как много мы с тобой потеряли.
Северус склонился над нею и поцеловал в губы. Целовал долго, с чувством, глубоко. Потом снова был секс. И снова висела в комнате бархатная темнота со скрипом матраса и шорохом простыней, запахом сандала из благовоний и мерцающей пляской огня по стенам.
Вернувшись в Англию, старшие Поттеры вдруг слегли с температурой и кашлем. Потом по их коже высыпала непонятная сыпь с неприятным кислым запахом. Вызванный колдомедик диагностировал драконью оспу и велел молодым срочно съехать, пока они не заразились.
Лили заметалась было, но муж успокоил её, сказав, что Альбус Дамблдор предоставил в их распоряжение свой дом в Годриковой впадине. Можно пожить там временно.
Через два месяца Джим похоронил родителей. И не только он, по всей магической Британии пронеслась эпидемия драконьей оспы, подчистую выкосив почти всех стариков. Дома и фамильные резиденции, в которых умерли зараженные — сожгли. Молодой паре Поттеров пришлось покупать дом в той же Годриковой впадине, ибо такой продавался по соседству.
Вынашивая ребёнка, Лили испытывала некоторую вину: во-первых, старшие Поттеры так и не дождались желанного внука, а во-вторых, он не был ребёнком Джима, его отцом был Северус… Возможно, Джим что-то подозревал, так как начал коситься на располневшую талию супруги. Конечно, он тоже не был идиотом, твердо знал, что при такой разгульной жизни хоть одна любовница да понесла бы от него. Но беременных среди них не было, и Джим всё больше убеждался в том, что он, возможно, бесплоден.
Когда беременность Лили стала очевидной, Джим махнул рукой — а, будь что будет! — он не винил жену, понимал, что иначе быть не могло. Но ревность всё же грызла его порой, его женушка с кем-то спуталась, сбегала налево и наставила ему рога. А ведь аниформа у него и так рогатая! Тьфу ты, слов нет…
Начались скандалы и придирки в стиле стихов Асадова:
Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
«А я и не думал, что ты такая!»
«А я и не знала, что ты такой!»
До драк, к счастью, не доходило. Джим все-же оставался в рамках приличия, не рискуя поднимать руку на беременную жену. Кроме того, он никогда не пытался вызнать, кто папаша ребёнка, интуитивно чувствуя, что эта информация ему не понравится.
В положенное время, тридцать первого июля 1980 года, Лили родила здорового мальчика, названного Гарри Поттером.
Комментарий к Часть 1. Параллели
Ночная Венеция:
https://sun9-76.userapi.com/9kyj5klV9zPPTMV8LrPPhbtvmoWtkhh32PxtoQ/beMS-qlZQoI.jpg
https://sun9-67.userapi.com/c206816/v206816128/1831de/bgDJ7IHtJlA.jpg
Гондолы:
https://sun9-42.userapi.com/dKGQT5BDFGgYuLWOWVtijl9B8utskOGHcCtGyA/TOVe_8doECs.jpg
https://sun9-51.userapi.com/90-e8ZOS4yLp4ViFkl7q9fdUIOy1GkXl8NSggw/AqDYXSm4wzA.jpg
Часть 2. По пути пророчества
Том Реддл распадался. Как цветок купавки по мере увядания. Сначала усыхал и выпадал самый большой внешний лепесток, потом второй такой же с другой стороны. Затем друг за другом отмирали и опадали прочие лепестки. Так и личность Тома Реддла. Его смерть заживо можно сравнить с прогрессирующей болезнью бешенства — при расколе души часть за частью умирал мозг.
Убийство родственников в шестнадцатилетнем возрасте всё же было отмечено магией: Том убил собственного отца и ни в чем не повинных дедушку с бабушкой, старших Реддлов. А потом Том запечатлел убийство, как трофей, сложил магию смерти в сосуд-шкатулочку, создал крестраж.
Миртл Уоррен, Реддлы, Регулус Блэк, Хепзиба Смит… Дневник, кольцо, медальон, чаша… Чья смерть создала крестраж в диадеме, Том уже не помнил — начал деградировать, распадаться, умирать как личность.
Сначала это проявлялось как нечто неопасное — малюсенькие такие провальчики в памяти. Которые позже переросли в более серьезные приступы потери памяти. Если бы Том обратился к маггловскому психотерапевту, тот со стопроцентной гарантией диагностировал бы у пациента ретроградную амнезию с прогрессирующей шизофренией.
Но Том ни к каким маггловским докторам не обращался, к целителям в Мунго — тоже. Зачем? Он здоров, и у него прекрасное самочувствие.
Шли годы. Участки мозга, утратив какие-то нейроны, искали дополнительные пути соединения, пытались отрастить новые щупальца-нервы. Но, как известно всему миру, нервные клетки не восстанавливаются. И всё больше и шире становились пустые и мертвые участки в мозгу Тома Реддла.
Почему-то природа устроила так, что любой человек, начиная утрачивать себя как личность, становится агрессивным. Пожилые люди, например, на последних стадиях деменции начинают материться. Ругаются так, что хоть не дыши… И лярва ты, и курва, и проститутка, невзирая на пол и возраст. Вот и на Тома начали нападать непонятные приступы агрессии, которых он сперва пугался, надолго замыкался в себе и отгораживался от остальных, но потом, с течением времени, перестал обращать внимание на то, что он говорит и вытворяет. Перестал видеть, что народ его откровенно боится. Том постепенно становился монстром.
Припадки безумия были замечены его верными последователями. Их господин то и дело впадал в депрессию. Охваченный приступами меланхолии, он начал вскоре кричать на своих приближенных, швырялся в них тяжелыми предметами. Северус видел, как разрушается личность Тома, как всё больше он утрачивает все человеческое — добрые и светлые чувства. Рыцарей Вальпурги он вдруг переименовал в Пожирателей Смерти, начал заговариваться и вслух мечтать о бессмертии… Стал очень-очень мнительным и на любую мало-мальскую ложь остро реагировал, мог сильно обидеться и наслать на лгуна порцию Круцио. Врать Лорду стало просто смертельно опасно. Начал снова убивать, тем самым разрушаясь как личность всё больше и больше. Стал посылать своих рыцарей Пожирателей в очистительные рейды, вычищать эту гнусную грязную нечисть — магглов и полукровок. И попробуй не выполнить! Попробуй пощадить хоть одного маггла, неприятностей не оберешься. Том чуял и воочию видел ложь и тут же наказывал слабака, жестоко наказывал — Круцио, молнии Баубиллиуса и Брахиам Эмендо — были ещё щадящими, все принимали эти «ласки» прямо-таки с благодарностью, страшась самого страшного наказания — Авады Кедавры.
Одним промозглым январским вечером 1980 года, задолго до рождения Гарри Поттера, Северус, озабоченный болезнью Тома, в тяжких раздумьях о том, как помочь ему, зашел в трактир «Кабанья голова», чтобы согреться, выпить чего-нибудь согревающего и подумать над проблемой.
Посасывая через соломинку любимый перечный коктейль в самом темном углу, Северус увидел, как в трактир вошел Дамблдор и, подойдя к стойке, спросил у бармена:
— Трелони здесь?
Аберфорт молча кивнул на лестницу. Альбус украдкой стрельнул глазами по сторонам и неспешно двинулся туда. С видом, будто он случайно сюда зашел, директор скрылся на втором этаже. Северус нахмурился, неторопливо размышляя о том, что, может быть, стоит попросить помощи у Дамблдора? Всё-таки Том тоже его бывший ученик, и как профессор, он вполне может дать дельный
