, правда не стал.
— И тебе не хворать, — произнес я после паузы.
Бросил взгляд на Софи… и та явно тоже была удивлена, но все-таки не шокирована. Ну да, она-то всего не знала.
— Он же… — вырвалось у нее.
— Потом, — шепнул я в ответ.
Сам пока не до конца понимая, что это значит. То, что Туровы передали его прямиком ГСБ — на руки Василию Морозову, я знал точно. Его там явно должны были выпотрошить, а после… просто отпустили? Ну уж нет. При личной встрече князь произвел на меня очень серьезное впечатление, так бы он не поступил. Нет, тут явно что-то другое было…
Кроме Соловьева внутри уже были: длиннотелый Ю, брат с сестрой Роббинсы, удивительно опрятный — от его пробора между волосами аж глаза резало — американец Джонс, маленький японец-роботник Минато. Бледный крепкий парень, судя по всему, был аномальщиком из рода Гухо. По крайней мере, круги под глазами у него были один в один как у Вайолки.
Кстати, то, что я всех их заметил, делало мне честь, потому их собственное внимание уж точно было сосредоточено на сидевшей на одном из стульев саудитке. Одна нога у нее была закинута на другую, а разрез кремового цвета платья…
— Ты сейчас пялиться будешь?! — тут же прошипела мне Софи, ощутимо ткнув меня в ребра.
— Просто смотрю, кого не хватает, — ответил я.
— Так
