и принялась поглаживать, успокаивая и по чуть-чуть подкармливая.
– Это происходит автоматически, – продолжила зеленая, – Я пытаюсь контролировать vis, но стоит мне на мгновение рассредоточиться – и меня выдергивает в этого мерзкого зверя.
– Это все из-за той мрази и его обрядов, – встряла Венди. Ники с содроганием вспомнила о былом, и неосознанно вывалила на нас яркую картинку-воспоминание.
Бедная, бедная девочка, он использовал ее как проводник для vis и катализатор трансформации. Да как она разум сохранила? Какой кошмар… Какая-то мысль все хотела дооформиться и пробиться до сознания, но я закрылась. Закрылась наглухо, не желая думать об этом. Надо думать о другом – как помочь Ники.
Как помочь Ники?
Фрешит! И его оборотни-инородцы. Они чужды и уникальны, может, их опыт в чём-то поможет. Я озвучила девчатам свои мысли, Венди тут же с видом прилежной ученицы схватила блокнот и принялась его листать.
– Вот! Его домашний номер.
Какая предупредительная умница, в городе всего ничего, а уже координаты всех мало-мальски серьезных filii numinis собрала.
Решили позвонить сейчас. Это только бело-зеленые однозначно спят ночью, а с остальными никогда не знаешь, каковы у них часы отдыха.
Я набрала номер, включился автоответчик
– Доброй ночи, Фрешит, – нервничая произнесла я, – Это Пати Дженьювин… Росео. Я бы хотела с вами поговорить…
Тут трубку сняли.
– Здравствуйте, Пати, я не сплю. Очень удивлен вашим звонком, и… у вас сменился номер?
– Нет, я звоню от своих… вассалов.
– О… Я вас внимательно слушаю.
– Ники… из Майями… Вы ее помните?
– Конечно. Прелестная молодая леди, лечившая нашего главу с вашей помощью. Кажется, у нее задатки универсала?
Вот ведь черные, никогда не упустят чего-нибудь узнать, да они вообще своего никогда не упустят.
– Да, с задатками. Но до универсала ей – как отсюда пешком до Арканзаса.
Фрешит коротко хохотнул моей шутке.
– Так что Ники?
– У нее проблемы… некоторые, а я не знаю, как ей помочь. Вот подумала, может, вы… и ваши знакомые… оборотни-инородцы – сможете нас проконсультировать. Я прошу вас о помощи, – твердо закончила я.
– Это очень хорошо, Пати, – неожиданно тепло отозвался Фрешит, – Приезжайте, когда вам удобно, хоть сейчас, я постараюсь помочь вам обеим, чем смогу.
Мы с девчонками переглянулись, спать никто не хотел.
– Диктуйте адрес.
– Ах, это вы диктуйте, пришлю за вами машину, – он даже не пытался скрыть веселое лукавство в голосе.
Я взглядом спросила у Венди разрешения, та, умничка, состроила страшно сосредоточенную рожицу и выдала адрес на соседней улице. Его-то я и озвучила.
Через четверть часа, переговариваясь громким шепотом, мы стояли под парадным названного дома, Венди наотрез отказалась отпускать подругу одну к неизвестному болотнику, и теперь девочки стояли обнявшись как мерзнущие влюбленные. Как я поняла, тесный телесный контакт для них – привычная и даже необходимая вещь, особенно если они нервничали. А они нервничали, и я тоже. Немножко.
Подъехало такси, за рулем был индус. Поскольку мы все сели на заднее сиденье, у меня не было возможности как следует рассмотреть его vis-зрением, но пах он странно. Может, водитель и не был оборотнем, но и обычным человеком тоже точно не был.
Фрешит жил в одноэтажном квартале в уютном домике, спрятанном за рододендронами, а обязательная лужайка не знала, что такое газонокосилка, и на фоне чаморошных соседок производила удивительное впечатление чего-то настоящего и живого.
Мы только поднялись на крыльцо, как дверь приветливо распахнулась:
– Входите, милые дамы.
Я улыбнулась немножко напряженно. Фрешит, подняв бровь, уставился на меня, а потом треснул себя по лбу.
– Даю слово, что вы покинете мой дом, когда пожелаете, целыми и невредимыми.
– Рада вас видеть, Фрешит, – вместо приветствия произнесла я, заходя в дом. Болотник, казалось, еще больше стал похож на английского бульдога: коренастый и приземистый, на грани уродства, с круглыми глазами и неправильным бульдожьим прикусом, тем не менее, он все же производил скорее приятное впечатление, чем отталкивал. Может, всё дело было в умных и немного грустных глазах.
– Попугайчики-неразлучники, – обронил он, глядя на девчат.
– Ну, рассказывайте, – предложил радушный хозяин, когда мы устроились на удобном диване в гостиной.
– Сперва пообещайте, что не будете делиться ни с кем информацией, – переговоры повела я, по праву старшего.
Фрешит грустно улыбнулся.
– Сказывается опыт общения с нашим главой, да? Обещаю, что никому не расскажу добровольно о том, что услышу от вас.
Хорошая формулировка, надо запомнить.
Я вкратце выложила, в чём дело. Его, как и меня, насилие, творимое над Ники, не оставило равнодушным.
– Бедная девочка, бедная малышка, – он взял ее за руки. – Ну ничего, главное, теперь ты в хороших руках, да? – и он требовательно глянул на меня.
Я кивнула не совсем понимая, что он имел в виду.
– Я так понимаю, ты не хочешь наносить фокус какого-то одного зверя? Хочешь стать полноценным перевертышем?
»А-а-а… Ну вот, Фрешит знает о татуировках и фокусах зверя, а я нет!»
– Да хочу. Но если не выйдет, то уж лучше какой-то один зверь, только не гиена.
– Ну да, гиена – для девушки это крайне неприятно, – согласился Фрешит, и я вдруг каким-то щелчком вспомнила программу по Анимел-плэнет, посвященную им. У гиен матриархат, у самок ложный пенис, они крупнее самцов и накачаны тестостероном и агрессией, а детеныши убивают друг друга. Ужас.
Тут Ники расплакалась.
– Я перекинулась, когда была с Тони, перепугалась до смерти, тут же плюхнулась на пол. А он ничего не понял, говорит: «Какая же ты красивая: мохнатая и полосатая, ушастая собачка!», – рыдала она. – Если б он увидел ту мерзость, его б стошнило.
Зная Тони, я была с ней полностью согласна.
– Так что, – успокаиваясь, ответила Ники, – Перевертышем мне, конечно, хочется быть, но главное – я не хочу быть гиеной.
Фрешит задумчиво глядя в сторону, произнес:
– Знаешь, я бы все же советовал нанести временный фокус, хной например. Чтобы легче было контролировать vis.
– Как это? – поразилась Ники, я тоже навострила уши.
– Ну обычно фокус – это же и резервуар, а vis-центры у тебя и так есть, значит, столь глубокая телесная привязка нам не нужна. Тебе просто нужно лучше управляться с собственным vis, нужен костыль для разума, не для тела. Так что…
Мы обсуждали разные возможности еще около
