после подготовки в Советском Союзе в начале 1940-х годов направили в Мексику. Предполагалось, что в этой стране нелегалы «доработают» легенды прикрытия и обеспечат себя надёжными документами. Резидентура в Нью-Йорке создала переправочный маршрут США – Мексика, который в переписке проходил под кодовым названием «Достижение».
К обслуживанию маршрута были привлечены ранее проверенные на конкретных делах американские коммунисты, хотя на отдельных участках приходилось прибегать к услугам мексиканских контрабандистов. Иногда импровизировали, учитывая, что прибывали нелегалы на советских судах, приходивших за грузами по ленд-лизу [30]. Чтобы «спустить» людей на берег, при таможенно-паспортном контроле прибегали к различным отвлекающим моментам, как это было с нелегалом «Рембрандтом» (Хосе Санча Падрос). Внешность у него была «ярко выраженного испанца», а фамилия в предъявляемом паспорте русская.
По полторы-две недели нелегалов прятали на квартирах сотрудников резидентур. Разумеется, жёны оперработников подключались к этой работе. Они готовили еду для прибывших товарищей, покупали одежду, давали советы по «вживанию» в местные условия. Чтобы «транзитники» могли немного развеяться, их водили в кино. Когда вопросы о времени и маршруте переброски урегулировались, нелегалов передавали «перебросчикам» – «Гёрл», «Трипу», «Мажору» и другим. Обычно людей переправляли в Мексику через города Сан-Антонио – Ларедо – Нуэво Ларедо.
В Мехико нелегалов встречал «Бенито» – Бенито Родригес Гутьеррес, член компартии, агент советской разведки со времени гражданской войны в Испании. Он вводил вновь прибывших в курс дела, обеспечивал их жильём и, самое главное, оказывал помощь в легализации и документации. Бенито – член секретного аппарата КПИ в Мексике – привлекал к этой работе с разрешения Центра самые надёжные кадры из этой структуры. На работу с нелегалами, включая их помесячное жалованье, Бенито получал деньги, причём немалые.
Ещё до передачи нелегалов на связь Тарасову их прежний куратор «Леонид» [Павел Кларин. – К.С.], сотрудник резидентуры в Нью-Йорке, сообщал в Центр об их «недисциплинированности»:
«В Мехико я выяснил, что, несмотря на строжайшее указание «Дома» и «Максима», наши нелегалы встречались друг с другом. Первая их встреча случилась у «Бенито», а потом они виделись регулярно. «Оливер» (живет по паспорту на имя Антонио Гомес Динс) и «Рембрандт» – друзья, были в Испании, знакомы не первый год. «Бенито» легализовал их по схожей схеме, направив обоих в приморский город. Для экономии жили тогда две недели по одному адресу.
«Рембрандт» ещё недостаточно вжился в роль нелегала (готовится во Францию, жена болгарка – в Москве). Он даже пытался «организовать» через меня приезд девушки из США, мексиканки из Нью-Джерси, с которой познакомился в июне 1943 года, когда оформлял документы. А ведь по его документам у него уже есть жена и ребенок. И они должны приехать к нему. Прикрытие «Рембрандта» – работа художника. Он взялся за организацию в Мехико художественного ателье, специализирующегося на оформлении витрин: это хорошо оплачиваемое дело. Занимался творчеством – писал пейзажи и портреты, всем, кто проявляет интерес к нему, говорит, что готовит выставку своих работ. Картины продаёт разным людям «по случаю». Знаком с Игнасио Идальго, бывшим министром авиации Испании, и с Констанцией де ла Мора, секретарём посла Уманского».
Биографические данные на «Рембрандта»:
«С началом гражданской войны в Испании Хосе поддержал республиканское правительство. Для этого у него и его братьев были идеологические и личные причины: в 1936 году от рук франкистов погиб отец, а чуть позже, не выдержав обрушившихся на неё испытаний, умерла мать. Хосе прошёл курс обучения в Школе наружного наблюдения в Барселоне, служил в контрразведке Интернациональной бригады, контактируя по линии НКВД с советниками из СССР. После поражения республиканцев выехал в Советский Союз. Там женился на Анелии Стояновой, дочери известного болгарского писателя. Семейное счастье было прервано войной: Хосе воевал в диверсионной группе НКВД в гитлеровских тылах, защищая Москву. В 1942 году получил предложение о переходе в нелегальную разведку и согласился без колебаний».
«Другой нелегал – «Оливер» использовал испанскую «книжку», чтобы легализоваться в Мексике, хотя внешне облику типичного испанца не соответствовал, – светлокожий блондин! «Бенито» устроил его в небольшую кустарную радиомастерскую, в которой «Оливер» ремонтирует приёмники. Хозяин – испанский земляк, который при проверке всегда подтвердит, что Томас работает у него».
Биографические данные на «Оливера»:
«Англичанин Томас Сирил Боттинг родился в 1915 году в Портсмуте, по профессии авиаконструктор. К работе на советскую разведку был привлечён в 1936 году в Англии, откуда после провала его группу вывели в Испанию. Несколько месяцев Томас находился в рядах Интербригады. После поражения республиканцев был эвакуирован в СССР, где с 1939 по 1942 гг. работал на горьковском автозаводе им. Молотова. Женился на испанке по имени Анхела. Она приехала в СССР, сопровождая группу испанских детей после прихода к власти Франко. С началом войны Боттинга призвали в Красную армию, но вскоре им заинтересовалась разведка. С июля по декабрь 1942 года Томаса готовили «в ускоренном режиме» к нелегальной работе, и уже в 1943 году он ступил на землю Мексики».
Последняя встреча «Леонида» с нелегалами до их передачи Тарасову прошла в октябре 1943 года. Из отчёта «Леонида»:
«Утром я пошёл к «Рембрандту» на квартиру. Дом его расположен в 10 кварталах от нашего посольства, квартира состоит из 3-х небольших комнат. Одна из них увешана картинами нелегала на мексиканскую тематику, уставлена безделушками, то есть является типичной мастерской художника. Застал Хосе ещё в постели. Он встретил меня радостно. Договорились о месте и времени встречи, но на следующий день туда пришёл другой наш нелегал – «Оливер»! Сообщил, что Хосе попал в больницу: у него прободение желудка. Хотя ещё вчера никаких признаков заболевания не было.
С острыми приступами боли в полости живота Хосе пошёл к «Оливеру» в 11 часов ночи. Он разыскал «Бенито», и они вместе отвезли художника, теряющего сознание, в больницу. Врач Сориано – испанский земляк, сказал, что необходима немедленная операция, и рекомендовал хирурга Сеговию. Тот осмотрел Хосе и приказал срочно готовить операционную. В 5 часов утра операция была сделана. «Оливер» четыре дня дежурил у кровати друга: состояние художника было тяжёлым. Потом пошло на поправку. Оказалось, что причиной прободения у Хосе была язва желудка, о которой он не имел понятия!»
Овакимян, просмотрев последний отчёт о нелегалах, вызвал к себе Граура:
– Если всё это правда, надо решительно отказаться от таких методов переброски и легализации. Пока же следует рассредоточить нелегалов по разным городам Мексики. Прошу ориентировать об этом резидента. Надо выяснить реальное положение с документами и ход легализации каждого. Что конкретно делается для развития прикрытия каждого? Придётся создать новую организацию по типу «Достижения», учесть все ошибки, не поручая этого дела землякам. «Бенито», конечно, следует постепенно «отвести» от нелегалов, он многим известен как земляк.
Москву обеспокоили вопросы безопасности в работе с нелегалами в Мексике. Одна из претензий возникла по поводу их переписки с родственниками. По заведённой практике, письма передавались резиденту на очередных встречах для отправки в Центр. Неожиданно в Москве спохватились: «Эти материалы являются фактором опасности. Даже при случайном задержании и обыске нашим сотрудникам
