ее успокоительным. Когда оно подействовало, слезы ее высохли, а голос стал неживым. Она, глядя куда-то в пустоту, сказала, что похитила Ташку прямо из кроватки, и унесла в мир сновидений. Туда, куда нет дороги. Я сказал, что это же сон, а она лишь болезненно улыбалась в ответ. Сказала, что сны не бывают такими реалистичными. И дети после них не пропадают. Она успокоилась и вроде бы даже уснула. Но на самом деле она просто лежала до утра. А весь следующий день звонила домой. Но ее мать не брала трубку. Рина звонила и звонила, и плакала. Она за один единственный день исхудала, будто целый месяц прошел в болезнях и недоедании. А я ничего не мог сделать, и ничего не понимал. А вечером наконец позвонила ее мать и сказала, что Ташка пропала, пропала прямо посреди ночи. Утром ее не было в постели. Полиция все проверила, опросили соседей. Волонтеры обошли все окрестности. Но ее нигде не было. Рина плакала. Вся жизнь ее стала лишь слезы. Она плакала дни напролет. И таяла как свеча.
Адрий поднял руку и посмотрел сквозь растопыренные пальцы на небо.
— А однажды, я проснулся посреди ночи, уж не помню, почему, и увидел сидящую на краю кровати Сфирью. Я тогда еще, естественно, не знал этого названия. Ничего не знал. Передо мной был демон, точнее демоница. Но я видел, что она плакала, точно так же, как Рина. Я узнал ее. Это все еще была она, хоть она и не была человеком. Из того, что она тогда рассказала, я понял, что она однажды уже видела себя в зеркале, и потому прекрасно понимает, что я перед собой вижу. Сейчас я думаю, что человеку, столкнувшись с подобным, сложно было бы принять такое. Но нам тогда некогда было рассуждать, возможно такое или нет. Мы немедля отправились сюда. Я быстро побросал кое-какие вещи в дорожную сумку. И мы улетели через окно никого не предупредив.
Мирра, нахмурившись, покачала головой.
— Мы долго искали, — продолжал свой рассказ Адрий. — Чаще приходилось передвигаться на своих двоих. Но иногда Рина становилась Сфирьей, и тогда мы могли обследовать больше деревенек и скитов. Тогда их было особенно много. Рине некогда было учиться быть Сфирьей. Но лучше бы ей больше никогда не обращаться крылатой, ведь это ее и сгубило. Ее убили. Да, ее хотели поймать и посадить под замок, как и тебя, но она погибла в итоге. На нас напали охотники. Уж не знаю, как они нас выследили. Мы хотели улететь, но никак не получалось. Тогда она спустила меня на землю, а сама полетела прочь, пытаясь увести погоню. Но она не успела улететь далеко. Ее ранили и она еще в воздухе стала человеком и просто разбилась. Она кричала, ну вот как ты там на площади, а потом звериный крик сменился человеческим, а потом она упала, прямо у моих ног. До сих пор перед моими глазами ее изломанное тело.
Всхлипнув, он ссутулился и закрыл голову руками.
— Если бы тогда Рина несла меня, она ни за что не превратилась бы в человека. Я знаю это. Сейчас моей дочери уже восемь лет. Я так давно ее не видел. Я буду искать ее. Спусти меня на землю, пожалуйста. Я исхожу этот мир вдоль и поперек, но найду ее. Сейчас, когда я свободен, это возможно.
Мирра уже не пыталась сдержать слезы. Так много всего хотелось сказать Адрию, утешить его, поддержать, взбодрить. Но что лучше сказать в первую очередь. Да к тому же слова это всего лишь слова.
— Я тебе помогу, — наконец проговорила она. — Мы найдем ее вместе. Я для того сюда и прилетела, чтобы найти тех…
Голос подвел ее и она, пискнув, замолкла. Отпила воды и прокашлялась.
— А на счет того, чтобы спуститься… — медленно подбирая слова, продолжила она, — я не знаю, как у меня получилось стать Сфирьей. Раньше это всегда было во сне. Так что придется повременить с этим. Но нужно будет заранее собрать вещи. Хотя что тут собирать-то, — угрюмо хмыкнула она.
— Да, — согласился Адрий, — твой рюкзак заметно полегчал. Что ж, будем ждать, когда ты уснешь и сможешь обратиться.
И как назло Мирре не спалось. Она лежала на своей половине полностью расстегнутого спальника совершенно без сна. Хотя может она и засыпала, только совершенно не запоминала этого. Значит те сны были пусты и бесполезны. В те моменты, когда Мирра уже не могла лежать, она садилась в позу лотоса и пыталась медитировать. Не получалось даже перестать думать обо всем подряд.
Так прошло еще два или три дня. Продуктов почти не осталось. Вода закончилась совсем.
— Мирра, — позвал вдруг Адрий. — У тебя там в рюкзаке кажется веревка есть.
— Да, — ответила та, — метров десять.
— А может крючья есть для скалолазания?
Мирра резко села и уставилась на компаньона.
— Ты что, отсюда собрался спускаться с помощью веревки? Да тут же до земли неизвестно сколько. Несколько километров наверное.
— Ну а что еще делать?
— Я думала, ты хочешь предложить привязаться друг к другу для страховки, — ответила Мирра.
— Ну это тоже неплохая идея. Так что, нет крючьев?
— Нет, — глубоко вздохнув, ответила Мирра. — Про скалолазание я не думала.
Вдруг она вскочила на ноги и принялась мерить шагами крохотное пространство пещерки, скорее даже грота, пусть и искусственного происхождения. А Адрий, дотянувшись до рюкзала, заглянул внутрь, отыскивая веревку.
— Отсюда должен быть другой выход, — принялась рассуждать Мирра. — Ну не все же умеют летать. А на тайную спальню Сфирьи это место не похоже. Спать на голых камнях так себе удовольствие. Да и вообще удобств для отдыха никаких. Значит это что-то другое. Может святилище какое? Ну может Сфирье здесь и поклонялись. Значит это для людей. А следовательно и выход должен быть отсюда, чтобы спокойно спуститься на своих двоих. Ну точно. Надо только найти этот выход.
И она принялась ощупывать стены пещерки, причем не с краю от портала, что было бы логично, а с середины дальней стены.
— Ай! — воскликнула она, провалившись сквозь стену.
Адрий испуганно оглянулся.
— Ай! — воскликнула Мирра, взвизгнув.
А потом ее крик резко оборвался. Адрий испуганно оглянулся и увидел вставшую на место стену. Он был один в странной круглой не то комнате, не то пещерке.
— Мирра! — воскликнул он, подбегая к тому месту, где она только что была.
Он примерно запомнил размер сдвинувшегося фрагмента, но на том месте где должен был
