Третий положил на стол листок, вырванный из записной книжки. Антон внимательно изучил его и кивнул.
— Да, это номер из нашего каталога. Но после вчерашней передачи… вы же понимаете…
— И тем не менее, — повторил Третий. — Вы не могли бы убедиться?
Антон вздохнул, демонстрируя полное отсутствие оптимизма.
— Попробуем. — Он придвинул к себе клавиатуру, еще раз взглянул на цифры, записанные на листке, и быстро застучал по клавишам. Потом замер, уставившись в экран. — Сейчас, это займет немного… О! Вам повезло, мы успели первыми. Будем оформлять?
У него было выражение лица человека, приятно обманувшегося в ожиданиях, однако это «О!» не понравилось Третьему. И без того не слишком искренний тон собеседника теперь казался откровенно фальшивым.
— Секунду… — Третий привстал и, не спрашивая разрешения, развернул монитор экраном к себе. Ему хватило минуты, чтобы разобраться в ситуации. — К сожалению, вы ошиблись, — сухо сказал он. — Это не тот номер.
— Не может быть!
— Да, да. Смотрите, цифры после тире совпадают, но перед тире здесь стоит шестерка, а у меня записано двадцать два. Видите?
Некоторое время Антон, хмуря брови, переводил взгляд с экрана на листок и обратно, потом кивнул.
— Извините.
— Ничего. И все-таки, будьте любезны, посмотрите на двадцать два. А кстати, что означают эти цифры перед тире?
— Блескучесть, — буркнул Антон.
— То есть звездную величину, — сообразил Третий. — А стоимость регистрации, видимо, напрямую зависит от нее?
Антон не ответил. Он остервенело стучал по клавишам.
— Вы не волнуйтесь, — мягко сказал Третий. — Вы только найдите мне именно ту звезду, а какая у нее величина, не имеет значения. Я заплачу как за первую.
Антон перестал стучать, посмотрел на свои руки и тихо сказал:
— Лучше как за шестую.
— Не понял, — признался Третий. — Разве первая величина не дороже шестой?
— Дороже, причем намного, но… Понимаете, на VIP-звезды нужно сначала подать заявку в Федерацию Космонавтики. Пока еще они ее рассмотрят, и вообще… А шестерку мы легко зарегистрируем на месте.
— Шестерку так шестерку.
— Да, шестерку, — Антону потребовалось совсем незначительное усилие, чтобы прийти к согласию с собственной совестью. — Тем более, вы сами сказали, она… приближается. Так что… О! Вам снова повезло! Вот она, ваша малютка! — Он расплылся в улыбке, и на сей раз Третий ему поверил. — Так я заношу нашу крошку в стоп-лист?
— Да, да, — Третий облизнул губы, — делайте, что там у вас положено.
— Хо-ро-шо. — Антон снова застучал по клавишам. — Вы готовы оплатить покупку?
— Готов. Деньги показать?
Третьего раздражал привкус во рту — как от прикушенного медного мундштука.
— Не обязательно. Значит, регистрацию сделаем сейчас, а пакет документов будет готов к понедельнику.
— Каких еще документов?
— Как каких? Вы получите сертификат в красивой рамке, если хотите, с золотым напылением. Карту звездного неба, карту созвездия, звук вашей звездочки на диске.
— Звук?
— Звук. Со спутника. Спутник направляет микрофон на звезду, записывает звучание Космоса и передает на Землю.
— И все это — к понедельнику?
— Ну да, — Антон пожал плечами, как будто спрашивая: а какие проблемы? — Это, кстати, недорого. Опять-таки по желанию, мы можем послать тому, кому вы дарите звезду, поздравительную открытку от имени Ангела Хранителя.
— От имени кого?!
Антон озадаченно покосился на Третьего.
— А, да, вы же сказали, что дарите звезду как бы всем. Извините, из головы вылетело. На всех открыток, конечно, не хватит.
— Ничего, ничего. — Третий взял себя в руки. — Документы оформляйте, какие пожелаете, хоть с напылением, хоть на чистом золоте. Вы мне вот что скажите. Имя у звезды тоже появится только в понедельник?
— Нет, имя у звезды появится, как только мы заполним заявку.
— И все немедленно об этом узнают?
— Ну, в общем, да. Каждый, кто заглянет в каталог «Стар Бридж», узнает, что у звезды номер такой-то появилось название. Кстати, вы его уже придумали?
— Да. Я ведь могу выбрать какое угодно?
— Если оно приличное. И если кто-то не выбрал его до вас. Например, зарегистрировать звезду по имени Александр, Саша или Шурик можно и не пытаться. Все простые имена давно заняты.
— А вот такое… Взгляните. — Третий протянул руку к листку, на котором был записан номер звезды, и перевернул его.
Антон склонился над листком, указательным пальцем поглаживая переносицу.
— Вроде бы не должно. Хотя лучше проверить. Это ваша фамилия?
— Вот еще! — фыркнул Третий. — С чего вы взяли?
— А что? — Антон пожал плечами и взялся за клавиатуру. — На той неделе у нас был клиент по фамилии Ревень. А еще до него, — он смущенно хихикнул, — Земляничка.
— Нет, это не фамилия, — отчеканил Третий.
— Угу, — молодой человек кивнул, глядя в экран. — Название свободно, так что, если не передумали, я пишу.
— Пишите, пишите. И скажите, теперь изменить это название не сможет никто?
— Никто, кроме его владельца. Кстати, продиктуйте ваши данные.
— То есть?
— Ну, фамилию, имя, отчество. Раз у подарка нет конкретного адресата, я могу записать ваши.
— Это обязательно?
— Да.
— Хорошо. — Третий ненадолго задумался. — Пишите. Евгений Александрович Плюшкин.
— Записано. Теперь пожелание.
— Это еще что?
— На карте звездного неба принято писать пожелание. Хотя вы же непонятно кому… Может, все-таки выберете что-нибудь из готовых? — Антон протянул список на двух страницах.
Третий, качая головой, бегло просмотрел пару десятков корявеньких четверостиший и, хмыкнув, ткнул пальцем в третье с конца, посвященное, по всей видимости, новорожденному.
Пусть падают звезды, желанье даря и отмеряя век, Пусть падают все — но не твоя, маленький человек! Твоя пусть вечно сияет тебе, собой озаряя ночь, И ангел с улыбкой глядит с небес, всегда готовый помочь.
— Вот это, — сказал он. — Только вместо «собой озаряя ночь» напишите «твой озаряя путь».
— А… как же рифма?
— А в последней строке замените «помочь» на «подуть».
— Я извиняюсь… подуть?
— В трубу. Бывают же ангелы с трубами.
— Понятно, — Антон удовлетворенно кивнул.
— Вот и славно. Надеюсь, это все?
— Почти. Ваш контактный телефон, пожалуйста.
Третий продиктовал, и Антон, не моргнув глазом, записал его, хотя прекрасно знал, что трехзначных номеров телефона не бывает. Но раз клиент готов расплатиться на месте, рассудил он, его контактный телефон не так уж необходим. И вообще… Продавцы воздуха должны быть снисходительны к мелким причудам его покупателей.
Через десять минут, спускаясь по лестнице на первый этаж, новоиспеченный владелец — даже не звезды, но имени звезды, то есть вдвойне эфемерной субстанции — достал из кармана мобильный телефон и три раза нажал «шестерку».
— Алло, — сказал он. — Пятый, ты? Да, Третий. Ну что там в новостях? Зафиксировали ускорение? Молодцы! И как скоро? Через двадцать четыре часа? Отлично!.. Да, я свое оттрубил. Я говорю, «Полынь» зарегистрировал. К вечернему выпуску, надеюсь, до них дойдет. Нет, абсолютно без проблем. Ты прав, ничему не учатся. Такие же алчные, как всегда… Ты вот что… Подожди, сколько они там насчитали, и выпускай саранчу. Сам знаешь? Ну, тогда все. Я говорю, все. Конец.
Третий бросил через плечо ненужную трубку и поморщился, когда осколки запрыгали по ступенькам. «Нет, все-таки в Раю двери потуже», — подумал он, раздвигая деревянные створки. Неисправный пружинный механизм, которого уже никогда не коснется рука слесаря, обиженно крякнул и сдался.
?
Далия Трускиновская
Берег надежды
Я обнаружила его в парке, который вырос вокруг городского канала. Он сидел и глядел, как медленно проплывают кленовые листья. Лицо показалось знакомым, окликнула. Да, мы действительно пересекались лет десять назад. Говорить в общем-то было не о чем. Обнаружила его в парке, который вырос вокруг городского канала. Он сидел и глядел, как медленно проплывают кленовые листья. Лицо показалось знакомым, окликнула. Да, мы действительно пересекались лет десять назад. Говорить в общем-то было не о чем.
Он сильно постарел. Удивительно постарел — сразу из молодости провалился в старость. Привычки остались прежние — ходил без шапки, но в длинном пальто, таскал с собой трубку в замшевом футляре, не стригся. Имя осталось прежним — Игорь Николаевич. Волосы стали редкими, легкими и серебряными, откликались на каждый всплеск ветра. Пальто имело жалкий вид. Я полагала, что встретила классического неудачника. Но он, к большому моему удивлению, ни на что не жаловался. Было в нем умиротворение и ощущение какого-то тихого удовольствия от жизни.
