ВИВИАН: Раз, два три четыре. Трефовый туз… Снова к деньгам…
АРНОЛЬД: Удача, снова удача! Удача и бабки! Бабки и удача! Тсс! Тсс! Молчите! Знаки не обманывают. От судьбы не уйдешь. Ты мне всегда предсказывала деньги, успех, счастье.
ВИВИАН: И я тебя не обманула!
АРНОЛЬД: Да, ты меня не обманывала, за исключением того, что ты забыла мне предсказать десять лет отчаяния и ада. Но мадам Ванга не видела начинающуюся бурю, цунами, это для нее слишком грубо! Помнишь тот день, когда ты отсоветовала мне сниматься в фильме, у которого потом был громадный успех? Ты настояла, чтобы я снялся в картине твоего мужа, у которой был оглушительный провал, а все поспешили возложить ответственность на меня. Это было началом моего падения! Ты мне скажешь, что не обманывала меня… Конечно, нет, потому что ты говоришь людям то, что они хотят слышать!
ВИВИАН: Ты же понимаешь, Арнольд, если планеты немного смещаются, то их сигналы уже не доходят до меня, и все, я больше ничего не вижу в будущем!..
АРНОЛЬД: Ну конечно! Виноваты планеты! Безработица, преступность, расизм, кризис! Планетам нельзя доверять в таких вопросах. Они круглые, вращаются и при этом все время движутся по орбите!
ВИВИАН: Да что с тобой, Арнольд? Ты не хочешь, чтобы я дальше гадала?
ДАН: Да, он не хочет! Ты нас утомила своими картами! Ты всех раздражаешь. Прости меня, Арнольд, но после двух стаканов она становится малоуправляемой. Не тебе мне рассказывать о том, какие беды причиняет алкоголь. Ну все, нам хватило твоего представления! Дай мне карты!
Дан вырывает карты у Вивиан, карты падают на пол. На четвереньках Вивиан собирает их. Катрин сбирается ей помочь. Жорж ее удерживает.
ВИВИАН: Прости меня, Арнольд, если я ошибалась в своих предсказаниях. Ты знаешь, Таро, астрология — это науки приблизительные, а не точные. Но без карт я чувствую себя пропащей. Они меня поддерживают, они меня никогда не бросают. Я спрашиваю их, а они мне отвечают, они заставляют меня мечтать. Они меня уносят из реальности, далеко… Держите даму червей, мою любимую. Я вас утомила своими разговорами? У меня вид старой дуры. Меня понимала только Ева… Как мы с ней смеялись! Она была солнышком, Ева! Хорошей погодой…
Дан делает ей знак замолчать. Неловкое молчание. Арнольд поражен..
ИВАН: Я сейчас позвоню на номер моего автоответчика в агентстве, узнаю, есть ли для меня сообщения…
Набирает номер.
ИВАН: Какие то проблемы со связью. Нет сигнала.
Арнольд, погруженный в свои мысли, не отвечает.
ИВАН: Можно подумать, что твой телефон отключен.
Арнольд возвращается в квартиру.
ДАН: (Вивиан) Ну зачем тебе нужно было вспоминать про Еву? Ты только что испортила нам всю вечеринку!
ЖОРЖ: Подожди, Дан, это не страшно, мы его приведем назад.
ДАН: Нет, это конец! А она даже не отдает себе в этом отчет! Ты знаешь, сколько стоило выкупить права на «Антидот»? Состояние!
МАРИОН: Кроме денег, у вас что, нет других тем для разговора?
ВИВИАН: Нет. Все чем они интересуются, это деньги, деньги, опять деньги… Почему, у них их мало? Нет! Но им нужно еще больше денег!
ДАН: Ты умеешь прекрасно ими пользоваться, моими деньгами! Надо платить за твой бурбон, психоаналитику, оплачивать тираж твоих рож на афишах!
МАРИОН: О, мы достигли высших сфер утонченности!
ВИВИАН: Он такой, потому что наш сын уехал.
ДАН: Здесь не место и не время говорить об этом!
ИВАН: Хватит вам потрошить друг друга! Надо сходить за Арнольдом. Марион, сходи, ты знаешь, как с ним разговаривать.
МАРИОН: Выпутывайся сам!
ИВАН: Давай, Марион, он тебя послушается. Он всегда питал к тебе слабость.
Марион уходит в квартиру.
ЖОРЖ: Это же актеры, я с ними общаюсь каждый день. Вижу их насквозь. Знаю их слабости, беды, надежды. В такие моменты надо уметь найти правильные слова… Не хочу хвастаться, но я лучше вас понимаю такие ситуации.
ИВАН: Я тоже пойду с ним поговорю.
ЖОРЖ: Если пойдешь, ничего не говори, не вмешивайся!..
ИВАН: Хорошо, хорошо.
КАТРИН: Я тоже пойду с вами, я тоже ничего не буду говорить!
Жорж выходит, за ним Иван и Катрин. Вивиан наливает себе.
ВИВИАН: Я не могла даже представить, вспомнив о Еве, что Арнольд так расстроится.
ДАН: Ты ни в чем не отдаешь себе отчет! Это как и с твоим сыном, у него постоянно нос в кокаине, а ты все время находишь ему оправдания!
ВИВИАН: А что ты сам по — настоящему сделал для него, кроме того, что послал его учиться в школу для богатеньких, подарил ему «Порше», квартиру в Нью — Йорке. Тебя никогда не заботило, что ему на самом деле надо.
ДАН: Все, что ему надо — это ничего не делать и тратить папины денежки!
ВИВИАН: Не смей говорит так о Томе! Все, чего хотел мальчик — это чтобы отец интересовался им. Чтобы он был рядом, любил его как отец. Но он слишком много хотел… Ты хотел его воспитать его по своему образу и подобию, но посмотри-ка на себя!
ДАН: Всем плевать на твоего сына! Ты что, не понимаешь, все собрались здесь из-за фильма! И если бы ты не заговорила о Еве, Арнольд был бы в хорошем настроении и был бы готов подписать контракт. Арнольд!
Дан уходит и сталкивается с возвращающейся Катрин.
КАТРИН: Мы говорим, что постановочная группа — одна большая семья, но в этой семье большие проблемы.
Вивиан протягивает свой стакан Катрин, та наполняет его.
ВИВИАН: Меняйте семью, пока не поздно!
КАТРИН: Я не хочу менять семью, я хочу быть актрисой!
ВИВИАН: Делайте, что хотите, но сначала выжмите из бутылки последние капельки…
КАТРИН: Во мне горит огонь, играть — это жизненная необходимость для меня… Жить жизнью различных персонажей… Я знаю все роли репертуара, выучила их наизусть. Попросите меня сыграть Электру, Офелию, Нину! Я чайка… Нет… Я актриса… Я Саломея… «Дай, я поцелую твой рот, Иоканаан. Ведь говорила я тебе это? И вот! Я целую его теперь…» Что вы думаете о моей игре?
Вивиан тяжело падает. Марион бросается к ней.
КАТРИН: Вивиан? Вивиан! Что с вами?
Марион возвращается.
МАРИОН: Двери заперты… И я не нашла управляющего… Что с ней?
КАТРИН: Она не шевелится.
Марион бросается к Вивиан.
МАРИОН: Вивиан! Вы меня слышите? Вивиан! Вызывайте врача!
Жорж, Дан и Иван возвращаются на террасу.
КАТРИН: (Жоржу, в панике) Я не знаю, что случилось! Я играла ей сцену из «Саломеи», и вдруг она упала!
Дан спешит к Вивиан.
КАТРИН: Она больше не шевелится. С ней наверно что-то серьезное.
ДАН: Вивиан, это я, Дан,… Дорогая, проснись… Она не отвечает. Она не шевелится. Дорогая? Это я, Дан, Даниэль… Ответь мне! Да что произошло? Что с ней?
Входит Арнольд.
АРНОЛЬД: Она мертва!
ДАН: Мертва?
АРНОЛЬД: Я вас всех отравил.
ИВАН: Это шутка!
АРНОЛЬД: Шампанское отравлено!
ДАН: Вивиан, ответь мне… Умоляю тебя, ответь мне.
АРНОЛЬД: Прими, о Господи, в твоей беспредельной доброте, эту заблудшую овцу. Да покоится в мире душа ее. Прости ей грехи ее, смой с души ее ошибки и очисти ее от грехов. «In nomine patris et spiritus sanctis, Amen»
ДАН: Она же не умерла, скажи, Арнольд… Она сейчас проснется…
АРНОЛЬД: Ну что сказать… Смерть, это не так уж и ужасно! Дни проходят, и однажды раз — и ты мертв, и больше не думаешь ни о чем!
ИВАН: Я совершенно согласен с тобой, Арнольд!
МАРИОН: Кретин! Он тебе говорит о том, что ты сейчас умрешь, а ты соглашаешься с ним!
ИВАН: А что, это же правда, мы все когда-нибудь умрем… Но Арнольд ведь шутит…
МАРИОН: Он говорит тебе, что этот день уже настал! Ты умрешь, здесь и теперь, сегодня, прямо сейчас! А ты говоришь ему: «Спасибо, Арнольд!»
ИВАН: Да, я говорю спасибо господину Брамону за этот оригинальный вечер, за его оригинальное, небанальное чувство юмора! Круто, очень круто!
