сделать что-нибудь и похуже.
— Ничего страшного, — прошептал Адрий. — Ты собралась лететь обратно?
— Я думала об этом, — ответила Мирра. — Но двоих я не смогу унести. Не в таком состоянии. Мне кажется, что если я сейчас встану на ноги, то сразу упаду. Да и хочется, если честно, упасть. И поесть.
— Ты видела его, — без намека на вопросительную интонацию сказал вдруг Адрий.
— Значит мне не показалось, — практически простонала Мирра. — Я не могу его бросить. Он из-за меня тут. И я его… он мне…
— Ты же видела, что он не был прикован? — спросил Адрий.
— Видела, — сокрушенно ответила она.
— Так что же ты собираешься делать?
— Я не знаю, — едва слышно прошептал она. — Наверное, стоит рюкзак забрать, если они его не нашли. Там есть еда и одежда. Хочу, наконец, одеться нормально. И помыться бы. Да, туда и полечу, — добавила она куда более уверенным голосом и с едва изменившимся ритмом взмахов, на большой скорости полетела куда-то за горизонт.
— Ты сюда основательно собиралась, — проговорил Адрий, — не то, что мы.
Мирра попыталась пожать плечами, но получилось не очень.
— А потом куда полетишь? — спросил он чуть погодя. — Если домой, то оставь меня где-нибудь здесь.
— Я здесь никого не брошу.
Узнав изгиб реки и лесок рядом, Мирра спикировал вниз, и вскоре нырнула между деревьями. А спустя пару минут они стояли рядом с кустами, в которые она закинула свой рюкзак.
— Ура, он на месте, — воскликнула Мирра, приглядевшись. — Сейчас поедим и я переоденусь. Или лучше наоборот. И как же хорошо, что здесь есть река. У меня есть мыло.
И она с головой забралась в глубину куста.
— Давай лучше улетим отсюда. Тебя здесь могут ждать. Ведь здесь все по прежнему цветет, — добавил он, осматриваясь по сторонам. — Засуха была только в окрестностях Оплота?
И тотчас, будто дожидались его слов, с гиканьем и улюлюканьем со всех сторон к ним устремились отряды вооруженных петлями и веревками людей.
И тотчас, будто дожидались его слов, с гиканьем и улюлюканьем со всех сторон к ним устремились отряды вооруженных проволочными петлями и веревками людей. Кое у кого было и настоящее оружие, и даже арбалеты.
Мирра, обмерев от ужаса, попятилась в кусты. А в воздухе уже свистели устремившиеся к ней веревочные петли. Из той самой веревки, которую она не смогла разорвать, и разрезала с трудом. А сейчас при ней ножа не было.
Адрий стоял столбом. Но казалось, ноги вот-вот подведут его.
Налетел ветер, срывая листья с деревьев, и сгибая кусты едва ли не до земле. Чтобы устоять на ногах, Адрию пришлось сместить центр тяжести. А потом, когда ветер резко поменял направление, ему пришлось расставить ноги.
— Ловите ее, — закричал почти мальчишеский голос откуда-то справа, пытаясь перекричать шум ветра.
— Уx, какая здоровенная баба, — пробасили с дугой стороны. — Прежние-то вроде поменьше были?
— Справа, справа заходи, — командовал кто-то. — Слева ей кусты не дадут уйти.
— А если она на пролом уйдет, через эти самые кусты? — прошепелявил другой голос.
— Там Хаврона со своими, — отозвался командный голос. — Они не упустят.
— Ну чего мы тянем-то? Давайте уже навалимся разом.
— Ну Первый — голова! — прошамкал голос рядом с командиром. — Как он раскусил, куда она подастся. Ай, повезло нам с Первым.
Между тем все они понемногу наступали, не обращая внимания на потемневшее небо, видимое во все увеличивающихся просветах листвы.
— Аx, промахнулись, — в сердцах завопил самый старший из всех, седой как лунь дед с козлиной бородой, от досады топнув ногой. — Кто же так петли кидает? Руки поотрывать. И чему их там сегодня учат? Неучи бестолковые. Всех десятников разогнать надобно.
— Сети-то где? Сети натянули?
— Да ловите же ее, пока она не опомнилась.
— И этого гаденыша тоже хватайте, без него она не улетит. Иначе не прихватила бы с собой. Да она же у нас по мужикам специализировалась. Вот и тут не удержалась — умыкнула болезного.
— Да почти каждая из этих до мужиков была охоча.
— Да где же сети? Нас Игнат дерьмо собачье есть заставит, если мы ее упустим.
Адрий наконец опомнился и, стараясь не сделать лишнее движение, осмотрелся. С трех сторон, прижимая их к кустам, приближались не меньше двух десятков человек — в основном взрослых и крупных мужчин, всю свою жизнь питавшихся куда лучше всех прочих в этом мире. Да и сзади, за кустами, кто-то приближался. И может еще пара десятков на подходе.
Ветви деревьев уже почти полностью оголились, а опавшие листья гнало ветром прочь.
— Мирра, улетай! Прошептал он, чуть обернувшись. — Я их задержу.
Шагнув вперед, он растопырил руки, загораживая крылатую женщину за своей спиной. А охотники чуть угомонившись в своих выкриках, переглядываясь, медленно приближались.
— Давайте его убьем? — предложил кто-то из них. — Надоел уже, прям до смерти.
Мирру сковывал страх. И уже даже пятиться она не могла — ноги не подчинялись.
— Давай на счет три, — предупредил Адрий. — Улетай и не возвращайся за мной. Дочку только мою найди. Ее Таша зовут, ей восемь лет. Ты наверняка узнаешь ее, когда увидишь. Ты сможешь ее найти, я уверен.
Переведя дыхание, он подобрался как пружина. А через пару вдохов качнулся вперед.
— Лети! — что есть мочи закричал он, бросаясь вперед, намереваясь сбить с ног хотя бы пару человек.
И вдруг силы, как ему показалось, покинули его, и земля ушла из под ног. Но только в следующий миг он понял, что это Мирра подхватила его. Но потом в ушах загремело и сознание покинуло его.
Мирра, благодаря крику Адрия, очнулась и рванула вперед. Подхватила спутника подмышки и что было сил прыгнула в небо и расправила крылья. Мгновением позже крик против воли вырвался из ее глотки. Казалось, что именно от его волны гнутся деревья и падают наземь люди.
А Мирра, все еще не в силах замолчать, и не зная, где можно спрятаться в этом мире, летела ввысь, только и желая найти это безопасное место, где можно отдохнуть. И против всяких законов, все пространство с каждым взмахом, поднимающим их все выше, наполнялся белым плотным туманом. Таким же туманом заволокло и сознание Мирры, а потом силы, питаемые гневом, а позже страхом, иссякли и они кувырком полетели вниз. А потом мысли остановились.
* * *
Несколько дней, не отличимыx друг от друга, смешались в сознании Мирры в один сплошной тягучий сон, из которого она никак не могла выбраться. В нем она то металась по постели в горячечном бреду,
