Мальчик зажмурился изо всех сил, ожидая облегчения, не имея в голове ни единой осознанной мысли - лишь тупую горячую пульсацию в висках.
И облегчение пришло: по прошествии нескольких минут боль утихла. В области пострадавшего сфинктера появилось теплое стягивающее ощущение; Гарри неуклюже медленно распрямился, осознавая лишь то, что с задницей наверняка все будет хорошо.
Он вернулся в спальню и уснул тяжелым беспокойным сном.
На следующий день Гарри не увидел Малфоя ни в Большом зале, ни в коридорах, ни в окрестностях замка, а совместных занятий со слизеринцами у них в тот день не было.
То же самое повторилось на второй день, а спустя сутки - на третий.
Гарри терялся в догадках, что могло произойти с его обидчиком, отчего Драко какой день подряд исчезал по подземельям замка.
А вдруг кто-то и впрямь узнал о случившемся, и Малфоя исключили и отправили домой под домашний арест?
А то и вовсе в Азкабан?
Мальчика снедало любопытство, какие меры принял декан Слизерина, чтобы наказать сына своего друга и студента собственного факультета, совершившего такой циничный, беспрецедентный даже для слизеринцев поступок в отношении другого студента - навеки ненавистного мальчишки, сына Джеймса Поттера? Насколько высоко профессор оценил тяжесть вины Драко за совершенное им преступление?
Не переставая размышлять об этом, Гарри внимательно смотрел на Снейпа на уроке по Защите, встречаясь время от времени с мрачным задумчивым взглядом преподавателя, пока не прозвенел звонок.
- Все свободны, кроме Поттера, - безэмоционально оповестил класс Снейп в конце занятия и направился к своему столу, не уделяя внимания больше ни на секунду собирающимся и уходящим студентам.
Как только комната опустела и за последним студентом захлопнулась дверь, Гарри робко подошел к столу, терпеливо ожидая, пока профессор поднимет голову и посмотрит на него. Снейп сидел, не двигаясь и будто не замечая мальчика, завесив лицо темными слипшимися прядями.
- Вы просили меня задержаться, сэр? - неуверенно спросил Гарри, ругая себя за то, что голос предательски дрожит от волнения.
Профессор медленно нехотя поднял голову и вперился Поттеру в лицо тяжелым изнуренным взглядом, в котором однако Гарри почудился отблеск стали.
- Совершенно верно, - отчеканил Снейп, демонстрируя всем видом, что не желал этого разговора, и совершает над собой усилие, произнося это, - и вы прекрасно знаете зачем.
Гарри молчал, не зная, требуется ли от него ответ. Сидящий перед ним мужчина очевидно искал такую форму вопроса, которая не звучала дико и была уместна в их отношениях.
- Вы посетили больничное крыло, как я сказал вам? - в конце концов глухо выдавил из себя Снейп, опираясь подбородком на руку и слегка прикрывая пальцами рот.
- Нет, сэр, - честно ответил Гарри.
Снейп нахмурился.
- Я так и думал, - недовольно ответил он. - И что вы предприняли для минимизации последствий от… нанесенных вам повреждений?
Гарри покраснел.
- Я… я использовал Заживляющее.
“Которое вы мне давали”, - мысленно добавил он.
- Хорошо, - ответ удовлетворил Снейпа. - Сейчас по-прежнему чувствуете боль?
- Незначительную.
Зельевар крепко сцепил пальцы, что те аж побелели.
- Я осмотрю вас, - невозмутимо, но жестко произнес он, давая понять, что озвучил ни что иное как требование.
От неожиданности Гарри удивленно ляпнул:
- Зачем?
- На предмет воспалений, - также спокойно и холодно пояснил преподаватель и заклинанием запер дверь в класс. - Подойдите ко мне.
Смущенный до одури и в полнейшем раздрае, Гарри подошел к месту, где сидел профессор, повернулся к нему спиной и, обнажив причинное место, нагнулся, открывая вид сокровенных частей тела.
- Раздвиньте ягодицы! - скомандовал Снейп из-за спины.
Чувствуя, как начинает гореть лицо, мальчик подчинился.
- Больше! - вновь прозвучал короткий приказ.
Профессор явно брезговал прикасаться к Гарри, особенно сейчас при свете дня. Он зажег Люмос на конце волшебной палочки и секунд десять молча осматривал мальчика.
- Нокс, - произнес он, - одевайтесь. Воспаления нет. Можете считать, что вы отделались испугом и парой царапин.
Гарри быстро привел себя в порядок и замер в ожидании дальнейших распоряжений.
- Идите, - небрежно бросил ему профессор.
Поттер взял свои вещи и прежде чем покинуть класс, он лишь на мгновение посмотрел на Снейпа и вздрогнул от взгляда, который был устремлен на него из глубины темных хищных, как у ястреба, глаз.
Взгляд был полон тревоги, печали и какой-то вселенской неизъяснимой тоски, которую, если набраться смелости, можно было назвать почти что нежностью.
***
Гарри старался прилежно разобрать технику чар Дезиллюминации. В гостиной Гриффиндора было многолюдно, мерное жужжание и периодический смех бездельничающих студентов отвлекали. За окном было темно, а до отбоя оставалось не так много времени - идти в библиотеку было нецелесообразно.
“Что он с ним сделал?” - внутренне терзаясь, в очередной раз задал вопрос себе Гарри, безуспешно вчитываясь в описание движений запястьем для наложения заклинания.
“Почему его нет в замке?”
“Почему?”
“Почему?”
Гарри заломил шею и вновь вперился бездумным взглядом в мелкие строчки, смысла которых он уже три четверти часа не мог уловить. Новая загадка не давала ему покоя, и в конце концов признав бессмысленность своих попыток разобраться в чарах, он встал, захлопнул книгу и смущенно бросил сидящим рядом друзьям:
- Я пойду прогуляюсь перед сном. Не могу уже просто ничего выучить.
Рон с Гермионой, за последнее время привыкшие к странностям Гарри, понимающе кивнули и незаметно обменялись многозначительными взглядами.
Гарри достал из чемодана мантию-невидимку и, спрятав ее под толстовкой, выскользнул из гостиной.
Первым намерением было отправиться в Выручай-комнату и снять напряжение, избив кожаную тушку груши. Но воспоминания о последнем посещении тренировочного зала прочно связались с нападением, которому мальчик затем подвергся. Ощущения стыда, страха, боли и невозможности себя защитить были еще слишком свежи в памяти, чтобы возобновить тренировки как ни в чем не бывало.
И тогда ноги сами понесли его в знакомом направлении в подземелья. В груди образовался пульсирующий комок волнения, дыхание участилось, и Гарри замедлил шаг, чтобы из-под мантии не вырвался клубок пара и от его случайного горячего выдоха.
В коридоре перед кабинетом декана факультета Слизерин было темно.
Мало кому из студентов преподаватель мог понадобиться в такое время. А уж Гарри тем паче - он не знал, для чего и с каким намерением пришел сюда и как бы он объяснил свое присутствие, увидь его кто без мантии-невидимки.
С каждым шагом, приближающим его к знакомой двери, внутри нарастало какое-то странное томление. Вокруг было темно, в то время как перед глазами разливался мягкий свет, озаряющий кабинет, который Гарри представлял в мельчайших подробностях, и возникало видение сидящего за столом профессора, который навис над кучей свитков.
Сердце в груди болезненного и сладко екнуло от желания и невозможности войти.
Гарри подошел к самой двери и прислонился к ней лицом через мантию, желая лишь уловить Его присутствие внутри.
Но от звуков, которые он различил через массивную толстую дверь, его душа словно заледенела, а затем раскололась на тысячу неравномерных уродливых крестражей.
Изнутри доносились приглушённые, но очень явные пронзительные стоны и вскрики, и каждый раз им предшествовал тихий короткий свист. Гарри сразу же осознал, что он слышит никакой не свист - это был специфический звук, который мог производить при взмахе только длинный тонкий предмет.
Послышались всхлипы и негромкие рыданья.
Резкие звуки ненадолго прекратились, а затем возобновились вновь под аккомпанемент сдавленных криков.
Шокированный и раздавленный Гарри отошел к противоположной стороне на нетвердых ногах и облокотился на нее всем телом, запрокинув голову назад, и уставился невидящим бездумным взглядом в злополучную дверь.
