проходил под псевдонимом
«Дон». Тарасов встречался с ним, соблюдая конспирацию. Значительная часть переписки Урибе с Долорес Ибаррури и Компартией шла через резидентуру. «Дон» помогал «доводить до ума» документы прикрытия для некоторых нелегалов, передавал политическую информацию. Но бдительность в отношении руководителей КПИ ослаблять не следовало. Чем объяснить их нездоровый интерес к деятельности посольства? Неужели всё это из-за «Гнома»?
Для отслеживания обстановки в КПИ Центр не стал возражать против установления Тарасовым личной связи с Маргаритой Нелькен, активной помощницей Эйтингона в операции «Утка». Правда, резидента предупредили, что «она будет интересоваться действиями Москвы по вызволению «Гнома». Рекомендация была чёткой: информацией не делиться, ограничиваясь констатацией «работа идёт».
Из справки Центра: Маргарита Нелькен, «Амор», 1896 г.р., бывший депутат кортесов республиканской Испании, известная писательница. В прошлом – социалистка, затем член ЦК Испанской компартии. Привлечена к работе по нейтрализации Троцкого в 1938 году (дело «Утка»). «Куки», дочь «Амор», привлечена к работе по делу в 1939 году. «Амор» и её дочь были в Мехико-сити основными людьми, на которых опирался «Том» во время операции. Муж «Амор» – Мартин де Поль, испанец, дипломат, привлекался к нашей работе в 1939 году во Франции. Позднее – ушёл в коммерцию. Увлёкся карточной игрой, растратил состояние, опустился морально. С Нелькен развёлся».
В 1930—1940-х годах имя Нелькен было известно многим. Побывав в СССР, Маргарита опубликовала цикл статей о стране победившего социализма и успехах колхозного строительства. В Советской России Маргарита нашла достойные образцы для подражания – Ларису Рейснер и Александру Коллонтай. Эта поездка повлияла на решение Нелькен покинуть ряды Соцпартии, чтобы вступить в КПИ. Победа Народного фронта в Испании ещё больше радикализировала Нелькен. Она мечтала о победе коммунизма в своей стране, хотя и понимала, что добиться этой цели будет нелегко.
В начале 1936 года Нелькен написала в одной из статей: «Нам требуется титаническая по масштабу революция. Нам не подходит даже опыт русской революции. Мы хотим пожарищ, всполохи которых окрасят небеса и моря, и потоков крови, которые зальют всю планету». Маргарита была творческим человеком, любила экспрессивные образы. Франкистская пропаганда часто ссылалась на её высказывания как на типичное проявление «красного мракобесия и разнузданного экстремизма». В радиопрограммах, которые транслировались на Республику, франкистский генерал Кейпо де Льяно мрачно предсказывал: «Если такие, как Нелькен, возьмут верх в Испании, её ожидает террор, от которого содрогнется всё человечество». Республиканцы проиграли, но террор всё же обрушился на страну. Генерал Франко железной рукой очищал Испанию от любого инакомыслия: в расход отправляли коммунистов, социалистов, анархистов, членов масонских лож и даже поэтов…
В годы гражданской войны Маргарита Нелькен вела пропагандистскую работу по разоблачению «пятой колонны» франкистов. Она выезжала на фронт, пламенными речами поднимала боевой дух бойцов. Она не сомневалась, что борьба идёт не на жизнь, а на смерть. «Если враг не сдаётся, его уничтожают, – повторяла она, – альтернативы нет!» Её фотографии постоянно появлялись в газетах: хрупкая женщина в кожанке, перепоясанной ремнём, с неизменным маузером в кобуре. Вездесущая Нелькен часто общалась с руководителями советской резидентуры в Испании – Александром Орловым и его заместителем Наумом Эйтингоном. Она делилась оценками политических сил в испанском правительстве и парламенте, давала прогнозы развития событий, указывала на ячейки «пятой колонны» в министерствах и госаппарате. В оперативной переписке она стала проходить под кодовым именем «Амор».
После поражения республики Нелькен и её семья – мать, дочь Магда и внучка Куки бежали во Францию. Сын Сантьяго был интернирован французскими властями, но в лагере не задержался. Маргарита добилась его освобождения. Сантьяго некоторое время провёл у отца в Голландии, потом уехал в Советский Союз, учиться на инженера.
Эйтингон посоветовал Маргарите перебраться в Мексику: в случае наступления немцев будут отрезаны все пути для бегства из Франции. Намекал: «Предстоит большая работа по нейтрализации Троцкого». Эта перспектива вдохновляла Нелькен. Как многие республиканцы, она считала Троцкого и его последователей главными виновниками поражения Республики.
В Мехико Нелькен вошла в интеллектуальные круги, писала киносценарии и книги об искусстве, участвовала в мероприятиях испанской эмиграции. Партийная работа её по-прежнему интересовала, но внутренние конфликты в КПИ побуждали Маргариту критично относиться к руководству партии, которое, надо сказать, не слишком жаловало внутренне независимую и острую на язык женщину. Были и такие, которые считали её потенциальной соперницей Пассионарии – Долорес Ибаррури – в борьбе за возглавление партии. Сплетни о проблемах, возникающих между Нелькен и мексиканским филиалом КПИ, живо распространялись в испанской колонии. Эйтингон успокаивал Маргариту: «Для нашего дела слухи о твоём троцкизме очень кстати. Тем меньше подозрений будет у полиции. С партией ты потом уладишь, мы поможем».
В Мехико Эйтингон поселился у Нелькен, превратив её дом в штаб-квартиру по проведению операции «Утка». Название выбрал Эйтингон, памятуя о том, что Троцкий любил утиную охоту. Маргарита одобрила включение в оперативную группу в качестве связницы дочери Магды. Она обеспечивала связь резидента с боевой группой Иосифа Григулевича, готовившей атаку на «крепость» Троцкого в Койоакане, на окраине Мехико. Непосредственное руководство боевиками осуществлял художник Давид Альфаро Сикейрос, участник гражданской войны в Испании, имевший прозвище «Лихой полковник».
Провальная атака Сикейроса на «крепость» Троцкого вынудила Эйтингона использовать запасной вариант операции. «Том» заверил Центр: «Мы исправим наш промах». Промах был исправлен с помощью Рамона Меркадера. Операция прошла успешно, но Меркадер был схвачен на месте преступления.
Перед резидентурой в Нью-Йорке была поставлена задача по вызволению Меркадера из мексиканской тюрьмы. Оттуда и осуществлялось руководство операцией. Нелькен входила в «группу поддержки» «Гнома» и была посвящена в некоторые детали операции. «Вытащить» Меркадера из тюрьмы было поручено нелегалам «Хуану» [31] и «Гарри» [32]. Затем планировалась переброска Рамона в Акапулько, и позже – на Кубу. Нелькен подталкивала нелегалов к более энергичным действиям. Она была уверена, что в 1941–1943 годах для побега имелись самые благоприятные условия. Если бы операция удалась, искать в этом «руку Москвы» было бы сложно, поскольку посольства СССР в Мехико тогда ещё не было.
О связях Нелькен с НКВД руководители КПИ в Мексике догадывались и считали, что она «приставлена» к партии для негласного контроля. От Маргариты добивались признаний: «У тебя не должно быть секретов от партии. В чём конкретно ты помогаешь «совьетикос»? Нелькен не поддавалась на давление, поскольку обещала Эйтингону, что при любых обстоятельствах будет молчать. Её обвиняли не только в «скрытом троцкизме», но и «предательской деятельности», в связях с немецкой разведкой. Недруги распространили фальшивку о том, что Нелькен работала на немцев ещё в годы Первой мировой войны, когда «вышла замуж за немецкого дипломата, от которого родила своих детей Магду и Сантьяго». На самом деле Магда родилась в 1915 году вне брака, от богемного художника из тогдашнего окружения Нелькен. Мужем и отцом Сантьяго (родился в 1922 году) был Мартин де Поль.
Злонамеренные выдумки привели в 1942 году к исключению Нелькен из партии «за троцкизм». Она тяжело переживала несправедливость, добивалась пересмотра решения. Эти интриги,
