Киноэнциклопедии мира (в частности, вышедшая в 1967 году во Франции «Энциклопедия кино» Рожера Буссино), не жалея места, посвящают Вертову обширные статьи.
Синематеки и киномузеи социалистических стран, а также Франции, Австрии, Италии, Латинской Америки периодически и с огромным успехом проводят вертовские ретроспективы.
Но художественное наследие Вертова не остается лишь «музейным экспонатом» киноклассики.
В разгар массовых молодежных выступлений на Западе конца 60-х годов директор французской синематеки Ланглуа, приглашенный для чтения курса по истории кино в самый «мятежный» университет в Нантере, свою первую лекцию (по свидетельству С. Юткевича) прочитал о Вертове.
В шестьдесят восьмом году во Франции Люда и Жан Шнитцеры в серии «Антология кино» (апрельский выпуск) публикуют книжку о Вертове.
А в 1978 году во французском журнале «Экран-78» печатается статья «Кому принадлежит Вертов?».
В мире имя Вертова до сих пор находится на острие не только яростных эстетических, но и политических споров.
Споры не иссякают, а выводы из них часто далеки от точного понимания истинных позиций художника и так же пестры, как пестра картина мирового документального кино.
Но Вертов словно и это предвидел. Он давно ответил на вопрос «кому принадлежит?», стоит лишь еще раз вспомнить его стихотворные строки: «Кино-глаз — не теченье левое или правое, а движенье за киноправду».
Этими строками Вертов не ставил себя вне политики, над схваткой. Наоборот. Борьба за киноправду, как всегда, была борьбой за коммунистическую расшифровку действительно существующего. Он вошел в искусство художником, рожденным Октябрем. Им навсегда и остался.
26 мая 1946 года секция документального фильма Дома кино устроила встречу с Вертовым. Он рассказал о своем творческом пути, построил рассказ, как это делал часто, в третьем лице.
Свое выступление закончил словами: «Дзига Вертов только начинается. Он посадил и вырастил необыкновенную документальную яблоню, которой привил сотни культурных яблок. Мы пока пользуемся только двумя-тремя сортами. Но мы должны честно признать: Дзига Вертов сделал то, что он сделал».
Дружеский шарж худ. П. Галаджева «История гражданской войны» «История гражданской войны» «Кино-Правда» «Кино-Правда» «Ленинская Кино-Правда» «Ленинская Кино-Правда» «Ленинская Кино-Правда» «Ленинская Кино-Правда» Плакат худ. А. Родченко «Кино-Глаз» «Кино-Глаз» «Кино-Глаз» «Кино-Глаз» «Кино-Глаз» «Шагай, Совет!» «Шагай, Совет!» «Шагай, Совет!» «Шестая часть мира» «Шестая часть мира» «Шестая часть мира» «Шестая часть мира» «Одиннадцатый» «Одиннадцатый» «Одиннадцатый» «Человек с киноаппаратом» «Человек с киноаппаратом» «Человек с киноаппаратом» «Человек с киноаппаратом» «Человек с киноаппаратом» «Симфония Донбасса» «Симфония Донбасса» «Симфония Донбасса» «Симфония Донбасса» «Симфония Донбасса» «Симфония Донбасса» «Симфония Донбасса» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Три песни о Ленине» «Колыбельная» «Колыбельная» «Колыбельная» «Колыбельная» «Колыбельная» «Серго Орджоникидзе» «Серго Орджоникидзе» «Три героини» «Тебе, фронт!» «Тебе, фронт!» «Тебе, фронт!»
В течение многих месяцев я почти каждое утро звонил в дверь квартиры на шестом этаже большого кирпичного дома на углу Полянки и Хвостова переулка, в который еще в конце тридцатых годов переехали Денис Аркадьевич и Елизавета Игнатьевна. Елизавета Игнатьевна открывала мне дверь и проводила в комнату. На стенах висели фотографии, фотокопии различных документов — материалы выставки Дзиги Вертова, побывавшей уже во многих странах мира.
Я садился за письменный стол, и на него ложились папки. Елизавета Игнатьевна снимала их со специально сделанных полок. В папках хранились пожелтевшие листки, заполненные четким почерком или аккуратным шрифтом старой вертовской машинки. Каждая строчка дышала сжигавшей человека страстью — творить на киноэкране правду, только правду.
Написав эту книгу, я принес бы, конечно, первые слова благодарности Елизавете Игнатьевне Вертовой-Свиловой, но, увы, я могу только низко поклониться ее праху…
За поддержку, советы и помощь я обязан глубочайше поблагодарить многих людей. Не имея возможности перечислить всех, хотел бы назвать И. В. Вайсфельда, A. Л. Виноградову, H. Н. Клеймана, В. С. Листова, В. М. Магидова, С. И. Юткевича. Я благодарю также сотрудников Центрального государственного архива кинофотодокументов СССР, Государственного Фильмофонда СССР, Центрального государственного архива литературы и искусства СССР, даривших радость встречи с документами Вертова на пленке и бумаге.
Москва, 1981 г.
Датой отсчета для юбилея служил Декрет СНК «О переходе фотографической и кинематографической торговли и промышленности в ведение Народного комиссариата просвещения», подписанный В. И. Лениным 27 августа 1919 года.
9 ноября 1921 г., обсуждая отложенный на неделю вопрос об отпуске просимой П. И. Воеводиным суммы (около 2 млрд. рублей) для закупки пленки, СТО отклонил проект декрета по этому вопросу. В. И. Ленин на данном заседании не присутствовал.
А. А. Падерина — заместитель секретаря Совнаркома.
Самое важное из всех искусств. Ленин о кино. М., «Искусство», 1973, с. 163.
Вертов Дзига. Статьи. Дневники. Замыслы. М., «Искусство», 1960.
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 7–8.
Вертов имел в виду: написана фильма, в женском роде, как тогда употреблялось это слово.
