Сзади послышались шум и возня, и сидящая в кресле экскурсовода Мисато недовольно развернулась в салон. Бушевала Сорью, а повисшая на ней староста пыталась её успокоить.
Аска мрачно смотрела в окно, думая о чём-то своём и не обращая внимания на проносящиеся мимо пейзажи. Хикари не хотела тревожить подругу, но любопытство в конце концов пересилило.
— Аска, а что за крылья были у Софи? — осторожно спросила она, когда Сорью очередной раз тяжело вздохнула.
— Крылья мерцающих звёзд. Память, — не оборачиваясь, ответила Аска.
— Ты же говорила, что крыльев было три.
— Сначала — да. Но в инициации участвовали шесть пар.
— А ещё какие?
— Крылья танцующего пламени и текущей радуги. Чувства и рассудок.
— А они кто?
— Петер и Клаус. Близняшки, — Аска посмотрела на сгорающую от любопытства Хикари и неохотно пояснила:
— Наши с Сином. Мы так и не узнали тогда, кто носит крылья мерцающих звёзд, и боялись, что всё сорвётся. А они, оказывается… — Аска запнулась.
— Она называла Икари «папулей», — напомнила староста.
Сорью наливалась бешенством.
— Значит, пока мы с Первой для него… Он, значит, налево бегал! — она вскочила на ноги. — Придушу гада!
— Стой! — Хикари вцепилась в локоть Аски. — Не сходи с ума!
Аянами искоса наблюдала за тем, как Синдзи, уставившись в потолок невидящим взглядом, размышляет о чём-то своём.
— Пытаешься сообразить, кто она?
— Вроде того, — Синдзи коснулся пальцами её руки и виновато улыбнулся.
— Никак не можешь вспомнить? — Рэй отдёрнула руку. — У тебя было так много женщин?
— Нет, но… Что-то знакомое. Софи… Софи… Софи… — он внезапно замолчал.
— Припомнил, папуля? — ядовито поинтересовалась Рэй.
— А? — Синдзи потерянно посмотрел на неё и замотал головой. — Нет, ничего. Не может быть…
От другого борта сзади раздался вопль Аски: «Придушу гада!» и вслед за ним голос Хикари: «Стой! Не сходи с ума!»
— Что там у вас? — недовольным тоном осведомилась Мисато. — Кому успокоительного прописать?
— У нас всё хорошо! — поспешно ответила повисшая на подруге староста.
Мисато уже открыла рот, чтобы развить тему дисциплины, но в этот миг зазвонил её мобильный.
— Да… Всё в порядке… Что?!
Школьники замолчали, стараясь расслышать реплики встревоженной учительницы.
— Уже?! Но, как же так… Ясно… Понятно… Будет сделано.
Мисато сложила телефон и взяла в руки микрофон экскурсовода.
— Внимание всем! — в её голосе, усиленном скрытыми динамиками, звенел металл. — Завтра утром состоится экскурсия в институт эволюционных исследований. Сбор в восемь на школьном дворе. Явка обязательна для всех! Ты слышал, Судзухара? Обязательна для всех! Ваши родители введены в курс дела и проследят, чтобы вы не опоздали.
— Блин! Кацураги-сенсей, ну почему завтра? — возопил Тодзи. Завтрашний чемпионат по волейболу накрывался медным тазиком и с этим, похоже, уже ничего нельзя было сделать.
— Капитан, что-то серьёзное? — спросил с заднего сиденья номер два из четвёрки охраны.
— Два часа назад появился Герольд, — Мисато не обратила внимания на демаскирующее обращение Второго. Да и поздно уже маскироваться. Она выглянула в боковое окно.
— Он уже виден.
Все дружно повернулись в ту же сторону. В вечернем небе над горами, почти у самого горизонта, сияла необычно яркая голубая звезда.
Изначальный мир. 5 августа 2016 (Мануэль Ривера. Договор)
Майор Джек Робертсон откашлялся и продолжил:
— Как и было запланировано, министерство обороны перевело генерала Ямадо в свой головной офис. Там же были приготовлены десять миллионов иен новыми купюрами. Визит третьего дитя в министерство состоялся вчера.
— Насколько мне известно, — вмешался председатель Киль, — денег он не взял.
— Да, он их уничтожил.
Председатель поднял левую бровь.
— Даже так?
— У нас есть оперативная съёмка с камер наблюдения. Вот, пожалуйста.
Робертсон забегал пальцами по клавиатуре ноутбука, и большой демонстрационный экран ожил чёрно-белой картинкой. В кадр попала стоянка перед парадным входом. Большая часть мест была занята, а на оставшемся свободным пятачке стоял одетый в камуфляж парнишка и разглядывал здание министерства.
— Почему так плохо видно? Джек, ничего нельзя сделать?
— Увы, сэр. Разрешение камер безопасности не предназначено для больших экранов.
— По крайней мере, его можно опознать, — подключилась Рицко к разговору.
— Именно благодаря этому большая часть персонала успела эвакуироваться.
— В этом не было нужды, — пожал плечами Кляйн. — Ведь жертв и разрушений не было.
— Они не могли знать заранее, чем всё закончится, — заступился за военных председатель. — Кстати, в результате рандеву сам Ямадо остался жив и здоров. Это противоречит нашим прогнозам. Джек, у вас есть какие-нибудь объяснения этому факту?
— Трудно сказать. Сам Ямадо утверждает, что Протектор — слабак. Также он утверждает, что просто подавил его своей волей.
— Ну-ну… — председатель скептически поморщился. — А почему не видно крыльев?
— Согласно показаниям уцелевшей свидетельницы из регионального штаба, крылья у Протектора появились, только когда он начал деструктивную деятельность. Видимо, они каким-то образом научились прятать их, — пояснил Робертсон.
Киль поджал губы.
— Это плохо.
— А это кто? — спросила Рицко. С пластиковым кейсом в руках к Синдзи направилась молодая особа в военной форме.
— Одна из сотрудниц, добровольно согласилась участвовать в операции.
— Кто она?
Робертсон пожал плечами.
— Не знаю. Обычный клерк. Сержант, кажется.
Не доходя до Синдзи двух шагов, сержант остановилась. Поклонившись ему, она села на асфальт в традиционной японской посадке «сейза» и положила перед собой кейс.
— Колготочками и туфельками на асфальт. Жестоко, — вполголоса констатировала Рицко.
— Я уверен — министерство компенсирует ей затраты, — тихо ответил Кляйн. Рицко саркастически хмыкнула.
Раскрыв кейс перед Синдзи, сержант продолжала сидеть, смирно сложив руки на коленях.
— Он что-то говорит? — спросил председатель.
— Да. Спрашивает о Ямадо.
— Он сейчас похож на бродячего пса, который никак не может решить: брошенная кость — это подарок или приманка?
— Похоже на то. Смотрите.
Кейс взорвался облачком конфетти. Синдзи обошёл сидящую на земле фигуру и направился в здание.
— Эффектно, — оценила Рицко.
— Принципиальные, волчата! — вздохнул Кляйн. — Теперь ничего из рук не возьмут. Только то, что сами добудут.
На самом деле принципы были ни при чём. Синдзи не стал брать эти деньги, опасаясь ловушки. Купюры могли быть помечены, их номера переписаны, а в кейс элементарно встроен маячок. Поэтому он просто обошёл несколько банкоматов — вчера в Нагано и сегодня в Каназаве, собирая с каждого привычную дань. Деньги проблемой не были.
Проблемой было другое. В памяти всплыла их встреча с Ямадо. Синдзи, натолкнувшись на прямой жёсткий взгляд генерала, растерялся. Он ожидал совсем другого — извинений, почтительности, страха, но никак не гордого презрения и уверенности в своей правоте.
— Держи, — генерал бросил к ногам Синдзи туго набитый бумажник.
Идеальная осанка, превосходно сидящая форма, высоко поднятая голова. Он не боится смерти, понял Синдзи. Он готов умереть прямо здесь и сейчас, и он считает это нормальным — даже нет, не нормальным — достойным завершением карьеры! Можно убить его на месте, но в этом будет что-то не то. Что-то неправильное. Несправедливое.
Вот! Несправедливое! Шедший по набережной Каназавы Синдзи остановился. Смерть врага — не всегда лучшее из решений. Осмысливая ситуацию, он неторопливо двинулся дальше.
Асфальт пересекла косая тень. Синдзи поднял голову. С первой полосы «Майничи симбун» в витрине газетного киоска на него смотрело смуглое, словно высеченное из камня, лицо. «Финал Мануэля Риверы?» — спрашивал броско набранный заголовок. Некоторое время Синдзи задумчиво разглядывал газету. Тип на обложке походил скорее на пирата, чем на кинозвезду или политика. Впечатление усиливал вертикальный шрам, рассёкший его правую бровь и скулу.
— Будете покупать? — не выдержал продавец.
— Да.
Синдзи приобрёл газету и погрузился в чтение. Статья с фотографиями, посвящённая операции против Мануэля Риверы, занимала почти всю третью полосу. Ривера, крупнейший наркоторговец и контрабандист в карибском бассейне, давно был объектом пристального внимания со стороны Интерпола, но, благодаря связям в правительстве Арубы, ему постоянно удавалось выходить сухим из воды.
