подумать, что вечером он поднимется в спальню, которую мы с ним по необходимости делили.
Но зря беспокоилась.
Громов наверх не явился. И я, измаявшись от событий сумасшедшего дня, неосторожно прикорнула на кровати, да так и продрыхла до самого утра.
А утро принесло свои открытия. Да такие, что о вчерашнем невольно пришлось ненадолго забыть.
После душа и проверки почты, на которую мне действительно прислали новое письмо — о зачислении, я спустилась вниз, ведомая голодом.
Сегодня предстояло заняться подготовкой к учёбе, но и эти планы пришлось отодвинуть.
Потому что, переступив порог столовой, я обнаружила за столом Громова.
И он выглядел так, будто на войну собирался.
Все мысли о вчерашнем помешательстве вытеснила из головы ниоткуда взявшаяся тревога. Я кожей ощущала, что-то стряслось.
Супруг бросил на меня сумрачный взгляд.
— Доброе утро.
— Сомневаюсь, — пробормотала я. — Что-то случилось?
Странное дело, но я почти радовалась, что какая-то забота смогла хотя бы на время отодвинуть от нас необходимость как-то адресовать случившееся вчера.
Взгляд Громова всего на секунду задержался на V-образном вырезе моего домашнего свитера, а меня уже бросило в жар.
К счастью, это меня испытывало на прочность лишь моё разыгравшееся воображение.
— Случилось.
Я уселась за стол, не спеша приступать к завтраку.
— Может… расскажешь?
Громов, видимо, совсем не ожидал от меня каких-либо попыток пойти на контакт после вчерашнего. Но меня мучила всевозрастающая тревога и сейчас было совершенно не до того, что он там мог вообразить или подумать.
И тревогу мою подпитывало то, что Громов сидел за завтраком во вчерашней одежде и вообще выглядел так, будто спать не ложился.
Что могло объяснять его вчерашнее отсутствие в нашей спальне.
— На предприятии случилась авария.
— На твоём предприятии?.. — охнула я.
— На моём, — кивнул Громов.
И по тому, с какой неохотой он говорил, я поняла, что всё серьёзно.
— Много… много повреждений? Насколько всё плохо?
Я только сейчас заметила, что он почти толком не ел. Сидел над тарелкой, скорее раздумывая, стоит ли тратить время на пищу.
— Не конец света, но запуститься в срок мы не успеем.
— И это значит…
Все планы придётся корректировать. Очень сильно. Основательно.
Так. Он же говорил что-то о стремлении поскорее выйти на прибыль. Иначе…
Кажется, Громов сообразил, что я умудрилась дойти до кое-каких собственных выводов. Потому что покачал головой и невесело усмехнулся.
— Первую сумму я выплачу безо всяких задержек.
У меня внутри всё заледенело.
— А… дальше? Что будет дальше?
Громов помолчал.
— Говорю же, корректировать планы.
— Очень размытая формулировка.
— Требуешь конкретики? — он покачал головой. — У меня её нет. Сейчас нужно точно оценить ущерб, обсудить все вопросы с подрядчиком… короче, дел ещё много.
— Мне очень жаль, — прошептала я и отчётливо поняла, что не просто жаль. Ощущение было такое, будто эта беда вдруг стала на все сто процентов моей, то есть общей.
Пусть мой пока ещё муж делить её со мной и не собирался.
— Не бери в голову, Митина. Не твои заботы. Но за участие — спасибо.
— Если я могу чем-то помочь…
— Ничем, — Громов мотнул головой и поднялся из-за стола. — Занимайся учёбой. Не хотелось бы, чтобы мои старания оказались впустую.
И он вышел из столовой, оставив меня раздумывать над услышанном. Правда, надолго мои раздумья не затянулись.
В кармане штанов завибрировал телефон.
Неизвестный номер. Наверное, звонят из универа.
И как я сейчас смогу сосредоточиться на учёбе?
Но мне, как оказалось, и не пришлось.
Потому что звонили вовсе не по поводу курсов.
— Алина, доброе утро, — зазмеился из динамика голос Плотникова. — Мы можем поговорить?
— Нет, мы не можем, — огрызнулась я.
— На твоём месте я не спешил бы отказываться от разговора. В твоих же интересах меня сейчас выслушать.
Какое-то время я просто молчу, как последняя идиотка. А главное, отчётливо понимаю, что очень нехитрая уловка Плотникова таки сработала. После его таинственных слов я не нахожу в себе сил сбросить звонок.
Может, и смогла бы, если бы полчаса назад угрюмый и в душе наверняка обеспокоенный Громов не сообщил мне о диверсии на заводе и о её тяжких последствиях.
Слишком уж подозрительное совпадение событий. Сначала такие вот новости, а потом звонок от Толи-маньяка.
— Слушаю, — стискиваю телефон, будто надеюсь, что это придаст мне хоть какие-то силы.
— Нам стоило бы встретиться.
Нет, он попросту издевается. Мало мне в жизни проблем. Сначала вся эта катавасия с курсами, потом авария на предприятии, теперь ещё Плотников, чтоб его!
За что судьба так меня ненавидит?
— Не стоило бы, — стараюсь контролировать голос, потому что злить этого странного человека мне запрещает какое-то не очень приятное внутреннее ощущение. — Толь, если ты хочешь что-то сказать, говори. У меня нет ни времени, ни…
— Речь о вашем будущем.
— Нашем?..
— Твоём и твоего мужа. Как думаешь, это достаточный повод уделить мне своё драгоценное время?
Я непроизвольно сглатываю образовавшийся в горле ком. Мне это совершено не нравится. Хотя бы уже потому что Плотников отбросил свою привычку заходить издалека и медленно подкрадываться к интересующей теме.
Тревожный звоночек.
А я и без того уже оптимистичным настроем вряд ли могла похвастаться.
— Где?
— Я пришлю за тобой авто. Видишь ли, твоего супруга, очевидно, нервирует моё присутствие на его территории. Все проходы в сад перекрыты, а я уже не сопливый мальчишка, чтобы лазать через заборы.
— Авто? Куда? Зачем?
— Приглашаю тебя в гости, — и он тут же усмехнулся, безошибочно считав мои мысли по этому поводу. — Можешь не переживать. Насильно делать тебя своей гостьей я не собираюсь. Пройдёмся, поговорим. Поверь, этот разговор поможет нам обоим решить сложившую ситуацию с плюсом для обеих сторон.
Я очень сильно сомневалась в последнем его утверждении. Но что-то подсказывало — Плотников не блефовал. Он что-то спланировал, а оставаться в неведении относительно его планов мне казалось сейчас слишком опасным и рискованным выбором. Особенно в свете того, что именно от него сейчас зависело наше с Громовым положение.
То есть в первую очередь Громова, но я уже уставала врать самой себе — я не могла махнуть рукой на его внезапное противостояние с мстительным держателем долга.
Поэтому я сообщила об отъезде Марине, распорядившись, чтобы она передала информацию, если Громов вдруг вернётся домой раньше меня. Отправила сообщение на телефон Уле, где-то пропадавшей и не взявшей трубку с первого раза.
Ну вот, если вдруг пропаду, будут знать, куда я отправилась.
Такие предосторожности с одной стороны казались мне смешными, почти нелепыми, с другой… я не могла
