Тохе ты не сгодилась!
Его слова хлёсткой пощёчиной обжигают сердце, волнами нестерпимого жара расходясь по телу. Слухи? От кого? От Златы? Об этом они мило болтают на переменах?
– Грязный оборванец! – Хватаю со стола яблоко и без зазрения совести швыряю в Ветрова. Я задыхаюсь от обиды и даже не думаю прятать слёзы. Спасти меня от гнева отца, чтобы позже сломать самому, – вот его цель!
– Избалованная дрянь! – Сава ловко уворачивается и продолжает наступать.
– Жалкий бродяга! Подкидыш! – шиплю в отчаянии и спиной упираюсь в стену. – Я тебя…
Хочу сказать "ненавижу", но слова тонут в свирепом взгляде напротив, насквозь пропитанном арктическим холодом.
– Давай, Марьяна, скажи! Это же так просто! – насмехается парень.
И снова между нами ничтожное расстояние. Тяжёлое дыхание. И бьющий в нос аромат лайма и мяты. А ещё боль, что колючей проволокой сковывает сердце, и горькое понимание, что быть такой же жестокой, как Сава, не хочу.
– Все как один твердят, что ты хороший! Что тебе просто не повезло! – Притворяться сильной больше не выходит. – Что нужно понять тебя и дать немного времени. Но, Ветров, ты монстр! В тебе нет ничего человеческого!
– Может, ты просто плохо искала, Нана?
– Не называй меня так! – Отталкиваю с дороги подонка и хочу убежать. С меня довольно его унижений! – Ты мне никто, слышишь? Никто!
– Что за шум? Что здесь происходит? – Сонный голос отца из гостиной как по команде остужает мой порыв. Я, наверно, рождена под созвездием птицы "обломинго"! Ноги немеют и неподвижными столбами прирастают к полу. Сердце пропускает удар за ударом, а кожу вдоль позвоночника холодит мелкая дрожь. Всё это – только начало! Стоит только отцу увидеть меня полуголой в компании парня, и пощёчиной отделаться не удастся. Закрываю глаза и, отсчитывая его шаги из гостиной, мысленно готовлюсь к худшему …
– Игорь Александрович, простите! Моя вина! – Ветров резко разворачивается, неуклюже задевая плечом, и скрывает меня от отца за своей широкой спиной. – Я спустился попить, но разлил минералку и напугал Марьяну.
– Разлил – убери! – зевает отец у порога, лениво скользя по нам с Савой взглядом. Он, разумеется, замечает меня, но всё, что видит, – это мои перепуганные глаза из-за плеча Савелия. – А ты спать иди, дочь! Завтра в школу!
Глава 6. Секрет
Савелий.
Десять лет назад.
Парагвайский ветер мне в спину, как скучно! Ни одного пацана! Ни одной нормальной игрушки! Всё вокруг в розовых тонах и нелепых воздушных шариках. И сколько глаза не три, ничего не меняется!
Навалился спиной на высокий забор и, закусив в зубах колосок, в десятый раз из букв на огромных флажках, растянутых между яблонь, пытаюсь составить слово.
«Марьяне 7 лет».
Это что за имя такое у девчонки? Глупое, несуразное, так впору кликать мартышек в зоопарке! Смакую его на языке и хочу сплюнуть, как горькую таблетку! И зачем, спрашивается, родители притащили меня сюда?
Ах да! У папы дела с дядей Игорем, у мамы – лишний повод покрасоваться перед подругами в новом платье. А я? Кто-нибудь подумал обо мне? Мне скоро восемь, и проводить вечер в компании волшебных единорогов и воздушных зефирок как минимум странно.
Уже битый час пинаю ветер, слоняясь у заднего двора небольшого загородного дома. Я давно объел всю малину с кустов и собрал в спичечный коробок несколько божьих коровок и одного муравья, но этот дурацкий вечер даже не думает подходить к концу. Конечно, я могу вернуться на праздник. Но что меня там ждёт? Глупые шутки глупых подруг именинницы? Сюсюканье их мамочек? Сахарная вата розового цвета? Или торт с пряничным пони, тоже, кстати, розовым? Поочерёдно закрываю ладонью глаза, внимательно приглядываясь к серому кирпичу, небрежно брошенному возле цветочной клумбы. Я – не я, если под ним не найду дождевого червяка!
Вот только находка вгоняет в уныние! Этот вертлявый гад тоже розовый, как и всё вокруг! Дурацкий цвет для дурацких девчонок! Терпеть их не могу! Вообще, не понимаю, для чего они нужны? Правда, ну какой от них толк? Уверен, от дождевого червяка пользы куда больше, чем от девчонок! С этими капризулями даже разговаривать скучно! А эти их вечные «фи»? Да пацаны сейчас оторвали бы с руками мой коробок, а эти? Давай визжать, плакать, ябедничать. Ну нет, в этот замок розовых соплей я больше ни ногой!
– Вот ты где, проказник! – отцовский голос сменяется увесистой ладонью на моей спине.– Как улов?
– Негусто, – пожимаю плечами и, поместив червяка в коробок, прячу тот в карман шорт. – Может, домой?
– Ещё немного потерпи, малыш, – отец ерошит мне волосы на голове, как маленькому, честное слово! – Поиграй пока с Марьяной!
– С девчонкой? – брезгливо морщусь. – Да меня тошнит от одного её имени!
– А мне она показалась хорошей.
– Папа, это называется иллюзия! Не бывает хороших девчонок!
– Бывает! – смеётся отец.
– Враки! – отвечаю уверенно! Да что тут спорить? Но у отца, как всегда, наготове железная отговорка:
– А как же мама?
– Ха! Мама не девчонка! – заявляю, с важным видом, упирая руки в боки.
– А кто же тогда? – растерянно округляет глаза отец и изо всех сил старается не рассмеяться.
– Мама – это мама, папа! Что непонятного? – развожу руки в стороны. Вот уж эти взрослые! Всё им приходится объяснять!
– Ну ладно, сын, будь по-твоему, – папа признаёт поражение. – И всё же пойдём за стол.
– Нет, я лучше тут.
– Уверен? – да что за привычка: переспрашивать всё по миллиону раз?
– Да!
– Ну, смотри сам, конечно! – подозрительно быстро соглашается отец и даже спешит вернуться к гостям.
– Кстати, ты в курсе? – Замирает он возле бочки с водой, – папа Марьяны обещал минут через двадцать запустить фейерверк.
– Фейерверк? – С этого и нужно было начинать! – Салютную батарею или фонтан? А залпов сколько? Откуда он его будет запускать?
– Пойдём,– кивает папа и протягивает ладонь, – вместе у него всё разузнаем.
– Ладно, идём!
Один-ноль в пользу отца! Хватаю его за руку и, сжав
