В «Варьете Казино» планировались и другие выступления. Эдит и Ив рассчитывали пробыть в Марселе две недели. Предполагалось, что в какой-то момент Луи привезет бесплатные билеты в тупик де Мерье, а до тех пор они должны придумать, как продемонстрировать родне Ива, что он — звезда.
Луи вошел в кафе с пачкой газет под мышкой. Эдит, Ив и Симона устроились там для позднего завтрака, который по времени скорее соответствовал обеду. Такого режима Эдит придерживалась и в предыдущих концертных турах. Поскольку Марсель по-прежнему принадлежал к «свободной зоне», он стал промежуточной станцией для эмигрантов. Здесь продавались визы. А еще здесь встречались блестящие музыканты, бежавшие из Германского рейха и оккупированных стран, в основном евреи.
Именно здесь она познакомилась с Норбертом Гланцбергом. Впрочем, она не допускала этих воспоминаний в присутствии Ива. Она лишь позволила себе отметить, что сегодня за симпатичными столиками кафе было гораздо меньше гостей, чем тогда. Помимо пары пожилых дам, в заведении сидели только американские солдаты, которых теперь можно было встретить почти повсюду во Франции. Они выглядели очень разочарованными, поскольку среди посетителей было мало молодых француженок. Они бросали похотливые взгляды на Эдит и Симону. Но обе не были настроены даже на безобидный флирт. Они сидели за столиком возле окна и больше интересовались прохожими и проносившимися на улице трамваями.
Когда Луи вошел, Эдит воскликнула дрожащим от волнения голосом:
— Что пишет пресса?
— Могло быть ужаснее, я думаю, — ответил Луи, садясь на свободный стул между Эдит и Симоной. — Но я, как вы понимаете, успел лишь пролистать газеты, пока покупал их в киоске.
Зашуршали газетные страницы, все за столом занялись поисками статей. Пока Луи махал официанту, жестом показывая, что не прочь выпить, Ив первым нашел статью.
— Midi-soir пишет: «Ив Монтан, который начинает забывать ковбоев и прерию, нашел для себя новый образ».
Ив огляделся кругом.
— Это звучит неплохо, вы не находите?
— В Le Provençal написано о том, что ты фантазер. — Эдит швырнула газету на землю. — Что за ерунда!
Ив нагнулся, поднял издание и обежал страницу взглядом.
— В конце концов, они утверждают, что я сорвал аплодисменты публики. Это так же соответствует истине, как любая фантастика.
— Le Méridional в восторге от появления Эдит, — бросила Симона.
— Конечно, так и должно быть, — прорычал Ив.
— Не торопись, дорогой, — отреагировала Эдит, обхватив запястье Ива тонкими пальцами. — Ты озадачил свою аудиторию, так что подыграй ей. Не совсем, но немного. И если мы выступим в конце тура перед американскими солдатами, возможно, тебе стоит вспомнить свой предыдущий репертуар. Им понравится такое выступление.
Она рискнула бросить взгляд на американцев, улыбнулась им, а затем быстро отвернулась.
Ив взял ее руку и прижался к ней губами.
— Я сделаю все, что ты хочешь, Малышка, но не в этот раз. Возможно, ты права насчет американцев, но со своими соотечественниками я буду поступать по своему разумению. Пожалуйста, пойми!
Он реагировал достаточно агрессивно, но она слишком хорошо его понимала. Хотя она и не произнесла этого вслух, она сожалела о его провале в Марселе больше, чем о неудачах в Орлеане или Лионе. И не только потому, что это был его дом. Его мастерство росло с каждым концертом, и в Марселе он выступил куда лучше, чем в предыдущие разы. Он бы, несомненно, продолжил совершенствоваться, если бы они усердно работали. Ив стал таким же перфекционистом, как она. Он хороший ученик…
«А как насчет любви?» — заговорил ее внутренний голос. Ей пришло в голову, что она могла бы утешить Ива после неудачи в «Варьете Казино» так, как это делали богатые мужчины, чьи подруги начинали хандрить. Почему она, собственно, не может сделать подарок своему возлюбленному? В каком-то смысле она взяла на себя роль защитника, будучи намного более опытной, чем Ив. Кроме того, ее гонорары были значительно выше и она могла позволить себе больше, чем он. Или нет? Она не могла сказать наверняка, знала только, что хочет пройтись по магазинам, как богач, который выбирает драгоценности для своей молоденькой подруги. Времена, правда, не располагали к тому, чтобы ехать к Картье за запонками для любимого. У Ива даже не было подходящей рубашки. Задумавшись, она положила локти на стол и подперла руками подбородок. Ее спутники все еще обсуждали отзывы в прессе, но она не принимала участия в разговоре. Все это было крайне неприятно, но теперь она обдумывала более важный для нее вопрос: как подбодрить любимого мужчину?
Все засобирались, потому что Луи еще намеревался сделать несколько телефонных звонков в Париж, а Иву надо было репетировать. Симона стояла в нерешительности, явно задумываясь над тем, с кем ей идти. Со свойственной ему импульсивностью Ив выскочил из кафе. Через окно было видно, что он ходит взад и вперед перед дверью, как тигр в клетке. Он лихорадочно курил сигарету, поджидая Эдит. Но она задержалась рядом с подругой и быстро огляделась, прежде чем отвести Симону в сторону.
— Узнай, где в Марселе находится лучший черный рынок, — прошептала она, роясь в сумочке, чтобы найти купюры. — Пойди туда и купи красивые золотые мужские часы…
Симона смотрела на нее в изумлении.
— Зачем?
— Я хочу сделать Иву подарок.
— Не понимаю, — сказала Симона. — День рождения у него уже был, а до Рождества осталось всего шесть недель. А пока могу попробовать через свои источники в Париже…
— Я не могу ждать так долго. Хочу сегодня сделать его счастливым, понимаешь? Сегодня тот день, когда он должен начать думать по-новому. — Эдит явно боролась с собой, чтобы говорить терпеливо. — Будь так добра и сделай то, о чем я прошу, Момона. Тебе вообще не нужно об этом беспокоиться, это целиком моя забота.
— И все же, — возразила Симона, — я вообще-то думаю о деньгах.
— Какие деньги? Я зарабатываю достаточно.
— Да. Естественно. Но у нас ведь есть и траты.
Это предупреждение не могло заставить Эдит передумать. Она сделала пренебрежительный жест.
— Ну и? Кого это волнует? — Наконец она нащупала пачку купюр в глубине своей сумочки. — Купи ему самые красивые и самые дорогие часы, какие только сможешь найти, Момона. Я бы пошла сама, но хочу сделать Иву сюрприз. К тому же мне нужно сейчас идти репетировать с ним.
Симона пожала плечами, чтобы продемонстрировать покорность обстоятельствам.
— Что ж, придется согласиться.
— Спасибо, ты такая милая! — Эдит обняла подругу.
— Наверное. А Ив мне действительно нравится. Он мужчина, достойный твоей любви, Малышка.
— Я тоже так думаю.
Эдит вышла из бара в приподнятом настроении. Подойдя к Иву, она потянула его за лацканы пальто, чтобы он наклонился, встала на цыпочки и поцеловала в губы, ощутив на них вкус табака.
Ее сердце сильно колотилось, когда она выкладывала на подушку Ива свой драгоценный подарок. На черном рынке Симона купила очень элегантные золотые наручные часы, на немного потрепанном, но все еще красивом черном кожаном браслете.
— Это Картье, — угрюмо сказала подруга. — Они стоили целое состояние. Было сложно выбраться с черного рынка живой и с этой вещью в кармане. Грабитель увидел, как я покупаю эти часы, и тут же попытался устроить мне засаду. Хорошо, что я не забыла, как мы когда-то дрались на улице.
Эдит поцеловала подругу в обе щеки, сказав, что та все правильно сделала и, конечно же, ее за это наградит святая Тереза.
Когда Симона снова начала рассказывать про высокую цену, Эдит быстро сменила тему. К счастью, подруга больше никогда об этом не упоминала. Что такое деньги, когда дело касается счастья другого человека? Особенно если это мужчина, которого она любит.
Ее восторженное состояние никуда не делось и в этот вечер чудесным образом передалось публике, которая аплодировала выступлению Ива более доброжелательно, чем раньше. Ее выступление имело огромный успех, вероятно, из-за той легкости, с которой она вышла на сцену. Несмотря на постоянный страх перед сценой, она прекрасно чувствовала себя. Обратной стороной ее состояния стало то напряжение, которое охватило ее позже, в номере отеля. Даже во время самых важных выступлений ее сердце не билось так быстро и руки не были такими мокрыми, как в тот вечер, когда она ждала реакции Ива на подарок.
