Гангстерские ритуалы напоминают и церемонии, практикуемые в национальных видах воинского спорта, и сценическую практику театра Кабуки, ибо имеют с ними общий корень. Так же неподвижны и торжественны позы сидящих на полу, коротко остриженных людей с неприятными грубыми лицами, одетых в черное кимоно. Словно вороньи крылья взлетают рукава, когда они воздевают руки или простирают их пред собой, отвешивая общие поклоны. Тогда отчетливо видно, что почти у каждого из этих людей не хватает на левой руке фаланги мизинца. У самых молодых мафиози, примерно студенческого возраста, кожа на обрубленных пальцах еще красная, едва затянувшаяся. А у иных мизинцы и вовсе еще забинтованы: все они обрубили пальцы сами в знак верности банде при вступлении в нее. Как и члены всякого добропорядочного общества или клуба, с этого дня они ежемесячно платят банде членские взносы, если взносы не поступают в течение трех месяцев, их исключают из банды.
Так же, как и участники других японских церемоний, гангстеры идут по соломенному полу, не отрывая от него своих ног в традиционных белых носках с отделенным большим пальцем. Но все же в церемониях гангстеров есть свои особенности. Они исполнены трагической обреченности, что подчеркивается обилием черного и белого цветов одежды и настенных украшений, короткими отрывистыми возгласами.
От средневековых самураев унаследовали нынешние японские мафиози и обычай покрывать свое тело разноцветной татуировкой. Этот обычай уходит корнями в тысячелетние древние культы народов Океании. Татуировка имела магическое значение, предохраняя человека от злых духов. Оттуда, из Океании, пришла одна из волн древних переселенцев на Японский архипелаг. Остатки их, получившие имя айнов, и поныне живут еще на Хоккайдо. Считается, что именно айны принесли обычай татуировки на Японские острова.
Татуировка гангстеров в Японии не имеет ничего общего с вульгарной и непристойной татуировкой бандитов в иных странах и даже перекликается с росписью старинного фарфора. Исполненная разноцветной тушью, она может изображать, например, схватку орла с тигром. Иногда это изображение сцен боевой самурайской жизни. Самураев с такой татуировкой часто можно встретить на средневековых гравюрах: странно видеть на картине человека, на спине у которого нарисована еще одна картина.
Школа разговорного жанра
...Основатель банды Ямагути-гуми — Сюнкити Ямагути не был самураем. Его отец — рыбак с острова Сикоку, тогдашней, да и нынешней глухой провинции Японии. В то время, в начале нынешнего века, самураев уже не именовали самураями. Их называли «якудза», что значит — плохой человек, битая карта. Все меньше они занимались грабежами. Главным промыслом их стала вербовка дешевой рабочей силы для крупных строительных и промышленных проектов: Япония готовилась к большой войне.
Примечательно, что этим грабительским бизнесом якудза продолжают пробавляться и в современной Японии. Сейчас они уже не могут по-бандитски запугивать любого рабочего, выпускника школы или техникума, оператора ЭВМ. В их распоряжении остались лишь самые беззащитные люди — безработные, бездомные, потерявшие все. Они могут рассчитывать только на поденную работу, и с ними мафия обращается так же, как с рабочими начала века, потому что и тем и другим некуда было пожаловаться на притеснения.
В начале первой мировой войны Сюнкити Ямагути приехал в портовый город Кобе. Не прожив в Кобе и года, он создал здесь союз грузчиков, названный, как это принято в Японии, по имени предводителя — союзом Ямагути. Занимались они тем же — грабительским посредничеством при найме портовых рабочих, заодно воровали грузы с небольших судов. И когда дела пошли в гору, Сюнкити Ямагути решил дать своей банде другую, более надежную вывеску — объявить ее школой воспитания артистов разговорного жанра.
Есть в Японии старинный вид драматического искусства. Певец-сказитель, сидя на коврике, заунывным речитативом пересказывает старые баллады о похождениях благородных рыцарей, о кровавой междоусобной борьбе родов Тайра и Минамото. Он то поднимает голос до драматического накала, заставляя слушателей затаить дыхание, то зарыдает, и в этих звуках слышится одновременный плач разных людей. Лицо рассказчика никогда не принимает вида застывшей японской маски — в нем то княжеская надменность, то угодливость простолюдина... Перед рассказчиком на полу лишь маленький сложенный бумажный веер. В руках артиста он превращается то в разящий меч, то в кисточку для письма, то в кинжал для харакири...
Сюнкити Ямагути, наверное, блестяще владел этим искусством, поскольку в течение нескольких десятилетий он беспрепятственно разъезжал по стране в качестве артиста и преподавателя разговорного жанра, вербуя все новых и новых членов в свою банду, создавая ее дочерние предприятия в разных концах Японии. Как пишет газета «Асахи», известная японская певица Миссора Хибари в огромной степени обязана своим сценическим успехам протекции Ямагути-гули.
В 1925 году Сюнкити Ямагути передал власть в банде своему двадцатитрехлетнему сыну Нобору. Так молодой гангстер стал «крестным отцом» набиравшего силу бандитского синдиката. Словно император, он получил титул Ямагути-второй. Отныне каждый новый глава Ямагути-гуми получал такой же титул, состоящий из его имени и порядкового номера: «второй», «третий», «четвертый»... Молодой хозяин значительно расширил контакты своей банды с собратьями в портах Токио и Иокогамы. В 1932 году он уже владел двенадцатью грузовиками в порту Кобе, основав там транспортную компанию Ямагути. Так же как и отец, он продолжал увлекаться разговорным жанром «Нанива» и вскоре перенес свой штаб в город Осаку, расположенный недалеко от Кобе.
«В тридцатые-сороковые годы якудза по заданию японской армии занимались шпионажем, торговлей опиумом и вербовкой штата для армейских публичных домов в оккупированных странах Азии, чем заслуживали благосклонность армии и правительства»,— пишет журнал «Джэпен куотерли». Об этом периоде деятельности мафии в японской печати говорится мало.
Во время войны третьим главой Ямагути-гуми стал Кадзуо Таока. Как и его предшественник Нобору Ямагути, он был очень молодым, однако на фронт призван не был. Очевидно, японская военная машина использовала многих мафиози в своих целях. В 1942 году он вышел из тюрьмы, поскольку по всей стране была объявлена амнистия. Она была посвящена 2600-летию мифического императора Дзимму, официального основателя императорской династии. Каково же было первое душевное побуждение Кадзуо Таоки после выхода на свободу: отомстить властям?.. Совсем наоборот... В этом вновь проявилась одна из характерных черт мафии — не пользоваться замешательством правящих кругов в критические для них минуты, а помочь им держать в узде население. Именно потому мафия так долго существует, так безнаказанно и открыто творит свои преступные дела в нынешнем обществе компьютеров и всеобщей грамотности.
В годы войны японские власти массами вывозили людей из Кореи, превращенной ими к этому времени в свою колонию. К концу войны в Японии проживали тысячи корейцев, занимавшихся, по существу, рабским трудом. Однако к концу войны, когда силы империи были подорваны, держать корейцев под контролем стало трудно. Полиция, чьи ряды также поредели, справляться с ними уже не смогла. Среди корейцев начались волнения. Они требовали освобождения от рабства, возвращения на родину. Кто же пришел на помощь полиции? Конечно же, мафия. В помещении театра города Кобе (вспомним о приверженности банды Ямагути-гуми к сценическому искусству) был сформирован ударный отряд под названием «Медведь». Во главе его стал Кадзуо Таока, успевший занять видное положение в Ямагути-гуми. Здоровяки-мафиози избивали, арестовывали безоружных корейцев, загоняли их обратно в казармы. После этого случая прозвище «Медведь» пришло к самому Таоке и сопровождало его всю жизнь. В 1945 году он возглавил Ямагути-гуми, получив титул Таока-третий...
После войны Ямагути-гуми и другие союзы мафии стали именоваться в полицейских отчетах «народными отрядами самообороны». Вскоре к ним прибавилось еще одно название — «Народные отряды борьбы с коммунизмом». Мощные и мобильные союзы японской мафии были использованы правительством для борьбы с социалистическим движением, быстро набиравшим силу в послевоенной Японии. Поддерживаемая правительством и американцами, Ямагути-гуми окончательно сбросила с себя актерский костюм. В полицейских документах она была официально зарегистрирована как террористическая организация — Союз мафии. К началу пятидесятых годов в ней насчитывалось уже двенадцать тысяч человек. Однако в 1950 году был выпущен правительственный указ о роспуске основных террористических организаций. Ямагути-гуми тоже приказано было самораспуститься. Ямагути повиновалась и даже провела торжественную церемонию самороспуска, но буквально на следующий день возродилась под именем «Школы обучения речитативному жанру».
