ЖОРЖ: Поторопись, потому что тебе осталось не больше часа, чтобы добиться всего этого!
Катрин рыдая выходит. Шум вертолета приближается. Жорж делает знаки, размахивая руками.
ЖОРЖ: На помощь, мы здесь! На помощь! Спасите! Приземляйтесь, я здесь! Вы меня слышите? На помощь!
Шум вертолета удаляется. Входит Арнольд в костюме Отелло, лицо покрыто сажей. Он бросается на Жоржа.
АРНОЛЬД: Я здесь, Яго! Защищайся, Яго!
Арнольд машет рапирой перед Жоржем, тот отступает.
ЖОРЖ: Дуэль невозможна, я получил кочергой в глаз и совершенно ничего не вижу!
АРНОЛЬД: Отелло, ты, когда-то столь достойный,
Попавший в сети гнусного раба,
Что о тебе сказать?
Арнольд снова атакует, Жорж неловко защищается.
АРНОЛЬД: Я не опасен, хоть вооружен.
Все пройдено, я у конечной цели.
Зачем вы в страхе пятитесь назад?
ЖОРЖ: Я ослабел… Я вижу тебя только одним глазом. В этом состоянии, пойми, я не могу скрестить с тобой оружие!
АРНОЛЬД: Как мне назвать тебя?
Как вам угодно.
Убийцей честным… Я не в гневе мстил,
А жертву чести приносил, как думал.
ЖОРЖ: Постой, Арнольд, я больше не могу…
АРНОЛЬД: Возобновим поединок!
ЖОРЖ: Тебе легко сказать: «Возобновим поединок!» Ты всегда был спортивным, а я, я все-таки интеллектуал. У меня нет даже элементарных представлений, никакого образования, никакого опыта в обращении с рапирой! Но я всегда был на твоей стороне, я был разделял твои взгляды, участвовал в тех же сражениях!
АРНОЛЬД: Пробил час для тебя отдать душу, предатель!
Арнольд снимает плащ Отелло. Стирает сажу с лица плащом.
АРНОЛЬД: Мелкий мошенник, самозванец, паразит светских вечеров! Ты цитируешь других, потому что тебе самому нечего сказать! Ты играешь в недовольного, в интеллектуала, в анархиста. Но за твоей внешностью антиконформиста и вечного юнца — только деньги, тебе важен только ты сам! Ты делаешь вид, что плюешь на деньги, но за спиной кладешь их себе в карман. Ты хищник, которого привлекает запах бабла.
ЖОРЖ: Ты не имеешь права говорить мне это, я художник!
АРНОЛЬД: Это так и было… В начале, когда у тебя было что рассказать, что предложить зрителю. С тех пор ты выдохся, ты иссяк… Ты пуст.
ЖОРЖ: Я запрещаю тебе разговаривать со мной так! Ты ничего не знаешь обо мне!
АРНОЛЬД: Тебя, Жорж, я ненавижу больше всех! В то время мы были все вместе, мы жили страстью к театру и кино. Я доверял тебе, тебя я считал братом, тебе я обожал, восхищался тобой, ты был самым эрудированным из нас всех, ты был нашим лидером, примером для подражания… Ты был гениален!
ЖОРЖ: Да кто ты такой, чтобы меня судить? Я не обязан выслушивать твои оскорбления! Без меня ты был бы ничем! Не строй иллюзий. В самом начале все считали тебя плохим актером. И это правда, ты не был хорош. Один я верил в тебя, в твои способности, и это я дал тебе твою первую роль, которая принесла тебе первый успех. И если сегодня ты стал артистом, которого все превозносят, то это благодаря мне. И определенно благодаря тем черным годам, которые ты пережил. До этого ты был просто маленьким самодовольным мудаком!
АРНОЛЬД: Теперь я понимаю, почему десять лет назад, когда я звонил тебе, чтобы попросить работу, ты заставил твою помощницу отвечать: «Его нет, он только что вышел… У него очень важная встреча… Перезвоните завтра в 17 часов… Очень жаль, его нельзя беспокоить… Он только что вернулся с совещания… Перезвоните завтра…» И завтра, и завтра, и так неделя за неделей, и так ты меня исключил из своей жизни. Нормально, ты стал важной шишкой, работы по горло! И вот что еще: даже если я был тогда маленьким самодовольным мудаком, то ты, ты теперь стал большим самодовольным мудаком!
ЖОРЖ: Я тебя всегда поддерживал, не афишируя. Я всегда был твоим старшим братом, протежируя тебе издалека.
АРНОЛЬД: И поэтому, когда я поймал тебя на выходе из студии, прождав больше часа под дождем, и когда ты вышел… Я не просил у тебя подаяния или милости… Я просто хотел получить работу. Мне подошла бы даже роль второго плана. А ты мне ответил: «Ну конечно, у меня есть роль для тебя. Она не очень большая, но исключительно важная. Приходи завтра, поговорим. Приглашаю тебя в ресторан, я дам тебе сценарий!»
И на следующий день я был в ресторане, прождал тебя до закрытия, но ты не пришел. Я звонил тебе сто раз, а ты не отвечал. Ты мне не послал сценарий, ты больше ни разу не дал мне никакой работы. И в тот вечер я испугался вернуться домой и встретить наполненный надеждой взгляд Евы… Я боялся, что она будет ждать… А я буду должен сказать еще раз, что дело не выгорело… Я понимал, что мы рухнем снова, опустимся еще ниже, что несчастье опутывает своей паутиной нашу любовь, пока ее не погасит окончательно… Я задыхался, я больше не мог. И не надо было освободиться, надо было вздохнуть, и я начал пить… Я пил, чтобы забыться. Я пил, чтобы спрятаться. Я пил, чтобы развеселиться, я пил от страдания… И чем больше я пил, тем больше я разрушал Еву, и чем больше я ее разрушал, тем больше я пил. До того момента, как…
ЖОРЖ: Ты мстишь, потому что возлагаешь на нас ответственность за сумасшествие Евы?
АРНОЛЬД: Молчи!
ЖОРЖ: Ты сам виноват в том, что Ева сошла с ума!
Арнольд приставляет острие рапиры к груди Жоржа. Водит Катрин.
КАТРИН: Нет, не делайте этого!
АРНОЛЬД: А что я делаю?
Арнольд опускает рапиру, Жорж выдыхает, и падает к ногам Катрин.
КАТРИН: Жорж, что с тобой?
ЖОРЖ: Похороните меня рядом с моей матерью… В моем парике…
КАТРИН: Жорж…
Жорж умирает.
АРНОЛЬД: Уже трое!
КАТРИН: Вы чудовище!
АРНОЛЬД: Ну конечно же, я чудовище! Я сам дьявол во плоти!
Иван возвращается на террасу. Катрин уходит и тащит тело Жоржа за ноги.
ИВАН: (Арнольду) Мы долбим бетон вокруг твой бронированной двери. Лучше бы ты дал нам ключ от дверей сейчас же, иначе…
АРНОЛЬД: Иначе что?…
ИВАН: Иначе мы сделаем в твоей стене большую дыру.
АРНОЛЬД: Пока вы будете дырявить стену, вы все умрете! Как Марион.
ИВАН: Марион мертва?
Арнольд кивает.
ИВАН: Сначала Вивиан, потом Марион, и теперь Жорж… Но если Жорж мертв, то кто же будет режиссером «Антидота»? Надо, чтобы я нашел другого постановщика… У меня есть идея! Единственный, кто способен это сделать — Арнольд Брамон. Это ты! Арнольд Брамон снимает Арнольда Брамона! Да, это идея! Поэтому надо, чтобы ты вернулся в Агентство. Надо, чтобы я взял твою карьеру в свои руки. Потому что, прости, что я тебе это говорю, ты смешал все — кино с театром, театр с реальностью, реальность со своими друзьями, а своих друзей — ты отравил! Это несерьезно! Давай наведем в этом порядок! Ты возвращаешься в агентство, и мы подумаем о твоем будущем!
АРНОЛЬД: Я и так думаю о своем будущем, и чем больше я о нем думаю, тем лучше понимаю, что мое будущее — не в твоем агентстве.
ИВАН: Ты ошибаешься, вместе мы сделаем великие вещи.
АРНОЛЬД: Я и так делаю великие вещи… с другими.
Мигает свет. Слышно потрескивание, потом долгий крик. Дан возвращается на террасу. Его трясет мелкой дрожью.
ИВАН: Дан, что с тобой?
ДАН: Я пытался расширить канал воздухоотвода кочергой, а меня ударило током. Я подпрыгнул на два метра. Теперь уже все нормально.
Дан трясется.
ИВАН: Точно?
ДАН: С меня хватит! Ты мне даешь антидот, или я сброшу тебя вниз, через парапет!
АРНОЛЬД: Парапет, пустота, небытие… Для меня пропасть…
Арнольд карабкается на парапет.
АРНОЛЬД: Упасть, чтобы умереть… Умереть, чтобы покинуть свое тело, как актер покидает своего персонажа… Смерть для вас наказание, а для меня — освобождение!
ИВАН: Не делай этого, Арнольд! Ты нам нужен!
АРНОЛЬД: Нет, я вам не нужен! Вам нужен антидот! А почему вам нужен антидот? Потому что вы не хотите умирать! А почему я хочу вас убить? Приступ ярости, безумие, психоз?.. Чтобы показать свою власть? Вопросы, которые остаются без ответов… Я убил твою жену, Дан, и что, ты мне никогда не простишь этого?
