– Ты не хочешь мне ничего объяснить?!
– Нет, – холодно улыбаюсь я. – Не хочу.
– Но почему? – взрывается отец, и Левка испуганно вздрагивает от его крика. Он к такому не привык. – Хоть раз удостой меня своим объяснением, Захар!
– Когда я хотел тебе обо всем рассказывать, ты меня не слушал, – с неожиданной яростью говорю я. – А теперь не хочу уже я. Все, поезд ушел. Я пойду соберу вещи.
– А можно я вам все объясню? – вдруг говорит Лия.
И мы все на нее удивленно оборачиваемся.
– Солнце, – говорю я чуть раздраженно, – не лезь в это, прошу тебя.
– Зак, но это и меня касается тоже, – упрямо хмурится она. – Я просто расскажу, что со мной случилось и как ты меня спас. Что тут плохого?
Черт. Формально я не могу ей запретить, но мне это ужасно не нравится.
– Спас? – удивленно переспрашивает отец.
– Понимаете, просто директор нашего колледжа очень… очень нехороший человек, – с некоторой заминкой говорит Лия, бросая взгляд на моего мелкого брата.
Догадливая Маша тут же подхватывает его и уносит на кухню. Мы остаемся втроем.
– Он с прошлого года домогался моей мамы. Она преподает, вернее, преподавала там. Ему очень нравится пугать кого-то, иметь над кем-то власть. Он ужасный. Правда! И сегодня я решила…
Я не хочу это слушать.
Не знаю почему, но просто – не хочу.
Поэтому в каком-то подростковом приступе злости я пинаю кресло и ухожу вслед за Машей. Беру на колени Левку, который уже добрался до соленых крендельков, пока мачеха разогревает ему ужин, и сижу, невольно прислушиваясь к звонкому уверенному голосу Лии.
Я разбираю лишь отдельные слова, но меня поражает то, с каким жаром она это говорит. И еще то, что отец ее не перебивает. И что он вообще захотел каких-то объяснений.
Не в его стиле.
– Что это с ним? – неожиданно спрашиваю я у Маши.
– С Левой? – обеспокоенно вскидывается она.
– С отцом. С чего вдруг ему есть до меня дело?
– Ему всегда есть до тебя дело, – осторожно замечает Маша, ставя перед Левой тарелку с едой.
– Очень смешно.
– Зак, слушай, – она вздыхает и садится напротив меня, – я понимаю, что он сложный человек, что он был во многом неправ, но он не воюет с тобой. Он тебе не враг. Тебе не кажется, что вам пора уже помириться?
– Хочешь знать, что я сегодня сделал? Я выбил дверь приемной, я ударил директора колледжа, сломал ему нос и угрожал ему. И после этого отец захочет со мной помириться? Охуенная шуточка.
– Не выражайся при Леве, пожалуйста, – мягко просит Маша. – Я уверена, что у тебя были веские причины сделать то, что ты сделал.
– С чего вдруг такая уверенность?
– Потому что ты хороший парень, – улыбается она. – Я же знаю тебя. Сколько мы в одном доме живем? Четыре года? Или пять уже?
– Не помню, – буркаю я.
Знает она меня…
Я ужасно воспринял новость о том, что отец женится. И Маша мне изначально не понравилась, потому что слишком старательно строила из себя добрую фею домашнего очага и постоянно была такой типа хорошей, что это пиздец как бесило. Но вот сейчас я впервые думаю: а что если это была не маска? Что если ей и правда нравится вот так готовить отцу ужины, украшать дом к праздникам, возиться с ребенком? Что если она и правда ну… милая?
– А я тебя совсем не знаю, – вдруг говорю я.
– Ты и не должен, – пожимает она плечами. – Я тебе никто, это понятно.
– Ну…ты мать моего брата, – неуклюже замечаю я. И зачем-то добавляю: – Хорошая мать. Правда. Левке повезло. Поверь, мне есть с чем сравнить.
Маша краснеет, смущается, вскакивает из-за стола, чтобы налить Левке попить, а на кухню вдруг заходит Лия.
Она виновато смотрит на меня, понимая, что я не в восторге от ее самодеятельности.
– Все? – спрашиваю я. – Можем забирать вещи и ехать?
Лия мотает головой.
– Твой папа хочет поговорить с тобой.
– Перехочет.
– Зак! – она умоляюще смотрит на меня. – Пожалуйста! Ради меня! Я обещала ему… просто поговорить и все!
– Не дохрена ли разговоров для сегодняшнего дня? – я раздраженно ерошу волосы.
– Пожалуйста, – снова просит она, и я понимаю, что соглашусь. Потому что моя девушка веревки из меня вьет.
Моя девушка…
Как же охеренно это звучит!
Я молча встаю, выхожу из кухни в огромную прихожую, вижу отца и то, как он облегченно выдыхает, заметив меня.
– Выйдем на террасу? – осторожно предлагает отец.
– Давай.
На улице уже темно, мы не сговариваясь встаем друг напротив друга, и я смотрю в его жесткое уставшее лицо, на которое падают резкие тени от фонаря.
– Что хотел?
Отец молчит. А потом вдруг говорит то, чего я точно не ожидал:
– Я хочу, чтобы ты остался в компании.
– В смысле? Кем? Уборщиком?
– Наследником. Наследником семейного бизнеса.
– С чего вдруг такая щедрость? – ядовито спрашиваю я, хотя у самого безумно колотится сердце, а отец вдруг не поддерживает мой саркастичный тон и говорит очень спокойно и серьезно:
– Я боялся, что ты вырос дерьмом. Я боялся, что ты не можешь и не хочешь ничем заниматься, кроме своих развлечений. Я боялся, что ты так и останешься вечным подростком. И я… я очень рад, что ошибался.
– Это тебе Лия так меня расхвалила? – все еще пытаясь сохранять злую иронию в голосе, говорю я.
– О, – на лице отца появляется слабая улыбка. – Она не только тебя хвалила, она еще и меня ругала. Сказала, что я тебя не ценю.
Я не удерживаюсь от смешка. Моя Лия в своем репертуаре! Отчаянная смелость и непроходимая наивность! Ничему ее жизнь не учит.
– Прости.
– Что? Я ослышался?
– Прости, – еще раз повторяет отец. – Я был неправ. Ты бы знал,
