вдоль реки более десяти километров. В начале 1950-х годов моя мать ходила пешком мимо этого же участка реки из своего дома в Гринс-Крик на окраине Оттавы, которой тогда был этот район. Ее родители познакомились в Лондоне во время войны, а затем построили собственный дом и новую жизнь в Канаде.
Я бежал медленно, соизмеряя темп с жарой. Когда я направился обратно, поднялся ветер, и над головой пронеслись серые облака. Внезапно хлынул холодный дождь. Я немного постоял на берегу реки, раскинув руки, чувствуя, как тело остывает. Через несколько минут дождь прекратился. Когда я вернулся в офис, Мелисса (моя жена) написала: «Ты живой?» Наташа улыбнулась, увидев, как я, пошатываясь, вошел в заднюю дверь клиники, мокрый от пота и дождя.
7 АВГУСТА. За семь недель до Берлина я отправляюсь на пробежку со своим братом Сашей. Он приехал в Канаду из Англии, где живет с женой Анжелой. Они проводят три недели, исследуя Онтарио и Квебек, и мы отвезли их на нашу любимую дачу. Саша и Анжела почти каждое утро встают и бегают, исследуя новые тропы, пока мы с Мелиссой, оставшись дома, готовим детей к новому дню. Они обнаруживают трехкилометровый маршрут от коттеджа, который ведет прямо к середине близлежащего пляжа.
Сегодня Саша предлагает показать мне этот маршрут. Мы выходим в пять вечера, но все равно кажется, что полдень: высокая влажность и жарит солнце. Саша сверяет темп со своими часами для бега. Он говорит мне, что будет бегать медленнее, чем обычно, потому что из-за жары у него учащается сердцебиение, но для меня это все равно быстро. Он начал бегать босиком и много думает о своей технике. Пока мы бежим, он советует мне наклоняться вперед, чтобы ноги, касаясь земли, никогда не оказывались впереди остального тела. Еще он предлагает ускорить шаг. Мы поворачиваем налево и направляемся через небольшой кемпинг, заполненный внедорожниками и палатками, на тропу вдоль реки, которая впадает в озеро Онтарио на пляже. Солнце низко прямо перед нами, и небольшие волны плещутся о берег.
Мы останавливаемся меньше чем на минуту, а затем поворачиваем обратно к дому. На обратном пути еще больше подъемов, и мы оба тяжело дышим. Темп остается высоким, но я наклоняюсь вперед и обнаруживаю, что это заставляет меня чувствовать себя более быстрым. Бег с Сашей мотивирует меня поднажать, и я думаю о том, насколько быстрее я мог бы быть, если бы мы тренировались вместе.
После того как он уходит, я читаю о ци-беге, стиле, разработанном Дэнни Дрейером, который основывается на тайцзи. Принципы ци-бега заключаются в том, чтобы держать спину прямо, но слегка наклоняться вперед и сосредоточиться на том, чтобы стопа ударялась о землю средней частью, как раз под телом. Я спрашиваю Сашу, не это ли его вдохновило, но он настаивает, что никогда не слышал о ци-беге, хотя техника показалась ему осмысленной, и он перенял ее в свой собственный стиль.
14 АВГУСТА. Кажется, за последнюю неделю с тех пор, как мы вернулись из загородного дома, я пробежал больше, чем когда-либо прежде. Шестьдесят один километр. Для меня это много. Но что важнее, по моим ощущениям я бегал быстрее и чувствовал себя лучше. Это благодаря относительному отдыху на природе или из-за новых техник, которые Саша посоветовал мне попробовать? Я немного наклоняюсь вперед, я сосредоточен на коре и на соприкосновении ноги с землей.
В понедельник я спокойно пробежал сорок пять минут, потом во вторник побегал полчаса и сделал в парке несколько упражнений на кор. Среда выдалась жаркой, температура воздуха достигла 41 °C. Я наполнил свой питьевой рюкзак до краев, упаковал последнее оставшееся спортивное желе вместе с двумя маленькими коробочками изюма и отправился в путь.
Всю прошлую неделю я читал книгу Адхарананда Финна «Путь бегуна» и как раз подходил к заключительным главам. Я чувствовал, что действительно узнал Финна и могу оценить его старания улучшить технику бега, в то же время я решил, что его истинная мотивация – в простой любви к самому ощущению бега. Я уже читал раньше о монахах-марафонцах и практике Экиден, типично японской разновидности эстафетной гонки, в которой участвуют команды разного размера, бегущие на разные дистанции, обычно в пределах десяти – двадцати километров.
Через десять километров я развернулся, по-прежнему чувствуя себя сильным. Я съел свое спортивное желе. Примерно за пять километров до конца дистанции у меня закончилась вода в рюкзаке. Впервые я выпил на пробежке два полных литра. Я вернулся в клинику и направился прямо в аптеку, ощущая, как холодный воздух кондиционера касается моей влажной кожи. Я взял протеиновый батончик и бутылку холодной газированной воды, затем сел у кассы и пил и ел, пока не почувствовал, что силы возвращаются к моим ногам. Мне все еще нужно было доехать на велосипеде домой, забрать детей из школы и приготовить ужин.
В четверг я отказался от пробежки, отчасти потому что работал до самого обеда, а отчасти из-за ощущения, что заслужил отдых. В пятницу у меня была запланирована еще одна часовая пробежка. Я устал сильнее, чем обычно, и задавался вопросом, готов ли к еще одной долгой тренировке. Бо́льшую часть дня шел дождь, и я на мгновение представил, как проведу ночь дома, просматривая старые эпизоды «Звездного пути», или рано лягу спать. В конце концов мне удалось выйти примерно в полдевятого вечера, сразу после того, как дети улеглись. Я не добрался до ближайшего веломагазина, где продаются спортивные гели, так что все, что у меня было, – это зип-пакет с пятью абрикосами. Я вспомнил, как Дэн нес маленький пакетик с абрикосами, когда мы бежали в мае по тропе, так что был уверен, что этого будет достаточно.
Через двадцать минут после начала пробежки я почувствовал, как жизнь возвращается в каждую клетку тела. Вся усталость и стресс этого дня начали таять. Остался лишь я сам, бегущий сквозь прохладную ночь. В районе Плеяд ожидался метеоритный дождь, но было слишком облачно, чтобы разглядеть хоть какие-то звезды. Я снова подумал о технике. Наклонился вперед, следил за касанием средней части ступни, оставался в своих пульсовых зонах. Я чувствовал себя хорошо на скорости и двинулся вдоль канала к реке Оттаве, затем пробежал мимо Парламентского холма и через несколько туннелей под дорогами. Выйдя из одного туннеля, я услышал рев толпы и гул рок-музыки: тропинка привела
