Паркер вовсе не собирался вновь отпускать Пресли в голливудские джунгли, рискуя финансовым равновесием, обретенным по мере гастролей. Помимо Летнего фестиваля Элвиса Пресли, до конца года было намечено больше полусотни выступлений, и публика не выказывала ни малейшего признака усталости, о чем говорит количество распроданных билетов. 24 апреля состоялся первый концерт в том году — в Маконе, штат Джорджия. Более десяти тысяч зрителей выложили от пяти до десяти долларов, чтобы посмотреть на Пресли живьем. Столько же было на следующий день в Джексонвиле, штат Флорида, в Тампе — восемь тысяч, в Лейкленде — двадцать четыре, в Мерфисборо, штат Теннесси, — двенадцать, в Атланте — семнадцать тысяч.
После возвращения Элвиса на сцену в начале десятилетия количество зрителей не сильно варьировалось от города к городу, даже в глухомани. Побывав королем рок-н-ролла, Пресли превратился в главного поп-певца американской глубинки, в Джонни Эпплсида[19] XX века: его способность заставить подпевать себе всю страну напоминает о благотворном странствовании его предшественника. Точно так же, как яркие комбинезоны и броские украшения создавали иллюзию роскоши в глазах публики, стремящейся к процветанию и общественному признанию, в полноте Элвиса было что-то ободряющее для трудящихся из маленьких городков и поселков городского типа: тучность была признаком сбывшейся американской мечты об изобилии для всех.
Повсюду местная пресса рассыпалась в похвалах спектаклям с семейной атмосферой, не оторванным от корней, проникнутым добродушным юмором местного уроженца, возвышенного своим успехом. Зато критики из крупных нью-йоркских или лос-анджелесских газет были гораздо менее снисходительны. Хотя «продвинутая» элита благосклонно относилась к китчу, проповедуемому Королем, его порицали за ненужный шум без всякого чувства меры, не имеющий ничего общего с качеством, которое некогда его прославило. В самом деле, проблески гения случались все реже, например, в тот июльский вечер 1975 года, когда Элвис сел к роялю и потрясающе исполнил «You’ll Never Walk Alone» («Ты никогда не будешь ходить одна») — тему из мюзикла «Карусель», с которой начался творческий путь его кумира Роя Гамильтона в 1954 году.
За редкими исключениями, его появления на публике были чем-то средним между рутиной и провалом — по мере поглощения допинга. Раздувшийся Пресли, оскорбляющий своих поклонников и яростно швыряющий в них гитару в приступе безумия, — в то лето это стало скорее правилом. Однажды он публично унизил Кэти Вестморленд, а потом покаялся и осыпал ее драгоценностями, как только улеглась буря у него в голове. А доктор Ник чудом избежал смерти, когда Элвис выстрелил в экран телевизора, а пуля срикошетила и попала ему в грудь. Своими увещеваниями по поводу употребления лекарств доктор вызвал гнев Короля, который потом пытался загладить свою вину, предоставив ему беспроцентную ссуду в 200 тысяч долларов, — Никопулосу нужны были эти деньги для своей новой фирмы.
И вот в такой атмосфере конца света открылся Летний фестиваль Элвиса Пресли 1975 года. Элвис не готовил новый спектакль и в основном пел на заказ: по рядам зрителей пустили ведерко для шампанского, в которое они должны были класть записки. Он не держался на ногах и сидел, развалясь, на стуле, а к концу вечера улегся прямо на сцену.
Этот балаган продлился три дня, полковник отменил ангажемент «по медицинским показаниям» и отправил певца в Мемфис, где его тотчас положили в больницу. Две недели лечения позволили ему встать на ноги, но и только: он по-прежнему периодически страдал от острых приступов паранойи.
Теперь уже наваждения Элвиса вышли за рамки привычного и свидетельствовали о безумии. Любовь к кино вкупе с фотографической памятью позволяла ему с отроческих лет цитировать целые фрагменты из увиденных фильмов. Николас Рей, режиссер фильма «Бунтарь без причины», который познакомился с Элвисом в Голливуде в середине пятидесятых, был покорен, услышав, как Пресли слово в слово воспроизводит диалоги Джеймса Дина. Двадцать лет спустя эта способность обратилась в невроз: Элвис вступал со своей «мафией» в словесные состязания вокруг реплик из фильмов, которые могли длиться часами.
Точно так же периоды безудержных трат, начавшиеся с приходом успеха, теперь превратились в сумасшествие; раньше Элвис совершал безумства, а теперь впал в безумие. Вернувшись с гастролей в начале лета 1975 года, он купил себе четырнадцать «кадиллаков» у своего мемфисского поставщика, но если обычно покупки такого рода делались для подарков близким (в данном случае зубному врачу и Мирне Смит из «Свит Инспирейшнс»), то теперь одну из машин, купленных в тот день, он преподнес незнакомке, случайно оказавшейся у дилера. Что же до страсти Элвиса к кольцам, часам, браслетам и цепочкам, ее уже ничто не сдерживало после того, как новый «придворный» ювелир из Мемфиса Лоуэлл Хейз вошел в его близкое окружение через посредство доктора Ника. Если раньше Пресли ограничивался эпизодическими ночными «налетами» на ювелирную лавку, то теперь требовал от ее владельца, чтобы он следовал за ним на гастролях со всем своим товаром, удовлетворяя его прихоти.
С течением времени счета достигли суммы в миллион долларов — 85 680 долларов за один лишь июль 1975 года, и Вернон Пресли рвал на себе волосы, когда счета приходили в Грейсленд. Но это было еще не самое страшное: последняя страсть его сына гораздо быстрее подорвала его финансы.
В начале года местная пресса сообщила, что Джерри Ли Льюис и Чарли Рич недавно приобрели частные самолеты. Эта новость уязвила тщеславие Короля, который не собирался отставать от знаменитостей кантри и рок-н-ролла. Он тотчас присмотрел себе подержанный «Боинг-707», выставленный на продажу на развалинах империи Роберта Веско, бизнесмена, сбежавшего в Коста-Рику после громкого финансового скандала.
Эта покупка не была такой уж нелепой, как могло показаться на первый взгляд. Каждый год Пресли тратил целое состояние, перемещаясь во время гастролей на наемных самолетах, и с точки зрения бухгалтерии приобретение самолета было совершенно здравым поступком. Зато обуявшая его исступленная любовь к воздухоплаванию была гораздо менее разумной. Уже в апреле, когда определенные обстоятельства помешали ему приобрести «Боинг-707», он подписал договор о покупке «Конвэра-880» на сто мест, который уступила ему авиакомпания «Дельта» за 250 тысяч долларов. Личный самолет Короля тотчас окрестили «Лайза Мария», украсили пресловутым логотипом «ТСВ» и перегнали в Техас, где специализированная компания должна была оборудовать салон, столовую и спальню с ванной, в которой были золотые вентили. Пока шли эти работы, он купил за 850 тысяч долларов реактивный самолет «Джет Стар Локхид» на шестнадцать мест и пользовался им для текущих поездок.
Летом, узнав, что Элтон Джон подарил своему импресарио «роллс-ройс», Элвис решил взвинтить ставки и преподнес полковнику двухмоторный «Грумман», сильно обременив того громоздким подарком. Новая мания Пресли этим не ограничилась. В августе он решил взять напрокат на год тяжелый «Фэйрчайльд Ф-27» за 13 тысяч долларов в месяц, но несколько дней спустя отказался от этой затеи, выписав чек на полмиллиона долларов за реактивный «Аэро Коммандер». Наконец, в следующие недели он пополнил свою коллекцию, вложив деньги в «Фалькон» 1966 года выпуска, который должен был перевозить его музыкантов во время гастролей.
Не считая стоимости покупки, содержание этого воздушного флота съело бюджет Элвиса, о чем его сразу предупредил отец. Желая как можно скорее избавиться от «Джет Стар», который стал не нужен после выхода из ремонта «Лайзы Марии», Вернон Пресли связался с неким Найджелом Винфильдом, не зная, что тот принадлежит к одной из крупнейших преступных группировок в Америке. Заключенный ими договор, крайне выгодный с точки зрения империи Пресли, был всего лишь попыткой отмывания денег, и в результате Элвис оказался впутан в сложные юридические хитросплетения, последствия которых и после его смерти расхлебывали его наследники.
Тем временем Король был на грани разорения. Не говоря уже о подарках, которые опустошали его закрома быстрее, чем их наполняли поступления от концертов, капиталовложения в новый спортивный комплекс в Мемфисе серьезно подорвали его финансы. Хотя дела, которые вел от его имени полковник, складывались удачно, с 1974 года Элвис тратил больше, чем зарабатывал. За вычетом налогов и расходов на его королевский образ жизни, семь миллионов, заработанных в тот сезон, принесли ему лично только полтора миллиона долларов, тогда как потратил он вдвое больше.
Если двадцать лет назад его пластинки обеспечили взлет компании Ар-си-эй, теперь они расходились плохо, и качество его последних записей не способствовало тому, чтобы вновь раскрутить этот изношенный маховик. Слишком непредсказуемые выступления на сцене не позволяли выпускать по несколько концертных альбомов в год, как было в начале десятилетия; что же до студийных записей, то Элвис находился в таком состоянии физического и морального упадка, что и слышать не хотел о поездке в Нэшвилл или в Голливуд.
