— А это что? — Аянами вертела в руках жестяной цилиндр размером с небольшой термос.
— Одноразовый «элемент подогрева». Мне Айда показывал. Надо сорвать предохранитель здесь, повернуть вот так и встряхнуть. Можно вскипятить воду для кофе.
Ужин проходил в молчании. Синдзи с энтузиазмом голодного волчонка поглощал тушёнку, Аянами ограничилась фасолью. Растворимый кофе на минералке не выдерживал никакой критики, но даже он теперь казался напитком богов.
— Что теперь? — спросила Рэй, когда одноразовая посуда и последние клочки обёртки вернулись в недра пустых коробок.
— Не знаю, — Синдзи лёг на песок, — Надо замаскироваться и куда-нибудь пристроиться. Нас никто не знает, остальные наверняка думают, что мы погибли в Мисиме, и… о, чёрт! — он подскочил и с досадой щёлкнул пальцами.
— Что такое? — обеспокоилась Аянами.
— Тот сержант на складах! Надо было его грохнуть вместе с остальными! А теперь он всем про нас разболтает.
— «С остальными»? Ты кого-то убил? Зачем?!
— А что мне было делать? — развёл руками Синдзи. — Они хотели убить меня!
— Ясно, — Рэй отвернулась.
— Пожалел дурака… Ну, ничего, это ещё не поздно исправить.
Перед Синдзи заколыхались переменчивые границы «окна» перехода. Точка выхода находилась в нескольких десятках метров над грунтом, и склады были видны, как на ладони. Там под проливным дождём суетились люди и сновали вездеходы. Прямо перед окном промелькнула чёрная тень вертолёта.
— Быстро они… — Синдзи нахмурился. — Ничего, сейчас я их…
— Стой! Не надо.
— Почему? — удивился он. — Нам же потом проще будет! — и шагнул к зоне перехода.
— Не смей!
Синдзи озадаченно посмотрел на Рэй.
— Ладно, как хочешь, — наконец пробормотал он. Портал побледнел, сжался в точку и пропал.
— Ты действовал так же, как в Мисиме? — уточнила Рэй.
— Ну, да. Но это ещё не доказывает, что здесь и там был именно я. Из солдат Ямадо не уцелел никто, свидетелей нет.
— Не считай других дураками. Когда нас найдут, это постараются проверить. А нас рано или поздно обязательно найдут.
— Для них же будет лучше, если не найдут. Хотя… — Синдзи ткнул большим пальцем за спину и шевельнул крыльями, — с этим не поскрываешься.
— Их можно спрятать, но это не главное.
— Как это — спрятать?
— Вот так, — Аянами развернулась, её крылья сложились и ушли в спину. — Попробуй.
Синдзи попробовал. Получилось. Не сразу, но получилось. Можно даже держать их так постоянно. Не слишком и сложно — словно ходить с постоянно сжатыми кулаками. Нетрудно, можно привыкнуть, но только отвлекись — и всё вылезет наружу.
— А что значит — «не главное»?
— То, что находят и опытных преступников, и шпионов. А у нас в этих делах нет ни знаний, ни навыков, ни опыта.
Синдзи почесал затылок — логично, крыть нечем.
— Так что теперь — пойти и сдаться? — нахмурился он. — Не пойду. Не хочу.
— Я тоже.
Снова загремело, теперь уже прямо над головой. На землю упали первые капли дождя.
— Надо уходить, — Рэй посмотрела в затянутое облаками небо.
— Куда? Дальше на юг?
— Давай вернёмся в Токио-3. Вряд ли нас там будут искать.
— В Токио-3 сейчас негде жить.
— Там будет видно.
— Ладно.
Синдзи прикинул координаты точки выхода, сосредоточился и начал свёртку пространства. Рэй терпеливо ждала. Синдзи промахнулся на несколько километров. Он собрался сместить точку выхода ближе к городу, но дождь зачастил, угрожая перейти в полноценный ливень, и дожидаться точного позиционирования они не стали.
Небо над Токио-3 тоже было покрыто сплошными низкими облаками. Совсем рядом загрохотали раскаты грома.
— Слушай, у меня паранойя или эта гроза нас и правда преследует? — Синдзи с недовольным видом помассировал ухо.
— Очень широкий фронт, — констатировала Рэй. — Давай поищем укрытие.
— Вон, смотри — прямо под нами.
На плоскогорье внизу редкие мерцающие огоньки выхватывали из темноты прямоугольные силуэты строений с характерно выгнутыми крышами. В некоторых окнах строений горел слабый свет.
— Необычный дизайн. Что это? Чья-то усадьба?
— Нет, это буддистский монастырь Юки-сантё, я читал о нём. Местная достопримечательность, почти Шаолинь.
— Шаолинь?
— Ну, да. Местные монахи раз в год устраивают выступления. Ну, там — ломают кирпичи руками, сгибают копья животами, по сабельным клинкам ходят, по углям. Боевые ребята, в общем. Серьёзные.
За воротник упала крупная капля дождя. Синдзи поёжился.
— Идём, — Аянами спикировала в центр прямоугольного монастырского двора.
Синдзи догнал её у самой земли.
— Ты уверена?
— Это же монахи. Они ведь умеют хранить чужую тайну?
— Откуда мне знать?
— В любом случае, надо укрыться от дождя и переночевать.
— Гляди, — Синдзи показал на небольшое строение, к которому вела вымощенная камнем дорожка. — Хондэн, сердце храма синто. Посреди буддистского монастыря, представляешь? Есть легенда, что сюда придут три божества — ками. Они будут хранить наш мир от падения. Красивая такая легенда — конец света, грозовая ночь, трое хранителей, врата, которые откроются на рассвете…
— Ты хорошо в этом разбираешься. Должно быть, ты очень много читаешь.
— Да ладно, скажешь тоже, — Синдзи почувствовал, что краснеет от удовольствия. Хорошо, что в сумраке не видно. — Монахи следят за этим местом, хоть посетителей здесь и не бывает. Тут нет ни хайдэна, ни госинтая — они не нужны, поскольку ками ещё не явились.
Здешний хондэн представлял собой построенный на каменном возвышении крохотный домик — не больше комнатки средних размеров. Передняя стена была сплошной только наполовину, её верхнюю часть составляла косая решётка из тесно посаженных деревянных реек. Прямо перед домом высились ритуальные врата — тории.
— Странно. Я слышала, что верующие не любят иноверцев, — Аянами зевнула. — Извини. Спать очень хочется.
— Тогда идём в хондэн. Там всё равно никого нет, а утром разберёмся, что к чему. — Синдзи направился в святилище. — Буддистские монахи, кстати, часто помогают храмам синто, если они стоят неподалёку, — он поднялся по каменным ступенькам и потянул на себя решётчатую дверь, — Заходи.
Войдя, Рэй расправила крылья, чтобы получше осветить интерьер. В комнате было чисто. Похоже, здесь регулярно проводили уборку. Пол был застелен толстыми соломенными матрасами татами.
Синдзи закрыл дверь и сбросил с плеч рюкзак. Это нехитрое действие словно послужило сигналом — на улице сверкнула молния, раздался удар грома и пошёл ливень.
— Уфф! Ну и погодка! Но тут можно спокойно отдохнуть. И вообще — для нас всё кончилось.
— Нет, — напряжённым тоном возразила Рэй.
— Что — «нет»? — насторожился Синдзи.
— Ничего не кончилось. Всё только начинается, — Аянами подняла руку, показывая на заднюю стену святилища. — Смотри.
Джек Робертсон был уверен — если бы в руках Лоренца Киля была трубка обычного телефона, он бы со злостью стукнул ею об аппарат.
— Идиоты! Джек, угадайте, что они мне ответили?
— «Не лезьте не в свои дела»? — флегматично предположил майор.
— Именно! Силы самообороны, видите ли, оказывали нам помощь только в том, что касалось третьего удара и мятежа NERV!
— Формально они правы, — развёл руками Робертсон.
Доктор Акаги Рицко откровенно скучала, проигнорировав робкие попытки ухаживания со стороны моториста дежурной смены, которого она сама записала в категорию накачанных дебилов с тремя классами образования. Пилот доставил их только на базу береговой охраны, ибо лететь дальше было невозможно — гроза разразилась нешуточная.
Автомобиль за ними уже выехал, но, учитывая погоду, сюда он доберётся нескоро. Как ни крути, но они тут застряли ещё часа на три, а в Мацуширо прибудут вообще только под утро. Единственное утешение заключалось в том, что гостевая комната береговой охраны — это лучше, чем неуютная кабина спасательного вертолёта.
Зазвонил телефон председателя.
— Слушаю, — отозвался он. — Что?! Когда?.. Полчаса назад? Так… Один?.. Так… И всё? Ни аптечек, ни медикаментов?.. Ясно. Передайте по факсу фотографии пилотов. Пусть попробует опознать. И уточните насчёт аптечек и прочего… Да, жду звонка.
— Что-то случилось? — майор мгновенно вышел из состояния полусонной расслабленности.
— Разбойное нападение на региональные склады сил самообороны.
— Кто?
— Единственный уцелевший свидетель говорит: «голый мальчишка с чёрными крыльями», — процитировал председатель. — Запись последнего сеанса связи с группой разведки подтверждает его слова.
— Синдзи? — полувопросительным, полуутверждающим тоном произнесла Рицко.
