ДАН: Немного что? Давай, говори, что она была немного что, моя жена?
ИВАН: Все нормально, Дан, не размахивай кочергой.
ДАН: Так скажи, мудак, что немного была моя жена?
ИВАН: Да ты меня достал своей женой!
ДАН: Скажи мне, я тебя не оставлю так, скажи мне, что немного была моя жена!
Дан угрожает Ивану кочергой.
МАРИОН: Дан, остановись… Вы смешны!
ИВАН: Все прошли через твою жену…! Что, ты доволен?
ДАН: Ах ты скотина! Я тебе не позволяю!
Дан бросается на Ивана, размахивая кочергой. Иван убегает в квартиру. Дан следует за ним. За ними — Жорж и Катрин..
ЖОРЖ: (из квартиры) Дан, остановись, успокойся!
ДАН: Нет, оставьте меня, я его убью!
КАТРИН: (из квартиры) Ну остановитесь, пока вы не укокошили друг друга!
МАРИОН: Ты должен быть доволен, твой план работает в точности, как ты и задумал. Ты испытываешь удовлетворение видеть нас вот в таком состоянии? У твоих ног?
АРНОЛЬД: Это меня забавляет!
МАРИОН: Это правда, я забыла, что ты всегда был игроком…
АРНОЛЬД: Большой ребенок… Испорченный… Это же ты сама все время мне говорила, что я гордец, выскочка, хулиган… А иногда хулиган превращается в убийцу.
МАРИОН: Мне не кажется это забавным!
АРНОЛЬД: Почему? Тебя так изменили твои светские вечера, коктейли и ужины тет — а-тет с Иваном? Ну да, Иван блестящий, рафинированный, такой романтичный… Успокой меня, скажи, что это все еще мужчина твоей жизни? Ну конечно, я так глуп, ведь такой исключительный мужчина может быть только мужчиной всей жизни. Ты же не будешь ему изменять, правда ведь?
МАРИОН: Хватит!
АРНОЛЬД: Почему же хватит? Куда девалась твоя непринужденность, твое чувство юмора? Улетучилось?
МАРИОН: Я здесь не для того, чтобы говорить об Иване!
АРНОЛЬД: Это правда, ты здесь, чтобы сделать эксклюзивное интервью с Арнольдом Брамоном.
МАРИОН: Тоже нет!
АРНОЛЬД: Только не говори мне, что ты пришла сказать, что все еще меня любишь! Потому что в виду ситуации, в которой ты очутилась, будет трудно в это поверить! Ты мне говоришь: «Я тебя люблю» $1 — и я даю тебе антидот. Это слишком просто.
МАРИОН: Мне плевать на антидот, как и на фильм, который они хотят снять с тобой. Если я и пришла, то только потому, что хотела тебя увидеть.
АРНОЛЬД: Годы я ждал этого момента, оказаться рядом с тобой. Чтобы понять, почему ты меня бросила.
МАРИОН: Я была молода!
АРНОЛЬД: Ты была молода? Это что, оправдание?
МАРИОН: И потом, была же Ева…
АРНОЛЬД: Ты знаешь, что я был готов бросить Еву ради тебя. Я бы бросил все ради тебя. Но нет, ты, ты предпочла безопасность жизни с актером. Арнольд был таким сумасшедшим, непостоянным, эгоцентричным….
МАРИОН: Да, мне было страшно!
АРНОЛЬД: Я верил, что ты меня любила, что ты хотела от меня детей… Ты этого правда хотела? Ты мне столько раз это говорила, повторяла… Три, четыре, десять раз… Ты на самом деле этого хотела!
МАРИОН: Да, я это говорила, но я не была готова… Впервые я встретила такого мужчину, как ты. С тобой все было возможно, не было никаких границ, ничего запретного. Это было слишком сильно, все происходило слишком быстро. Я была в каком-то вихре, и когда публика повернулась к тебе спиной, когда начались твои проблемы с женой… Ты переменился. Это правда, мне надо было остаться с тобой, чтобы помочь тебе, чтобы тебя поддержать… Я должна была любить тебя даже в несчастье.
АРНОЛЬД: Но ты предпочла укрыться в объятиях Ивана, и, по всей видимости, сделала правильный выбор. Уик — энд в Довиле, зима в Куршавеле, лето в Сан — Тропе! Достаточно посмотреть на тебя, чтобы понять, как ты удовлетворена жизнью.
МАРИОН: Что ты хочешь от меня услышать… Что я несчастлива?.. Что мне тебя не хватало все эти годы?.. Что я хотела бы, чтобы ты мне дал еще один шанс — и уехать с тобой? Ты это хочешь услышать? Хорошо, я говорю тебе это. Но, конечно, ты мне не поверишь, потому что я, как и все остальные, приспособленка. И да, я тебе это говорю только потому, что ты стал знаменитостью и потому, что я боюсь умереть.
АРНОЛЬД: Это не такая уж и неправда!
МАРИОН: Да, это так, я боюсь умереть. Но не из-за того, что ты думаешь.
АРНОЛЬД: А из-за чего?
МАРИОН: Я всегда тебя любила.
АРНОЛЬД: И конечно, ты хотела бы, чтобы я тебе поверил.
МАРИОН: В то время у меня не хватило смелости пойти до конца. Часто люди отказываются любить из страха разочароваться. Если я пришла сюда, то только чтобы узнать, все ли еще ты меня любишь. Скажи мне, что ты меня больше не любишь.
Марион целует Арнольда.
МАРИОН: Я была уверена. Ты меня еще любишь! Я это вижу, ты меня любишь!
АРНОЛЬД: И как я только мог тебя отравить…
МАРИОН: Это не важно, потому что у тебя есть антидот.
Марион снова целует Арнольда.
МАРИОН: Ты не можешь представить, как я ждала этой минуты. Почувствовать твои руки на моем теле, твой рот, твой запах…
АРНОЛЬД: Да, это так, поэтому давай совокупимся! Совокупимся здесь, теперь, сейчас же…
Арнольд пытается задрать юбку Марион, она опускает ее.
МАРИОН: Дай мне сначала антидот, потом займемся любовью.
АРНОЛЬД: Нет, сначала трахаемся, а потом я даю тебе антидот.
МАРИОН: Нет, ты мне сначала даешь антидот, а потом делай со мной что хочешь.
АРНОЛЬД: (иронично) Уедем, уедем далеко, на пустынный остров, на Суматру, или на Каймановы острова. Мы будем жить голыми, нашей едой будет корень мандрагоры, мы будем его грызть… Мы поймаем гигантскую рыбу — меч, и вечером, при свете звезд, ты меня одаришь наконец твоим телом, и в этот волшебный миг я буду любить тебя под колыбельное пение сирен.
МАРИОН: Ты издеваешься надо мной!
АРНОЛЬД: Как и ты!
МАРИОН: Но я тебя люблю!
АРНОЛЬД: Но я тебя тоже люблю! Я тебя обожаю! Мы оба обожаем друг друга!
Арнольд обнимает Марион. Марион умирает в объятиях Арнольда. Он ласкает ее лицо. Берет ее в объятия и направляется к вертолетной площадке.
ЖОРЖ: (за сценой) Мой глаз! Мой глаз! Я больше ничего не вижу! Я уверен, что моя сетчатка отслаивается!
ДАН: (за сценой) Прости меня, Жорж, кочерга у меня выскользнула из рук!
КАТРИН: (за сценой) Вы ему выбили глаз кочергой!
Арнольд поднимается по ступенькам на вертолетную площадку, несет на руках тело Марион. Катрин и Жорж появляются на террасе.
ЖОРЖ: Мой глаз, мне больно!
КАТРИН: Дай посмотрю!
ЖОРЖ: Я уверен, что своей кочергой он повредил мне роговицу с сетчаткой!
КАТРИН: Ничего не случилось с твоим глазом! Только маленькая царапина на веке!
ЖОРЖ: Да, но она все же щиплет!
КАТРИН: Дай я сниму твой парик…. Я не хочу, чтобы он попал тебе в глаз…
ЖОРЖ: (уязвленно) Не трогай меня, не трогай меня больше!
КАТРИН: Да почему?
ЖОРЖ: Ты меня раздражаешь! Убирайся!
КАТРИН: Я бы и хотела, но мы в ловушке. Я так сожалею, что пришла сюда.
ЖОРЖ: Ты так настаивала на этом!
КАТРИН: Да… Чтобы получит роль в «Антидоте»!
ЖОРЖ: Ну как ты могла даже на минуту подумать, что можешь получить эту роль? Ты устарела, ты вышла в тираж!
КАТРИН: Почему ты так жесток со мной?
ЖОРЖ: Потому что кто-нибудь должен тебе открыть глаза! Ты играешь как сосиска!
КАТРИН: Я хочу быть артисткой!
ЖОРЖ: Ты не можешь. Ты не умеешь ходить, говорить, дышать, даже этого ты не умеешь! А этот голос, визгливый и гнусавый… (передразнивает) «Я хочу лимузины, я хочу черные очки, я хочу быть звездой…» Это раздражает, действует на нервы… Будто свинью режут!
КАТРИН: Ты самое жалкое существо, которое я встречала за всю свою жизнь! Хочешь, чтобы я действительно сказала все, что у меня есть на сердце?
ЖОРЖ: Нет!
КАТРИН: Я тебе все-таки скажу! Я хочу, чтобы ты знал: перед тобой актриса редкого таланта, с блестящим будущим, мой талант будет признан во всем мире, а дорога будет усеяна наградами!
