— Не отменит, — нараспев тянет Фрейя, облачаясь в иссиня-голубое платье. — Можешь не тешить себя надеждами.
— Продолжишь вытворять пакости — точно не отменит, — он внезапно резко хватает ойкнувшую сестру за запястья и прижимает к софе. — Ты надоумила бедного Эрнарда, которого, между прочим, я отправил к тебе как своего ученика, рассказать Сигюн о йотунском происхождении Локи. Вложила в голову Бога Коварства идею соблазнения племянницы. Навела чары желания на камни Хнос, которыми она обшила платье Сигюн. Что ты сказала ей сегодня, я даже представлять не хочу. Разве вы с Фриггой не заключили союз, в котором ты должна по-мо-гать ее сыну?
— Союз? — озлобленно фыркает Фрейя. — Это ты мне сейчас говоришь?! С асиньей, которая украла моего возлюбленного?!
Фрейр насмешливо приподнимает бровь. Кто, как не он — ее самый первый любовник, — знает, как «долго» длится ее любовь.
— Называй, как хочешь, сестрица. Но ты его заключила. И, если мне память не изменяет, Локи тебе дорог, нет?
— Дорог, — она пожимает плечами. — Поэтому я ему и помогла.
— Это ты помощью называешь? — иронично усмехается Фрейр.
— Я не вышла за рамки нашего соглашения с Фриггой, брат. Я всегда держу свое слово! И я не изменила своей ипостаси богини. Я «научила» его любить. Открыла ему глаза на неизведанное им чувство, подвела к роману, которого он мог по глупости обойти. И девочка тоже серьезна в своей любви — ты сам это видел! Ты, как и я, благословил их любовь! Разве нет? — намекает она на его «приветственный» поцелуй в руку. — Так что ее вряд ли уже что-то разрушит, — Фрейя останавливается на секунду, чтобы облизнуть губы перед поцелуем. — И знаешь… если их любовь, благословленная нами, разобьет сердце асам, я буду только счастлива!
========== Часть 16 ==========
Локи с задумчивым видом склоняется над очередным прошением в кабинете своих покоев. Тонкие пальцы левой руки недовольно ходят постукиванием по дубовой поверхности стола. Ну право! Иногда кажется, что асы живут не по тысячам лет, а по сотне, точно мидгардцы! Он раздраженно обмакивает кончик пера в чернильницу и расчеркивает широкой витиеватой подписью «Отклонить» на весь документ. Локи слегка вздрагивает: Сигюн подходит сзади и с трепетной нежностью обнимает за шею. Мягко целует в щеку. Губы поневоле расплываются в самодовольную улыбку.
— Уже не можешь посидеть тихо за гримуаром, пока я разгребаю завалы нашего царя? Что за неожиданный порыв?
Локи собственнически хватает Сигюн за талию, усаживая к себе на колени. На плечи тут же ложатся миниатюрные ладони. Рыжие брови хмурятся в наигранной обиде.
— Мне уже нельзя тебя поцеловать просто так?
— Отчего же, можно, — Локи коротко усмехается и увлекает Сигюн в горячий поцелуй.
Шальные пальцы мелко пробегают по его шее, оставляя под собой приятные мурашки, и зарываются в длинные черные волосы. Он мягко прикусывает ее губу, вырывая сиплый вздох, и ухмыляется. Похоже, работа откладывается…
Их поначалу тягуче-неторопливые, наслаждающиеся друг другом поцелуи сами собой перерастают в жаркие и опьяняющие. Глубокие. Несдержанные… Сигюн прогибается под ладонью, медленно очерчивающей бедро и талию. Локи снова поднимает в ней это снедающее томящее чувство внизу живота. Она сгребает в кучу длинную юбку и со звонким причмокиванием отрывается на секунду, чтобы оседлать его ноги. Локи игриво скалится и властно притягивает Сигюн вплотную, а уже через секунду проталкивает в приоткрытый рот свой язык. Она с приглушенным мычанием прослеживает ладонью жилку на его шее. Пробирается под рубашку к груди. Он только сильнее распаляется от ее дерзости. Бесстыдно забирается рукой под платье и начинает затейливую игру с резинкой ажурного белья, тут же второй хватаясь за ленты на платье. Сигюн разрывает поцелуй. Дыхание полностью сбито. На щеках румянец. А в глазах стоит заводящая паника вперемешку со страстью. Сигюн вопросительно шепчет:
— Что… сейчас?..
— А ты против?
Она мямлит что-то несвязное и неуверенное, застывая перед взглядом с непоколебимым желанием обладания. Внутри все приятно сжимается. Прошел почти год с их первого раза, а его глаза все так же искрятся алчным ненасытным вожделением. Тут даже, если захочешь, — не скажешь «нет».
Локи, не теряя времени, целует ее в область под подбородком. Сигюн приходится глубоко запрокинуть голову. Он ловко расправляется с последней лентой и напрягает мышцы живота от тепла щекочущих движений.
В конце концов, путем долгих проб и ошибок Локи таки заставил Сигюн стать более раскрепощенной. Медленно, но верно, приучил к своему телу. Вначале робкие и неуверенные прикосновения племянницы превратились в наслаждающиеся мужским телом. Его телом. Он выталкивает наглую бунтарку из закромов застенчивой девочки. Только извечное стеснительное выражение лица никуда не девается. И для внутреннего нутра Бога Коварства этот контраст — ужасно соблазнительное зрелище. Раз за разом подхлестывающее изнутри отодвигать грань дозволенного еще немного.
Локи помогает Сигюн высвободить руки из рукавов и стягивает верх платья к талии. Подхватывает за ягодицы одной рукой, чтобы второй скинуть надоедливые прошения в сторону и усадить племянницу на край стола. Он жестко очерчивает талию, ребра, захватывает грудь. Прикладывается обжигающим поцелуем к шее. Локи ощущает коготки на плечах и мелодию наслаждения над ухом. Осмелевшие ладони вновь опускаются к низу его живота и расстегивают пуговицу на брюках. Он с шумным сопением рывком открывает ящик стола, рыская напряженными пальцами в поисках склянки с…
Локи внезапно отлетает с перекошенным от гнева и тревоги лицом. Всполошено ставит Сигюн на подкашивающиеся ноги и приказным тоном шипит:
— Одевайся! Быстро!
Она, все еще опьяненная его близостью, медлит секунду, непонимающе заглядывая в шальные изумрудные глаза. Но быстро спохватывается, со стучащим сердцем выполняя неожиданное требование.
Сигюн едва успевает затянуть магией все ленты на спине, как дверь без стука растворяется. Локи падает в кресло, чтобы скрыть эрекцию, буквально за считанные миллисекунды до этого.
— Мне нужна моя дочь, — молвит Сиф, важно окидывая взором примостившегося за столом брата мужа и рыжую макушку дочери, собирающей с пола разбросанные документы.
— Стучать тебя явно не учили! — раздраженно огрызается Локи.
Если бы умел, точно проклял ее!
Сиф удивленно хмурится. Медленно минует расстояние от дверей до рабочего места и с подозрением интересуется:
— Что у вас тут произошло?
— Ничего интересного, — отмахивается Локи. — Моя племянница, как обычно, нерасторопна, — он наигранно скалится, упираясь озорным взглядом в недоуменные и возмущенные голубые глаза, видные сейчас лишь ему.
Сигюн подцепляет ноготком последний лист и выпрямляется. Порядком заведенная, она даже не осознает, как вся энергия перенаправляется в звенящую обиду. Сигюн хмуро протягивает Локи прошения и произносит, намеренно выделяя:
— Твои бумаги, дядя, — и под лукавым прищуром обращается к матери с нарочито подчеркнутой приветливой улыбкой: — Ты что-то хотела, мама?
— Пришло время навестить Эйр.
Это остужает пыл обоих неудавшихся любовников. Локи и Сигюн мгновенно напрягаются. А Сиф лишь продолжает:
— Через месяц тебе исполнится двадцать один. Велика вероятность, что твой возраст уже остановился.
Беда приходит оттуда, откуда никто не ждет. Хотя, в общем-то, нынешняя царица Асгарда всегда доставляла Локи неудобства своей опекой и проницательностью. Не то что наивный дурачок Тор, верящий в сугубо братские и родственные чувства, сколько бы не трепался об обратном в гневном запале. Другое дело, что у Сиф нет доказательств, а есть только материнские домыслы, которые Бог Коварства при любом удобном случае может списать на женскую глупость и предвзятое к нему отношение. Но с инициацией…
Локи начинает издалека:
— Даже если так… Разве разумно проводить обряд инициации до официального совершеннолетия? Не лучше ли подождать?
