- Ричард... - возмущается Роуз.
- Позволь мне позаботиться об этом, - говорит он спокойно. Роуз отступает, и Лили, как и сказал ей Коннор, хватает сестру за руку и притягивает к себе, подальше от всей происходящей херни.
- Что происходит? - спрашивает мой брат у офицера.
Он отвечает, останавливаясь прямо передо мной.
- Рик Медоуз?
- Ага, - я не знаю, почему он спрашивает я ли это. Он и так это знает.
И затем офицер вынимает наручники, и я слышу звук закрывающейся дверцы авто. Поднимаю взгляд и вижу еще одного идущего к нам офицера.
Я тут же отталкиваю руку Дэйзи.
- Тебе нужно пойти с Коннором, - говорю ей. Он уже идет навстречу Дэйз, чтобы забрать ее домой.
- Нет, - она несколько раз качает головой, и думаю, мы оба знает, в чем дело и куда все идет.
- Да, - рычу я. - Это не подлежит чертовому обсуждению. Ты поедешь с ними домой. Увидимся позже.
- Но ты же не сделал ничего плохого, - говорит она мне, слезы выступают на ее глазах. Коннор опускает руку ей на плечо, начиная направлять в сторону лимузина. - Ты не сделал ничего плохого!
Это на хрен неважно.
- Рик Мэдоуз, - говорит первый офицер, игнорируя Дэйзи, - вы арестованы за изнасилование...
Дэйзи разражается слезами.
- Нет! - кричит она, словно кто-то пронзает ей сердце. Мое лицо искажает боль, когда смотрю на нее, зная, что она винит себя за мой арест. Но это не ее чертова вина.
- Вы имеете право хранить молчание... - я не могу больше расслышать ни слова. В ушах гудит. Все счастье, что я видел в выражении Дэйзи, умирает в это гребаное мгновение. Она пытается броситься ко мне, но Коннор обхватывает ее за талию, останавливая. Она всхлипывает, и я ничего не могу поделать, мать вашу так. Я просто должен стоять здесь, наблюдая.
Я стискиваю зубы так сильно, что моя чертова челюсть болит. Офицер движется мне за спину и агрессивно хватает мои руки, сводя их вместе. Мои болезненные мышцы горят, когда он надевает наручники сперва на одно запястье, а затем на второе.
Я довольно таки уверен, что знаю, кто вызвал копов и подал иск. Женщина, которая не могла встретиться со мной взглядом в течение почти всего полета. Женщина, которая угрожала мне тюрьмой в спальне Дэйзи.
- ... в суде. Вы имеете право на адвоката...
- Он на фиг ничего не сделал!
Это уже не слова Дэйзи.
Это кричит мой брат. Он защищает меня. Мой желудок скручивает, сильные эмоции переполняют настолько, что не могу ни заговорить, ни пошевелиться.
- Если вы не можете позволить себе адвоката, он будет назначен вам...
Офицер не останавливается, даже на слова Ло. Второй коп подходит ко мне спереди, чтобы проводить к полицейскому авто.
- ЭЙ! - восклицает Ло, почти теряя контроль над собой. - Вы меня на хрен не слышите?! - он ступает между машиной и вторым офицером, блокируя.
- Ло, - перебиваю я, мое сердце бешено колотится. Я на фиг сильнее боюсь за него, даже притом что в наручниках я. Моему брату точно не нужно оказаться в тюрьме вместе со мной.
Второй офицер бросает на Ло раздраженный взгляд.
- Вам нужно отступить, или нам придется арестовать и вас.
- Он - хороший человек!
Мой отец все еще здесь.
- Лорен, не будь идиотом, - он заступается за Ло, присоединяясь к нему возле Escalade.
- Какими уликами вы руководствуетесь, арестовывая его? - усмехается Ло офицеру.
- Вам нужно отойти в сторону, сэр, - повторяет второй офицер.
- Ло, - говорю я, инстинктивно пытаясь подойти к нему, дотянуться до него, двинутся в его гребаном направлении. Он так далеко сейчас от меня. Но меня дергают за наручники, останавливая.
- Значит, думаю, вам придется просто арестовать и меня, - говорит Ло, его взгляд сочится яростью. - Потому что я не сойду с чертова места.
Гребаный ад. Я вырываюсь из хватки первого офицера.
- Ло, просто на хрен остановись! - вскрикиваю я. Наш отец подходит к нему, прежде чем я успеваю сделать это. Он берет Ло за руку и тянет в сторону, с дороги копов.
А затем первый офицер толкает меня наземь так, что мое чертово лицо сильно ударяется об асфальт. Боль пронзает мое тело.
- Сопротивление при аресте, - произносит первый офицер.
- Не глупи! - орет наш отец на брата.
Я стискиваю зубы, и офицер прижимает колено к моей спине. Он что-то говорит мне о том, чтобы я оставался в данном положении, но я в любом случае не способен пошевелиться. Шершавый гравий вжимается в мою щеку, когда пытаюсь повернуть голову и увидеть Дэйзи. Она стоит на коленях, а Коннор у нее за спиной, что-то шепча ей на ухо.
Дэйзи плачет, словно это конец для нас двоих. Ее горе порождает боль от тысячи невидимых ножей в моем животе. Офицер полиции дергает меня, резко поднимая на ноги и толкая к машине. Я прохожу мимо отца и брата.
Ло снова делает шаг вперед, собираясь вмешаться.
Я качаю головой.
- Ты не сделал ничего, - говорит он, его глаза покраснели, а скулы заострились, словно сделаны изо льда.
Я киваю ему, поддаваясь принуждению двигаться вперед к машине с мигалками. Я не могу разговаривать. Не могу сказать даже гребаного слова.
До тех пор пока не забираюсь на заднее сиденье машины, пока дверь не захлопывается за мной, а шины не начинают шуршать об асфальт. И тогда я кричу.
Все эмоции, которые сдерживал ради брата и Дэйзи вырываются наружу. Я мог бы пнуть дверь. Мог бы ударить что-то, но мои руки скованы. Так что вместо этого я кричу, высвобождая ту боль, что разрывает меня на части изнутри.
Я только что покорил Тройную Корону Йосемити.
Только что осуществил мечту всей своей жизни.
У меня была Дэйзи.
Я был пиздец как счастлив.
И вот я здесь.
В наручниках.
Арестован.
Еду в тюрьму.
Я еду в тюрьму.
ГЛАВА 59
РИК МЭДОУЗ
Они все еще не внесли за меня залог. Я сижу один в камере предварительного задержания, а мои нервы сдают каждый раз, как один из копов проходит мимо. Я ожидаю, что они поведут меня на снятие отпечатков пальцев и фотографирование у стены с ростовкой.
Нормативно-обоснованное изнасилование.
Изнасилование.
От этого я ощущаю себя физически больным. Я бы предпочел быть обвиненным в убийстве. В горле жжет, и я прижимаюсь затылком к бетонной стене, молчу и пытаюсь отключить все чувства. Я не знаю, что произойдет дальше. Не знаю, сколько доказательств Саманта может попытаться использовать против меня. Какие лжесвидетельства она может купить? Но уж точно она попытается выставить меня как преступника. И не думаю, что мне удастся разрешить это дело одной встречей. Кажется, мне светит тюремный срок.
Я вспоминаю все камеры и вспышки, мимо которых проходил по пути сюда от полицейского авто, вспоминаю все те вопросы, что мне орали репортеры.
- Рик?! Ты невиновен?!
- Рик?! Ты виновен?!
- Какие доказательства имеются у властей простив тебя?!
А затем я вошел в участок и был заперт в камере. Я пиздец как ненавижу тот факт, что слово "изнасилование" будет значиться в заголовках журналов, рядом с моим фото. Тошнота разливается по моему телу, но меня и так уже стошнило один раз. Зажмуривая глаза, я, черт побери, глубоко вдыхаю.
Все будет хорошо, мой друг.
Даже долбаные волшебные слова Коннора не могут распутать этот клубок боли у меня в груди.
- Рик Мэдоуз?
Мои глаза открываются. Офицер остановился возле моей камеры, прерывая мои мысли. Мой желудок все еще скручивает. Я не двигаюсь, просто сижу на скамье даже когда полицейский отцепляет связку ключей с ремня и вставляет один из них в замок. Вероятно, за меня внесли залог.
Офицер толкает дверь камеры, открывая. Я собираюсь встать, но он говорит:
- Кое-кто пришел повидаться с тобой.
Я остаюсь сидеть на скамье, мои конечности превращаются в камень, как только человек появляется в поле моего зрения, застегивая пуговицы на своем пиджаке. Передо мной стоит мой отец.
Мой чертов папаша.
И его взгляд так же напряжен, как и мой.
На его подбородке видна щетина, темно-каштановые волосы и чертовы глаза точь-в-точь как мои.
Я более похож на него, чем мой брат. Но Ло как-то сказал, что лучше выглядеть как чертов Джонатан, чем находиться рядом с ним, действовать как он, чем все то, что выпало на долю Ло.
Но если бы брат был здесь, он бы хотел, чтобы я вел себя сейчас хорошо. Он бы хотел, чтобы я приберег свои возмущения, оставив их на потом. Там в Юте он спрашивал, смогу ли я сделать это. Я сказал ему правду. Я не знаю. Часть меня хочет попытаться. Но другая часть хочет оттолкнуть Джонатана так охуенно далеко, как это только возможно.
Но эта часть меня сильнее второй.
- Вы можете закрыть чертову дверь, - говорю я офицеру.
Мой отец наклоняет голову.
- Не веди себя как мелкое дерьмо. Прямо сейчас ты сидишь в камере.
- Я никогда не просил тебя на фиг приходить сюда, - отвечаю я.
- Но я здесь, Рик. И я никуда не уйду. Хочешь ты того или нет, у тебя сейчас нет выбора, - и потом отец входит в тюремную камеру. - Можете дать нам несколько минут? - спрашивает отец офицера.
