Орфографические ошибки в письме как клоп на белой блузке.
Перечитываю Бабеля в сотый раз и все больше и больше изумляюсь этому чуду убиенному.
Очень тяжело быть гением среди козявок
Очень завидую людям, которые говорят о себе легко и даже с удовольствием. Мне этого не хотелось, не нравилось.
О режиссере: перпетум кобеле.
О своих работах в кино: «Деньги съедены, а позор остался».
Поняла, в чем мое несчастье: я, скорее, поэт, доморощенный философ, «бытовая дура» – не лажу с бытом! Вещи покупаю, чтобы их дарить. Одежду ношу старую, всегда неудачную. Урод я.
Перестала думать о публике и сразу потеряла стыд. А может быть, в буквальном смысле «потеряла стыд» – ничего о себе не знаю.
– Ох, вы знаете, у Завадского такое горе!
– Какое горе?
– Он умер.
Пи-пи в трамвае – все, что он сделал в искусстве.
Поклонница просит домашний телефон Раневской. Она:
– Дорогая, откуда я его знаю? Я же сама себе никогда не звоню.
«Перед великим умом склоняю голову, перед Великим сердцем – колени» – Гете. И я с ним заодно. Раневская.
Понятна мысль моя неглубокая?
После очередной стычки с главным режиссером Мосфильма Иваном Пырьевым Раневская сказала, что она лучше будет принимать «анти-пырьин» три раза в день, чем согласится на совместную работу.
Принесли собаку, старую, с перебитыми ногами. Лечили ее добрые собачьи врачи. Собака гораздо добрее человека и благороднее. Теперь она моя большая и, может быть, единственная радость. Она сторожит меня, никого не пускает в дом. Дай ей Бог здоровья!
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
«Просящему дай» – Евангелие. А что значит отдавать и непросящему? Даже то, что нужно самому?
Против кого дружим, девочки? (Заглядывая в комнату, где сидели актрисы и про кого-то бурно сплетничали.)
Птицы ругаются, как актрисы из-за ролей. Я видела, как воробушек явно говорил колкости другому, крохотному и немощному, и в результате ткнул его клювом в голову. Все, как у людей.
Ребенка с первого класса школы надо учить науке одиночества.
Прислали на чтение две пьесы. Одна называлась «Витаминчик», другая – «Куда смотрит милиция?». Потом было объяснение с автором, и, выслушав меня, он грустно сказал: «Я вижу, что юмор вам недоступен».
Раневская кочевала по театрам. Театральный критик Наталья Крымова спросила:
– Зачем все это, Фаина Георгиевна?
– Искала… – ответила Раневская.
– Что искали?
– Святое искусство.
– Нашли?
– Да.
– Где?
– В Третьяковской галерее…
Сказка – это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль – это когда наоборот.
Сегодня была у Щепкиной-Куперник, которая говорила о корректоре, который переделал фразу «…на камне стояли Марс и Венера» в «МАРКС и Венера».
Сегодня встретила «первую любовь». Шамкает вставными челюстями, а какая это была прелесть… Мы оба стесняемся нашей старости.
Самое ужасное – обидеть, огорчить человека, ударить собаку, не покормить ее голодную.
Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.
Сейчас, когда человек стесняется сказать, что ему не хочется умирать, он говорит та к: очень хочется выжить, чтобы посмотреть, что будет потом. Как будто если бы не это, он немедленно был бы готов лечь в гроб.
Сняться в плохом фильме – все равно, что плюнуть в вечность
Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!
Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.
Соседка, вдова моссоветовского начальника, меняла румынскую мебель на югославскую, югославскую – на финскую, нервничала. Руководила грузчиками… И умерла в 50 лет на мебельном гарнитуре. Девчонка!
Союз глупого мужчины и глупой женщины порождает мать-героиню. Союз глупой женщины и умного мужчины порождает мать-одиночку. Союз умной женщины и глупого мужчины порождает обычную семью. Союз умного мужчины и умной женщины порождает легкий флирт.
Самое сильное чувство – жалость.
Старая харя не стала моей трагедией – в 22 года я уже гримировалась старухой и привыкла, и полюбила старух в моих ролях. А недавно написала моей сверстнице: «Старухи, я любила вас, будьте бдительны!»
Книппер-Чехова, дивная старуха, однажды сказала мне: «Я начала душиться только в старости».
Старухи бывают ехидны, а к концу жизни бывают и стервы, и сплетницы, и негодяйки… Старухи, по моим наблюдениям, часто не обладают искусством быть старыми. А к старости надо добреть с утра до вечера!
Старость – это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости.
Спутник славы – одиночество.
Стараюсь припомнить, встречала ли в кино за 26 лет человекообразных? Пожалуй, один Черняк, умерший от порядочности.
Старость – это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.
Странно – абсолютно лишенная (тени) религиозной, я люблю до страсти религиозную музыку. Гендель, Глюк, Бах!
С упоением била бы морды всем халтурщикам, а терплю. Терплю невежество, терплю вранье, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней. Терплю даже Завадского.
У моей знакомой две сослуживицы: Венера Пантелеевна Солдатова и Правда Николаевна Шаркун.
А еще: Аврора Крейсер.
«Еще осенний лес не жалок, Еще он густ и рыж, и ал» – стихи молодого поэта из Тулы (по радио).
– О Бог мой, за что мне такое!
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы ее не было… Лучше бы память навсегда убить.
Удивительно, когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь я люблю только думать.
To, что актер хочет рассказать о себе, он должен сыграть, а не писать мемуаров. Я так считаю.
«То, что писатель хочет выразить, он должен не говорить, а писать» – Э. Хемингуэй.
«У вас такой же недостаток, что и у меня. Нет, не нос – скромность!» – Фаина Раневская Елене Камбуровой.
Узнала ужас одиночества… Большой это труд жить на свете. И такая печаль, такая печаль… Я одинока… Мой голос звучит в пустоте уныло, и никто не слышит меня… Что такое одиночество, мне известно хорошо… Живется трудно, одиноко, до полного отчаяния…
Умный знает, как выпутаться из трудного положения, а мудрый никогда в него не попадает.
– Сударыня, не могли бы вы разменять мне сто долларов?
