Аска не поняла, что её разбудило — стук открывшейся входной двери или слёзы, которые душили её во сне. В коридоре щёлкнул выключатель, под дверью загорелась полоска света. Кто-то споткнулся и папиным голосом сказал: «Упс!»
— Тиш-ше! — тихонько засмеялась мама. — Аску разбудишь!
— Тс-с-с! — согласился отец.
Аска моментально втянула крылья в спину, перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Она отметила про себя, как лихо управилась с крыльями. По крайней мере, теперь понятно, что имела в виду Первая, когда просила не показывать их.
Тихо щёлкнула дверь в её комнату.
— Спит моя лапочка, — чуть громче, чем следовало, умилился отец.
— Да. Идём спать, — отозвалась мама.
Похоже, оба как следует набрались на вечеринке.
— Погоди, — попросил отец. — Одеяльце поправлю, а то простудится.
— Не сходи с ума, плюс двадцать на улице! — мама оттащила отца в коридор и закрыла дверь.
— Как ты думаешь, с ними всё в порядке? — неожиданно спросила она.
Аска навострила уши.
— С кем? — не понял отец. — А! Икари с Акаги?
— Не Акаги. Аянами.
— Всё равно. Да что с ними может случиться?
— Ну, всё-таки… гора Футаго.
— Ерунда. Они ещё слишком маленькие для этого. Пойдём лучше спать.
Мама коротко взвизгнула. Кого-то шлёпнули по рукам.
Аска подождала, пока в доме не смолкнут последние звуки. Гора Футаго, значит. Ей тут же захотелось слетать туда и самой посмотреть, что к чему. Она уже как должное воспринимала свою способность летать. Само собой вспомнилось пьянящее ощущение полёта, и желание заложить пару виражей в ночных небесах стало просто нестерпимым.
Она тихонько поднялась с кровати и беззвучно открыла окно. Нагрузившись алкоголем, родители наверняка будут спать, как убитые. Аска повисла в воздухе над подоконником. Сейчас главное — не привлекать внимания посторонних.
Она выпорхнула наружу и ракетой ушла вертикально вверх, набирая высоту и уходя из вида случайных наблюдателей. Взлетать со сложенными крыльями оказалось непросто — они так и норовили развернуться во весь размах. Она поднялась повыше, сориентировалась на местности и рванулась к горе Футаго.
— А ты изменился, — Рэй прислонилась к плечу Синдзи.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Ага, — она кивнула.
— Ты тоже изменилась, — он коснулся губами её виска.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Ага, — он повторил её жест, и они рассмеялись — счастливо и беззаботно.
— Всё-таки он сделал всё, как надо, — сказал Синдзи, глядя в звёздное небо.
— Он?
— Рэн. Когда я уходил, он пообещал, что всё будет хорошо.
— Какой он был?
Синдзи показал большой палец:
— Вот такой парень, весь в нас.
После небольшой паузы он добавил:
— Мы называли тебя «мама-Рэй».
— А мамой..?
— Аску.
Синдзи заговорил — торопливо, неловко, будто оправдываясь:
— Слушай, я бы ни за что и никогда не подумал, что Аска сможет… Знаешь, она стала ему хорошей мамой.
Помолчав немного и собравшись с духом, он выдохнул:
— И женой мне.
Он виновато посмотрел на Рэй.
— Прости.
Аянами погладила его по макушке.
— Глупый Синдзи, — она удачно воспроизвела интонацию Аски. — Я сама просила её присмотреть за вами, если со мной что-нибудь случится. И она поклялась, что так и сделает.
— Так вот оно что… Вот зачем она тебе понадобилась тогда. Это и было то обещание?
— Да. Она тебе ничего не рассказывала?
Синдзи отрицательно покачал головой.
— Я тогда уже знала, что мне остались считанные минуты, — продолжала Рэй. — И впоследствии она это наверняка поняла. Она всё-таки умница, хоть и не очень хорошо разбирается в людях.
Синдзи вспомнил отчаянный вопль Аски: «Первая! С-су-у-ука!»
— Тогда понятно, почему она тебя так….
— «Так» — это как?
Он рассказал.
— И когда она поняла?
— Сразу после твоего ухода. У неё началась лактация.
— Ого. С предначертаниями действительно не шутят. Здорово я её подставила.
— Брось. Она быстро привыкла к этой роли, и она ей нравилась.
— Хотела бы я сама исполнить эту роль, — голос Аянами дрогнул. Она запрокинула голову, глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться.
— Юки-сантё в какой стороне? В той? — она показала рукой в направлении между Токио-3 и Фудзиямой.
— Да. Только там сейчас все уже спят.
— Вот куда я бы сходила в гости.
— О! У нас же туда намечена экскурсия всем классом! — вспомнив сообщения в газетах, Синдзи спохватился, — Правда, там обнаружили какие-то древние фрески и монахи теперь никого к себе не пускают.
Подумав, он добавил:
— Ну, для нас-то это не проблема.
Когда заговорила рация, полицейский патруль был уже далеко от злосчастной остановки. Диспетчер усталым равнодушным голосом сообщила о пропаже четырнадцатилетней Аянами Рэй и перечислила её приметы.
Дождавшись конца сообщения, сержант взял микрофон и утопил клавишу трансляции.
— Тридцать второй на связи. Десять минут назад Аянами Рэй и её приятель Икари Синдзи находились на смотровой площадке Футагоямы.
— Вы их что, там и оставили? — встревожилась диспетчер.
— Остынь, Сасаки-сан, — добродушно хохотнул сержант. — У них там просто свидание. На обратном пути заберём. Ну не везти же их с собой, в самом деле.
— Может, машину за ними выслать?
— Как знаешь. Только мы через десять минут уже едем обратно.
— Ладно, — поразмыслив, отозвалась диспетчер. — Тогда я сообщаю родителям, что всё в порядке. Но смотрите, Накамура-сан, если с ними что-нибудь случится — отвечать придётся вам!
— Всё будет в порядке, не переживай. До связи.
— До связи.
Для недавно переведённого из Германии аналитика Кадзи Рёдзи день выдался неудачным. Или удачным — как посмотреть. Визит по дороге из аэропорта к старой знакомой в Токио-2 плавно перешёл в бурный романтический вечер. И теперь, чтобы не опоздать к новому месту работы, Кадзи выжимал всё, что можно, из двигателя своей «Тойоты». Судя по всему, он успевал не только вовремя прибыть в Токио-3, но у него ещё оставались в запасе пара-тройка часов, чтобы поспать и предстать перед новым руководством относительно свежим и отдохнувшим.
Согласно сведениям из досье, его новый директор Икари Гэндо был человеком суровым, предельно серьёзно относящимся к работе и начисто лишённым чувства юмора. Людей, знавших обоих, удивляло согласие весёлого, ироничного и внешне легкомысленного Кадзи перейти под начало такого человека, как директор Икари.
Причин было две. Первая — секретный приказ из министерства внутренних дел: срочно внедриться в окружение директора и подтвердить или опровергнуть сомнения в его лояльности. Немногие знали, что под «крышей» наукообразного института эволюционных исследований скрывается полувоенная организация NERV, ежегодный бюджет которой был сопоставим с бюджетом небольшого государства.
Второй причиной было то, что в Токио-3 работала его университетская подруга — Кацураги Мисато. Их расставание семь лет назад было внезапным и неожиданно болезненным для Кадзи, который привык воспринимать благосклонность прекрасной половины человечества как должное. По совести говоря, вторая причина для Кадзи играла более важную роль, чем первая, но в этом он не признался бы никому, даже себе.
Чёрная «Тойота» стремительно поглощала километры шоссе, привычно избегая полицейских патрулей и объективов вездесущих камер наблюдения.
— Холодно, — Рэй зябко поёжилась.
— В горах всегда так, — Синдзи приобнял её за плечи.
Позади затормозил автомобиль.
— Шустрые ребята, — недовольным тоном отметил Синдзи.
Двигатель умолк. Щёлкнула замком открываемая дверь, и кто-то ступил на асфальт.
— Это не полиция, — насторожилась Аянами.
— Йо! Молодежь! — знакомый голос заставил их оглянуться. — Свадебную карету заказывали?
— Кадзи-сан! — радостно заорала «молодежь», дружно вскакивая на ноги и подхватывая портфели. Это и правда был он. Такой же, как много лет и миров назад — высокий, широкоплечий, с добродушной усмешкой на вечно небритой физиономии. Даже «понитэйл» на его затылке, казалось, не изменился ни на миллиметр.
Кадзи улыбался. Вокруг него прыгали от радости, ему пожимали руку, его теребили за рукав, засыпали вопросами о нём самом и ворохом сведений о родственниках и общих знакомых. Он не ошибся. Это действительно была Аянами Рэй — сестра его университетской подруги Акаги Рицко. Вот её бойфренда он видел первый раз в жизни. Впрочем, поправил он себя — не первый. Заочно они уже были знакомы — в памяти всплыли страницы досье на Икари Гэндо, которые касались его сына Синдзи. Странно, этот парнишка радовался их встрече так, словно сам был его старинным другом, с которым не виделся тысячу лет. Кадзи даже почувствовал к нему лёгкую симпатию.
