какая дивная зрелость! – вздохнула Таня практически беззвучно, правда, начальство всё равно услышало и снисходительно усмехнулось. Признаваться этой девочке, сколько лет ему самому, Филипп и близко не собирался. Вместо этого он предвкушал интересное времяпрепровождение – что-то ему подсказывало, что реакция Костика на ругающегося под наркозом зверюгу будет как минимум забавной.
– Ну и с чего начнёте? С МРТ? – живо заинтересовался Соколовский.
– Нет, МРТ ему нельзя – она не проводится, когда в организме есть металл, – машинально ответила Таня.
И тут она сообразила, что именно тревожно свербело где-то в районе её солнечного сплетения – воспоминание о том, что у Сирке крайне толстая шкура!
«Мне же Филипп только что сказал, что росомаху даже капкан не взял… Секунду, а как я ему укол сделаю?»
Поделившись сомнением с начальством, Таня получила флегматичный ответ:
– Выбирайте самую толстую иглу из имеющихся – что-то другое попросту не управится. Не волнуйтесь, он поймёт – его даже шершни покусать не смогли, хотя очень старались… Ладно, пойдёмте. Я пока Сирке приведу, а вы – идите к Косте. Я ему сказал, что надо срочно кое-кого осмотреть, он ждёт.
Таня прошла через помещение гостиницы, с сочувствием покосившись на помещение, куда Шушана спрятала гусей, так как они категорически отказывались рисковать и встречаться с росомахой.
«Как я вас понимаю! – кивнула им Таня. – Правда, с Костиком мне сейчас встречаться хочется даже меньше… А что делать, а кому сейчас легко?»
Кому пока ещё было легко, она обнаружила буквально через несколько минут. В помещении с рентгеновским аппаратом стоял Константин и настраивал оборудование.
– О! Тань! Тебя тоже припахали к срочному случаю? Соколовский говорит, что зверушка что-то металлическое проглотила? А что за зверушка-то? Я спросил, но он уже ушёл.
– Ээээ, Кость, это росомаха.
Костя обернулся на неё, решив, что что-то не расслышал.
– Извини, не понял…
– Это росомаха, – обречённо призналась Таня. – Взрослый самец. Я его уже осматривала.
– Тань… это шутка? Так, понял, не шутка, – Костя оценил выражение Таниного лица. – То есть он без сознания?
– Он в полнейшем сознании, но людей не трогает.
– А! Ручной! – облегчённо выдохнул коллега.
– Нет… в смысле, гладить не стоит, он будет против, но осмотреть себя даёт.
– Ну, если тебя не укусил, то, значит, более-менее контактный, – Костя по жизни придерживался позиций неунывающего оптимизма. – Я только хотел уточнить… – не выдержал он. – Ты уверена, что это легально? Знаешь, у нас уже слухи нехорошие в клинике возникли… Ну, что этот Соколовский какими-то тёмными делишками занимается и тебя втравил.
– Кость, нет там никаких тёмных делишек! – уверенно ответила Таня. – И никто меня никуда не втравливал. Я просто честно работаю по своей профессии, и всё!
– А, ну ладно, – покладисто согласился Костя. – Тань, ты извини за то, что я спросил… Просто… ну, это как-то смущает. Если у него какие-то особенные животные для съёмок, то почему они не в клинике наблюдаются? И есть ли на них разрешение? И…
– И разрешение есть, и всё прочее! – голос Соколовского, который приоткрыл дверь, пропуская в помещение Сирке. – И вообще, не переживайте так! Всё легально, нормально и красиво! А по поводу того, почему я пациентов не привожу в клинику… Ну, вот вам пациент! Хотите, чтобы он к вам на приём пришёл белым днём да в коридор, где куча людей с кошками-собаками сидит?
Костя ошеломлённо уставился на росомаху, на котором не было ни ошейника, ни поводка, ни намордника, зато был явственно-оценивающий прищур. Нехороший такой…
Это Таня уже понимала, что речь-то вовсе не про гастрономические изыски ветеринарного организма, а про стойку, на которой крепился смотровой стол – именно она заинтересовала зверушку, но Костик-то ни сном ни духом об этом не ведал. Поэтому неудивительно, что слова начальства доходили до него со значительным опозданием.
– Кость, Костяяя! Давай снимок сделаем! – Татьяна уже нацепила защитный фартук для работы с рентгеновской установкой и, покосившись на росомаху, кивнула на стол.
Тот, может, и хотел чего-то сказать, но Соколовский многозначительно покашлял, поэтому Сирке сдержался, махом запрыгнул на стол, отчётливо звякнув накопленным металлоломом.
– Тань, что это? – Костя машинально встрепенулся, взъерошил тёмную густую шевелюру и воззрился на росомаху уже совсем иначе – не как на хищника, а как на пациента.
– Это… это он проглотил кое-что металлическое.
– Судя по звукам, этого «кое-что» было многовато!
– Ладно, я вас за дверью подожду! – Соколовский правильно понял Танин строгий взгляд, устремлённый на дверь. – Веди себя пристойно! – предупредил он пациента.
– Ну надо же! Послушный какой! – невольно восхитился Костя, склоняясь к росомахе. – Ээээ, ему бы на спину лечь.
– Сирке, ложись на спину! – скомандовала Таня.
– Круто! А говорила, что, ой…
– Кость, давай мы потом поболтаем, смотри на снимок! – Таня сильно подозревала, что если Сирке услышит, что он дрессированный и ручной, то Костя в свою очередь много нового узнает. И об окружающем мире, и о себе! Вот и пришлось «случайно» наступить коллеге на ногу.
Константин послушно воззрился на экран, а потом в немом изумлении обернулся на Таню.
– Тань, посмотри! Но… но этого не может быть! У него в желудке сплошной металл!
– Ну, так это же прекрасно! – не подумав выдала Таня, но тут же поправилась. – В смысле, прекрасно, что только в желудке! Я-то опасалась, что и дальше есть. Согласись, чистить от кусков железа весь кишечник было бы как-то очень уж тяжело. Особенно для пациента.
– А! Это да… – Костя всё никак не мог понять, как это возможно, и особенно каким образом зверь с таким желудконаполнением мало того что жив, так ещё и вполне бодр.
– Так, Сирке, на бок, пожалуйста! – скомандовала Таня. – Смотри, вот, вот и вот тут!
– И вот ещё пару кусков. Хорошо бы с другого бока посмотреть.
– Сирке! – Тане даже не пришлось особо объяснять, что именно надо сделать, – росомаха сменила позу, вольготно расположившись на столе.
– С ума сойти! – уже было не очень понятно, чему именно изумляется Костя – управляемости пациента или тому, что отображалось на экране. – О-ша-леть!
Едва слышное ворчание Сирке Таня спешно заглушила своим комментариями, так что Костя ничего не понял.
– Так, я пошел готовить стол, а ты… Погоди, может, ему морду завязать?
– Кость, ты иди в операционную, не надо ничего завязывать! Я ему наркоз дам сама, а ты потом будешь следить, чтобы он на столе не проснулся, если надо – добавишь.
Таня старательно выпроводила коллегу, прежде чем пациент высказал тому, что самому Костику надо себе завязать…
– Так, тихо! – Соколовский заглянул в кабинет и прервал развёрнутое описание пациента на самом интригующем месте. – Ну ты и тип, оказывается! – прокомментировал он.
– А чё этот… морду мне завязать! Да я его самого могу завязать в заячий хвост! – разворчался Сирке.
– Ладно тебе! Потерпи. Что взять с мальчишки? – примиряюще заметил Соколовский. – Сейчас тебе Таня укол сделает… Только вот я и не знаю… как бы ты не опозорился! Тебе же шкуру даже шершни не прокусили, а
